Шаги послышались уже совсем близко.
А где сейчас ваша как вы ее называете? голос инспектора из слащавого превратился в откровенно насмешливый.
Внучкой, не замедлил ответить дедушка. И не просто зовем, она ей и является.
Но она ведь вам все равно не родная. Впрочем, дело ваше. Иногда полезно тешить себя иллюзиями. И все же, где она?
«Прямо под тобой!» мысленно прошипела Лэнси. А в следующее мгновение почувствовала, что теперь уже Берт держит ее ладонь в своих.
Сейчас он уйдет, успокаивающий шепот над самым ее ухом.
Знаю! Лэнси отдернула руку и отодвинулась подальше, насколько это было возможно в такой тесноте. Продолжила прислушиваться к звукам наверху. Инспектор шаг за шагом отходил в сторону от их укрытия.
Слишком медленно
Ну как, убедились? предел бабушкиной вежливости, похоже, подходил к концу. Ее сейчас тут нет, вышла прогуляться. Когда вернетсяне знаю, я ей не нянька. Интересует что-то еще?
Вообще-то нет, Инспектор прошел в сторону выхода. Жаль, что не удалось повидаться лично. Но я обязательно еще зайду на днях.
Будем ждать с нетерпением, не удержался от колкости дедушка, прежде чем дверь за инспектором захлопнулась.
Секунда две три
Наконец люк открылся, выпуская с облегчением выдохнувших «подпольщиков» на свободу.
Как он посмел? наконец-то бабушка Ри смогла выпустить на волю накопившуюся ярость. К своему несчастью всю ее силу вынуждена была принять на себя швабра, которой бабушка с остервенением возила по полу, вытирая следы непрошенного посетителя. Что он тут вынюхивал? Пусть только попробует еще сунуться к нампрогоню вот этой самой шваброй!
Лэнси не сомневалась: так оно и будет. Это одновременно и радовало, и наводило ужас перед возможными последствиями.
***
Вот уже несколько минут Юдвин неподвижно стоял на балконе министерства, глядя на мерцающий в надвигающихся сумерках зеленый отсвет Барьера. Совсем недавно это зрелище казалось ему самым прекрасным, что только может существовать на свете.
Теперь все изменилось.
Юдвин попытался поймать крутящееся в голове слово. Единственное, которое смогло бы описать те ощущения, которые вызывал Барьер сегодня.
«Болен». Да, это было то самое слово. Здесь, вблизи, это особенно заметно. Цвет потемнел, приобрел грязноватый оттенок. Равномерное гудение излучаемых волн вызывало головокружение. Если так пойдет и дальше, скоро Барьер будет уже не исцелить. А это значит
Это значит, что вся так долго и тщательно выстраиваемая система, которую он оберегает, рухнет в одночасье вместе с главной ложью, служащей фундаментом этой системе.
Лицо Юдвина исказила усмешка. Ложью? Пусть так. Пока большинство людей предпочитают тешить себя иллюзиями и сказками, иначе нельзя.
Барьер едва заметно колыхнулся в знак согласия, а сразу следом прозвучал сигнал вызова. Пора возвращаться к работе. Внизв ту часть мира, спрятанную глубоко под Барьером, доступ в которую есть лишь у немногих избранных. И как раз сейчас один из них, судя по всему, собирается сообщить нечто важное. Юдвин посмотрел на имя приславшего вызов. Министр Прав и Свобод. Значит, нечто очень важное. Юдвин прибавил шаг, чтобы поскорее оказаться в своем кабинете. В клетке, куда он добровольно заключил себя.
Доброго дня, господин министр, навскидку рассчитав время суток по ту сторону экрана, дежурно поприветствовал он собеседника.
Судя по «кислому» выражению на усыпанном возрастными пятнами лице министра, это прозвучало скорее как издевка. Круги под глазами, свидетельствующие о длительной бессоннице, растрепанные волосыдень для него явно не был добрым.
Хочу предупредить сразу, без лишних предисловий начал министр. Я говорю с тобой сейчас лишь из уважения к твоей деятельности и заслугам, хотя до заседания Совета не стоило бы. Да и после неготоже, ведь официально такие вещи решаются на уровне министров, пусть тебе это и не нравится.
Начало разговора Юдвину уже не понравилось. Именно так обычно сообщают плохие новости.
Тогда, полагаю, мне лучше присесть? он выдавил из себя улыбку и устроился в кресле.
