Взвыл сигнал ехавшей по первому ряду «газели», завизжали тормозавслед прыгнувшему через лужу на тротуар Десницкому понеслись отборные ругательства, выдавшие в водителе «газели» истинного великоросса. Сзади «козлику» тоже посигналили, и Шуйга поехал вперед, безуспешно стараясь перестроиться. Когда ему это удалось, нужно было разворачиваться, а не парковаться.
Девять утра! Воскресенье! Откуда такая толчея? Если Шуйга ничего не перепутал, день города праздновали не здесь.
Место для парковки он нашел только на улице Гагарина и назад пошел пешком, уже не надеясь отыскать Десницкого в толпе перед монастырем. Зато по дороге выяснил, что к воскресной службе всегда приезжает много паломников из столицы, а сегодня литургию будет вершить известный архиерей, председатель какого-то синодального учреждения, потому тут и телевидение, и журналисты, и полиция, и черта в ступе Повезло так повезло. Вряд ли Десницкий высмотрел в толпе старого знакомого, чтобы кидаться под колеса «газели». Вот интересно: это злая судьба, удача или он обознался? Несмотря на природное любопытство, Шуйга надеялся на последнее.
Дождь кончился будто по заказу. Десницкий стоял у ворот и читал огромный плакат «Правила поведения на территории монастыря». Он растерянно глянул на Шуйгу и сказал:
Я не смогу
А ты уверен?
Да. Он тут долго стоял, благословлял, журналистам что-то отвечал на камеру. И мальчик с ним.
А тебе оно надо?
Десницкий пожал плечами.
Ты даже подойти к нему не сможешь. Если вообще увидишь еще раз. А если и сможешь, о чем ты спросишь? И как? Шуйга не надеялся в чем-то его убедить.
И этот, который с нами в участке говорил, тоже с ними. На заднем плане, в штатском.
Тьфу, в мирском, а не в штатском. Как ты узнал?
Догадался. Потому что он узнал меня.
Маленький и толстый? усмехнулся Шуйга.
Нет, с чего ты взял? Обычный.
Дядя Тор, давай поедем отсюда, а?
Десницкий покачал головой и слабо улыбнулся.
У стен монастыря опять большой переполох, пробормотал Шуйга. По мелкой речке к ним приплыл четырнадцатирукий бог
Десницкий снова обратил свой взор на «Правила поведения».
Ну ладно три поясных поклона Но посмотри: входить на территорию монастыря надо с благоговением. Он был растерян. Он собирался соблюсти все правила!
Да уж, какое может быть благоговение у четырнадцатирукого бога?
Сегодня нет никакого поста?
Не знаю. Вроде нет. А что?
В постные днитри земных поклона, Десницкий кивнул на плакат.
Шуйга огляделся: из проходивших через ворота православных крестились почти все, некоторые кланялись однократно, и только один бородатый парень с характерной древнерусской тоской в глазах поклонился трижды, осеняя себя крестным знамением после каждого поклона и шепча при этом какую-то мантру.
Гляди-ка, дядя Тор, Шуйга расплылся от внезапной удачиили неудачи.
Группу иностранных туристов, направлявшуюся на экскурсию, трудно было перепутать со столичными паломниками: бравые пенсионерки в спортивных штанах и кроссовках, их моложавые мужья, настороженно озиравшиеся по сторонам с улыбками Шуйга опытным глазом сразу вычленил групповода от отечественной турфирмы и старшего по группе от иностранной.
Не обратиться ли нам за помощью к западной демократии? он подмигнул Десницкому и направился к старшему из иностранцев.
Пока пенсионерки весело примеряли юбки и платки, выложенные для общего пользования, Шуйга легко договорился со шведским туристомтот не взял предложенных денег и понимающе кивал, сочувствуя русским атеистам, желающим познавать историю и культуру своей страны, но не имеющим такой возможности.
