В санатории омоновцы получили два двухместных номера с видом на море, их покормили запоздалым ужином. Четверо, пользуясь редким случаем, прошлись к морю подышать воздухом и легли спать.
Куратор получил свежую информацию при подъезде к Форосу у самого поворота к посёлку с трассы ЯлтаСевастополь. Ему пояснили, что акция переносится в другой город, куда ему следует направиться и остановиться там в гостинице в ожидании следующего сообщения.
Он тут же связался с Михальским, направив и его в Севастополь.
Мак-Алистер в костюме серого цвета, с наклеенными усами, приклеенной горбинкой на носу и надетым на голову париком был совершенно неузнаваем, что и сбило с толку майора Быстрова, отправившегося назад к турбазе искать пропавшего клиента.
Американец тем временем, выждав, когда стоявшая впереди машина седан отправилась вниз с Ай-Петринской яйлы, и убедившись, что сзади никаких машин пока нет, завёл двигатель бежевой Вольво и покатил тихонько по серпантинной дороге до места, которое и искал. Стена ограждения здесь была сломана недавней аварией. Кто-то не вписался в поворот на большой скорости. Это было место, прозванное местными жителями тёщиным языком за крутизну поворота, напоминающего острый язык. Не выключая двигатель, Джон, достал с заднего сидения рюкзак, вышел из машины, открыл багажник, ещё раз оглушил пришедшего в сознание водителя, вынул его оттуда и усадил на переднее кресло рядом с водительским. Сняв с рук и ног стягивающие жгуты, а так же наклейку со рта, сел за руль, отъехал немного назад и, включив скорость, направил автомобиль прямо на пролом в ограждении, выскочил на ходу и ухватился за свисающие ветви кустарника. Вольво покатилась, переворачиваясь далеко вниз. Не скоро, может быть, заметят новую аварию.
Омоновцы были уже далеко внизу и не видели падения автомобиля. Сзади машин пока не было. Мак-Алистер надел рюкзак и пошёл по асфальту вниз. Он понимал, что хотя бы украинские силовые структуры должны проезжать этой дорогой. Пока никого не было, Джон позвонил жене.
Есть новости?
Есть, Джон. Мне только что сообщили, что зарегистрированы звонки полковника в военное морское ведомство. Но уже поздно. Разговаривал с какими-то высокими чинами по домашним телефонам, а потом он же звонил в Севастополь. И генерал, которому он звонил, тоже связался с Севастополем.
Это любопытно, сказал американец. Чего это они в такое время военными занимаются? Не хотят ли они их использовать для чего-нибудь? Спасибо за новость, Кэт. Спокойной ночи!
Как хвост?
В порядке. Его нет. Бай-бай!
Со стороны Ай-Петри засветились фары спускающейся машины. Американец поправил на спине рюкзак и бодро зашагал вниз. Когда машина вывернула из-за очередного поворота, Джон поднял руку, голосуя. Машина остановилась. В ней ехал Михальский.
Но мы не в Ялту, предупредительно сказал водитель. Едем в Севастополь.
Джон, успевший после столкновения машины в дороге снять парик и гримировку под татарина, сел рядом с Михальским и протянул руку для знакомства:
Мак-Алистер, можно просто Джонжурналист «Нэйшнл Джиографик». Слышали о таком?
Михальский пожал руку американца:
Михальский. Григорий. Можно просто Гриша. Артист.
Интересно, проговорил американец. А почему вы едете в Севастополь через Ай-Петри. Так разве ближе?
Нет, конечно, ответил разговорчивый водитель. Сначала клиент попросил поехать в Форос, а потом неожиданно переменил планы и просит ехать в Севастополь. Вот и делаем кругаля.
«Любопытно, подумал американец, как можно вдруг менять планы», но вслух он сказал иначе:
У вас, Гриша, характер, наверное, как у женщины, у которой настроение меняется чаще, чем погода в мае.
Не видя никакого подвоха в сказанном, не зная приёмов выпытывания сведений, Михальский спокойно ответил:
Не совсем так, Джон. Всё очень просто: задание было в одном месте, потом перенесли в другое.
Как в сказке про птицу, которую искали в одном месте, а она перелетела в другое. Так что ли?
Можно сказать и так в данном случае. Птичка вылетела из клетки, попробуй поймать её, когда она летает. И Михальский громко рассмеялся. Ему понравилось собственное сравнение.
А вы московский артист? спросил, казалось бы, о другом, американец.
Да, из Москвы.
И шефы тоже в Москве?
Естественно.
А откуда же им известно, что птичка была в Форосе, а теперь в Севастополе?
Им всё известно. Но про птичку я просто к слову сказал, спохватился Михальский, мысленно выругав себя за болтливость.
А-а-а! протянул американец. Вы же артист. У вас просто изменилась концертная площадка. В Севастополе больше заплатят.
Надеюсь, что так, сказал Михальский. А вы то сами куда едете?
Я как раз тоже в Севастополь. Мне очень повезло с вашей машиной. С удовольствием посмотрю ваше выступление. Приятно видеть на сцене человека, с которым вместе ехал в машине. А в каком жанре вы выступаете? Читаете? Поёте? Или фокусы показываете?
Михальский никогда не терялся в разговорах. Выдумывать на ходу было его профессиональной привычкой. Придумывал ответы он быстро и складно.
Вы меня не так поняли. Я не выступаю на сцене. Но меня называют артистом на работе, потому что умею хорошо исполнять свои обязанности.
О, это совсем другое дело, сказал американец уважительным тоном. Артист в работе не менее почётно, чем артист на сцене. Для меня, как журналиста самого популярного американского издания это даже интереснее. Хотите я о вас напишу и поместим там ваше фото. Будет отличная реклама.
Михальский не сдержал своего испуга:
Нет, что вы? Этого-то мне совсем не надо. Как-нибудь обойдусь без рекламы.
Ну, фотографию можно отменить, как бы нехотя согласился Джон. А статья о вас может быть вам выгодным делом, так как я обычно плачу герою статьи наличными в долларах.
Деньги были слабостью Михальского. А тут даже не деревянные, как принято говорить о рублях, а доллары прямо в руки. Он стал думать, о чём можно было бы выдумать корреспонденту для вызова у него большего интереса. И тут ему пришла блестящая мысльа не продать ли ему тайну первомайских мальчиков и возникшие из-за них проблемы. За такую информацию можно дорого запросить. Прикинув мысленно все за и против, он решил, что кое о чём рассказать можно, умалчивая о некоторых деталях, и, хлопнув себя по колену, сказал:
Есть у меня для вас наиинтереснейшая история, но очень дорогая. Однако не буду рассказывать её в машине. Лучше приедем в Севастополь, устроимся в гостинице, там и поговорим, если желаете.
Это меня вполне устраивает, ответил спокойно американец, хотя в душе ликовал, догадываясь, что совершенно случайно попал на верного человека.
Майор Быстров добрался до турбазы «Орлиный залёт» в совершенно плохом настроении. Весь обратный путь ему казалось, что он сделал большую промашку, но где, никак не мог понять. Вопросы возникали в голове один за другим. Как мог он, профессиональный разведчик, так легко упустить подопечного? Как он пропустил машину, шедшую впереди, но оказавшуюся сзади? Если американский журналист поехал в Крым готовить материал для своего журнала, то совпадение ли то, что он поехал к турбазе «Орлиный залёт», куда устремились омоновцы? Если Мак-Алистер решил найти Романа Наукова, то откуда он узнал, что надо ехать к турбазе? Ну, это можно предположить, что американец сумел вычислить. И тогда вполне возможно, что он решил не останавливаться на самой турбазе, а подойти к ней со стороны и потому проехал немного дальше. Если это так, то он сейчас там.
Но на турбазе Мак-Алистер не появлялся. Подозрение о том, что американец обхитрил Быстрова, становилось всё очевидней. Чтобы прояснить ситуацию, майор позвонил в своё московское управление. Назвав себя дежурному, он попросил срочно выяснить в технической службе, были ли в этот день звонки с мобильного телефона Мак-Алистера в американское посольство.
Очень скоро ему ответили, что было два звонка с Украины.