Как хочешь, пожал плечами по-прежнему хмурый министр. Дело касается предложенных тобой реформ.
Юдвин сжал рукой край стола так, что пальцы побелели. Он уже догадался, к чему идет разговор, но все же спросил:
Вы приняли решение, я правильно понимаю?
Думаю, какое это решение, ты тоже понимаешь, кивнул министр. Я не стану выносить твои предложения на заседание.
Лишь одному Юдвину было известно, сколько усилий потребовалось, чтобы не вскочить тотчас же и не выпалить гневную тираду по поводу мягкотелости министра. Вместо этого он невозмутимо заявил:
Боюсь, это было не предложение. Позвольте вам кое-что продемонстрировать. Взгляните в окно. Что вы там видите?
Небо, в недоумении ответил министр. Облака. Город. Почему тебя это интересует?
А теперь взгляните на мир моими глазами, Юдвин вывел на экран изображение Барьера с визоров на здании министерства. Я вижу, что наша цивилизация сейчас на грани уничтожения. Вижу, что Барьер становится нестабильным, а бунты происходят все чаще, и, если не предпринять экстренных мер, мы вернемся в древние века. И я говорю не только о достижениях прогресса последних двух с половиной веков. Толпы так быстро теряют человеческий облик, если вовремя не устранить зачинщиков
Довольно! министр выставил перед собой руку ладонью вперед, будто защищаясь. Я прекрасно понял твои доводы с первого раза. Обдумал хорошо, уж поверь, и осознал, что не могу так поступить. Мы должны думать о благе народа, так ведь?
Юдвин кивнул. Красивые слова, которыми всегда прикрывается любая власть. Но неужели министр настолько глуп, что решил следовать этим словам на практике?
По-вашему то, что сейчас происходит, идет людям во благо? Пострадавшие с вами не согласятся. Ваша племянница с вами не согласится.
Боюсь, именно Файя и помогла мне принять решение. Знаешь, что она сказала вчера? «Они творят это все от отчаяния, и передают это отчаяние своим детям. Нужно разорвать цепочку. Тогда, со временем, наш народ сможет жить в мире и согласии».
Юдвин не мог поверить своим ушам. «Послушал доводы сопливой девчонки, а не разбирающихся в деле профессионалов? Очень жаль, министр, но вы раскисли и долго в своем кресле не усидите. Придется этому поспособствовать, ради государства, о котором вы совершенно забыли».
Тогда разрешите задать вам еще один, последний вопрос, Юдвин подался вперед, словно пытаясь приблизиться к собеседнику. Есть ли что-то, способное заставить вас передумать?
Не пытайся схватиться за соломинку, Юдвин.
Министр произнес это с такой до дрожи знакомой интонацией, что Юдвин на мгновение оторопел. Он вдруг словно перенесся на тридцать с лишним лет назад, снова стал тем мальчишкой, которого давным-давно оставил в прошлом. Ненавистным мальчишкой, которому он никогда не позволит вернуться.
То есть ответ: «Нет»? быстро взял себя в руки Юдвин. Значит, можно считать нашу беседу оконченной. Только знаете в одном вы правы. Мы должны думать о народе, но осчастливить абсолютно всех невозможно. Приходится выбирать, кем пожертвовать. Каждый раз.
Юдвин отключил экран, и в тот же миг услышал шорох за спиной. Обернулсяна пороге застыла Самира, двумя изящными пальчиками держащая тонкий планшет. Удивительно исполнительная помощница и единственный человек, при котором можно было себе позволить не прятать эмоции за маской, зная, что эта маленькая слабость не покинет пределов его кабинета.
Стучать не пробовала? рявкнул он.
Самира обиженно надула и без того пухлые губки.
Я стучала, только вы не отвечали.
«Вот ведь глупая курица!» в сердцах подумал Юдвин, внимательным взглядом окинув девушку с ног до хорошенькой, но временами кажущейся совершенно бесполезной головы.
И как считаешь, почему не отвечал? Наверное, решил вздремнуть в рабочее время, он поднялся и отошел в дальний угол комнаты. Занят я был, неужели непонятно?
Все совсем плохо? в голосе Самиры появилось настолько неподдельное сочувствие, что Юдвин даже опешил. Проследил за направлением ее взгляда и обнаружил в собственной руке треснувший пополам пульт управления экраном.