Шведки фотографировались в клоунских нарядах, необходимых для входа на территорию мужского монастыря, их мужья снова улыбались и снова озирались по сторонамих, наверное, тоже инструктировали об опасности оскорбления чувств верующих. Проходя через ворота, некоторые пытались перекреститься: выходило это примерно так же, как попытки иностранцев запомнить и произнести вслух простейшие матерные слова.
Экскурсия была на английскомэкскурсоводов со знанием шведского монастырь не держал. Вела ее девочка-студентка, настолько искренняя в своих заблуждениях, что лучше бы Шуйге не понимать, какую чушь она несла о летающих иконах и вещих снах. Интуристы, впрочем, принимали ее слова без критики. Жертвовали прижимистые шведы отменнонаверное, от страха оскорбить русских верующих. И, запущенные в сувенирную лавку, опять не скупились. Экзотический аттракционпоставить свечу в православном храмевызвал у них небывалый энтузиазм, каждый купил по самой толстой свечке. Десницкому тоже пришлось раскошелиться. Чудотворные мощи произвели впечатление в основном на женщин, они многократно переспрашивали, какие слова требуется произносить, лобызая раку, и правда ли, что от всех болезней помогают одинаковые слова. На это им предложили заплатить за упоминание их имен в молитвах монахови они с радостью заплатили. Торговля верой шла с большим успехом, несмотря на то, что эта клоунада оскорбила и неверующего Шуйгу. Нет, шведов он не осуждалони, как малые дети, искренне радовались новым впечатлениям и никого обидеть не хотели.
Приближался гвоздь программыдесять минут на настоящей православной литургии, и Шуйга почему-то занервничал. С тех пор, как Десницкий сказал об одном из Девяти, ему все время казалось, что в спину кто-то смотрит (верней, целится).
Нет, вряд ли скопец мог петь таким густым басомДесницкий был прав, отбросив эту версию. Столичный поп с черной бородой и в золотом сарафане смотрелся солидно, именно поэтому Шуйга едва сдержал смех, совершенно тут неуместный, стоило только подумать, что взрослый человек разыгрывает это представление на полном серьезе.
Шведов с зажженными свечками в руках культурно провели в передние ряды богомольцев. Шуйга вперед не рвался, тихонько спрятался за широкой спиной Десницкого. Однако как ни старались шведы держаться друг друга, через минуту или две оказались рассеянными и поодиночке стиснутыми со всех сторон православными верующими. Десницкого тоже оттеснили от Шуйгиили он сам перешел на другое место? Туда, откуда мог хорошо разглядеть брата Павла, разодетого в блестящее платьице, тот на пару с другим таким же пацаном уныло стоял поодаль от архиерея и держал массивный подсвечник.
Шуйга так и не узнал, что же собирался предпринять Десницкий, вряд ли он ожидал каких-то действий от брата Павла. Тот квело обозревал присутствующих: ему было скучно и наверняка тяжело держать подсвечник. Как вдруг лицо его осветилось, кислая мина растворилась в неимоверно радостной и удивленной улыбкеон увидел Десницкого. С секунду или две гаденыш моргал и глотал слюну, а потом подсвечник с грохотом вывалился у него из рук и брат Павелсама непосредственность! звонко вскрикнул, перекрывая бас архиерея:
Дядя Тор!
И было в этом крике невозможное счастье, кощунственное, неуместное и непристойное в этих стенах. Исключительная акустика храма многократно его усилила, а брат Павел, приподняв платьице с достойной принцессы грацией, братцем-Иванушкой скакнул через подсвечник и кинулся Десницкому на шею. И все вокруг услышали:
Я знал, что ты за мной вернешься! Я знал!
И когда это дядя Тор успел так полюбиться сиротке?
Сначала Шуйга решил, что Десницкий, как и все вокруг, обалдел от неожиданности: такое же лицо у него было, когда он услышал про ловца человеков Андрея Первозванного, неподвижное и бледно-зеленое. А через секунду в углу приоткрытого рта появилась пенистая струйка крови, и Десницкий начал оседать на пол. