В некотором роде, Мёленбек со слабой улыбкой двинул фигурку, похожую на длинноухого, застывшего в стойке пса.
Просто, если я соглашусь Это опасно?
Возможно. В мире возможно всё, на любой его грани.
Но для этого теперь здесь есть я, сказал, плюхаясь на кушетку, Штессан. И Солье тоже. Не будь вянгэ, парень.
Вам легко говорить, Лёшка посмотрел на Мёленбека. А у нас тут, лет пять назад, собственность делили, потом трупы всплывали.
Дурак! припечатал Штессан.
Закинув ноги в шлёпанцах, он достал кинжал из ножен. Клинок его оказался короток и будто обломан. Штессан принялся крутить его, пробуя ногтем заточку и любуясь синеватым искажениями, бегущими по металлу.
Алексей, отвлёк Лёшку от созерцания оружия Мёленбек, тебе решать. Но думаю, никакой особой опасности для тебя нет. Но даже если Иахим сказал тебе: он первым примет удар.
Штессан отсалютовал кинжалом словам напарника.
Я готов.
Лёшка потёр лоб.
А я А что мне надо будет делать?
Мёленбек широко улыбнулся.
Первое работать с хельманне. Второе работать с бумагами и картами. Третье иногда в доме будут появляться люди, и тебе придётся присутствовать на переговорах. Ну и четвёртое когда Иахиму или кому-то ещё понадобится помощь, ты помогаешь. Вот и всё.
Он развёл руки.
А что у меня за дар?
Мёленбек повернул к Лёшке фигурку длинноухого пса.
Специфический, но достаточно ценный. Каждая вещь, которая определённое время находилась в пользовании одного человека, вбирает в себя его образ. Увидеть этот образ и есть твоё умение. Мне такая способность очень нужна.
Зачем?
Мёленбек, казалось, растерялся.
Ну он посмотрел на Штессана. При развитии способности, можно научиться отличать правду от лжи. Потом, ты видишь человека, которого хельманне воспринимает как он есть. То есть, отпечаток, который возникает перед тобой, он честный. В этом и секрет. Ты вот, когда Штессана увидел, что о нём подумал?
Что он Лёшка помедлил. Что он мёртвый.
Ыс-с-с, втянул воздух Штессан, порезался.
Он показал каплю крови, набухшую на подушечке большого пальца.
М-да, разочарованно сказал Мёленбек Лёшке, бывают и ошибки. С опытом пройдёт.
А мы чем-то торгуем? спросил Лёшка. Недвижимость? Акции?
Пока ничем, сказал Мёленбек. У него, видимо, испортилось настроение. Он прикрыл глаза и отстранился от стола. Пока у нас ремонт. Поэтому сегодня поступаешь в распоряжение Иахима, он тебе скажет, что делать.
Пошли, поднялся Штессан. А то, видишь ли, мёртвый я. На худом лице его появилась кровожадная ухмылка. И кто меня только не хоронил. Сам проконтур Семпариан Гук как-то объявил меня не существующим.
Эй, это Лёшка остановился у двери.
Что? открыл глаза Мёленбек.
Можно аванс? Небольшой. Как обладателю способности?
Мёленбек устало кивнул.
Хорошо. Я дам тебе он выдвинул ящик стола. пять триста. Хватит этого?
Можно я их сразу домой отнесу? спросил Лёшка.
Можно. Вечером. Мёленбек выставил руку с тоненькой, зажатой в пальцах пачкой. Бери. Скажешь родным, чтоб не беспокоились.
Спасибо.
Четыре купюры по тысяче рублей, две по пятьсот и три сотенных. Неплохо! Лёшка повеселел. Странно, вроде и убить могут, а с деньгами всё равно легче.
Смотри ж ты, разулыбался, подтолкнул его Штессан.
А куда мы? спросил Лёшка.
Увидишь.
Штессан прикрыл за Лёшкой дверь в кабинет и, похлопывая по стенам, повёл того знакомым маршрутом к выходу. Впрочем, до выхода они не дошли.
Здесь.
Что здесь? удивился Лёшка.
Красить будем.
Штессан расстегнул пояс, снял и повесил на вешалку куртку-безрукавку, затем подтащил козлы к стене с неокрашенным участком.
Я же это секретарь, растерянно сказал Лёшка.
И что? удивился Иахим. А я солдат. Мы будем ждать, пока мне найдется война, а тебе секретарская работа?
Я как бы
Вот что, Штессан вручил Лёшке валик, Солье сказал, что сегодня тобой распоряжаюсь я. Значит, мы красим стену. Выбирай: сверху или снизу.
Я, блин, во всем новом, сказал Лёшка.
Хламида на крючке.
Ага, конечно, буркнул Лёшка, но куртку снял.
Синий халат, в каких у них в школе ходили уборщицы, он одел с внутренним содроганием. Посмотрел на себя: жлоб в халате. Синий дрыщ, а не секретарь.
Штессан тем временем из комнатки рядом принёс две пятилитровых банки желтой краски, кюветы и ещё один валик.
Ну что, верх или низ?
Лёшка попробовал забраться на козлы сооружение заплясало под ним, грозя развалиться и погребсти. Не то что красить, стоять на нём не представлялось возможным. А голову свернуть запросто. Так потянешься за красочкой и ага.
Не, сказал Лёшка, отступая, я низ.
Тогда так, Штессан развернул козлы поперек коридора, я эту часть, ты ту. Потом меняемся.
На каждого выходило по два метра. На час работы, наверное, если не меньше. Иахим, перемешав, разлил краску по кюветам.
Макаешь, прокатываешь от лишнего, проходишь два раза.
Вы словно не солдат были, а маляр, Лёшка присел к своей кювете.
Эх, парень, кем мне только не приходилось быть!
Штессан подмигнул и легко вспрыгнул на козлы.
Лёшка даже рот открыл. Стоял человек, потом раз! неуловимо сжался, оттолкнулся ладонью от доски и в следующее мгновение уже зафиксировался на этой доске двумя ногами.
Бэтмен какой-то!
Тазик подай.
Что?
Тазик, Штессан показал на кювету и край козел у стены.
Ясно.
Лёшка поставил Иахиму кювету, испачкав в краске большой палец. Палец даже вытереть было нечем. Не о халат же?
Бумагу постели, сказал Штессан, глядя на Лёшкину задумчивость с высоты.
А где
Сразу направо.
В небольшой комнатке, заваленной всякой строительно-ремонтной дребеденью: мешками ротбанда, какими-то панелями, раковинами, целофаном, керамической плиткой, рулонами утеплителя, уголками и прочим, бумага нашлась не сразу. Пачку старых рекламных газет Лёшка обнаружил только после торопящего окрика из коридора. Кто-то не самый умный утрамбовал её между обрезками досок. Додумался.
Краска уже присохла, и оттереть палец до конца не получилось. Загар, блин. Нет, постепенное превращение в китайца. Начинается с маленьких желтых пятнышек.
Парень, ты там не заснул? спросил Штессан.
Да кое-как нашёл.
Лёшка выполз из комнатки и бросил газетный ворох на пол. Затем, присев, расстелил у стены пестрящие объявлениями экземпляры многотиражки. Сдам квартиру, куплю металлолом, ласковая кошечка ищет хозяина.
И с моей стороны, сказал Штессан.
Блин.
Думай головой. Если тебе нужны газеты, то и мне они нужны тоже.
Лёшка протиснулся между стеной и козлами. Газеты легли не аккуратно, но Штессану он, блин, и не нанимался. Слугу нашли, ага. Подай-принеси.
Всё.
Тогда начали.
Штессан наклонился к кювете.
Лёшка посмотрел, как под липким шуршанием его валика грязно-серая поверхность превращается в ярко-жёлтую, и решил, что зря не полез наверх. С козел красилось легче. Штессан вообще был как автомат. Робот. К кювете от кюветы, к кювете от кюветы. А в промежутке ших-ших по стене. И, блин, ни капельки краски на полу.
Ты как там? на мгновение отвлекся Иахим.
А-а я это нормально, Лёшка сноровисто задвигал валиком по кювете. Сейчас примерюсь А мы глюков от краски не нахватаем?
Чего?
Не задохнёмся?
Крась давай.
И снова сверху полетело ших-ших, ших-ших.
Лёшка упёр валик в стену. Вни-и-из. Кривоватая жёлтая полоса легла на серое, истончаясь и бледнея с каждым сантиметром.
И как тут делать два прохода?
Лёшка поволохал валик в кювете и, не отжимая лишнее, быстро перенёс его к стене. Краска потекла наплывами, капелью пролилась на газеты. Зато два прохода точно было. Вниз и вверх. Во, теперь нормально.
Он полюбовался сделанным. Правда, у Штессана уже чуть ли не половина была закрашена. На козлах всё-таки быстрее получается.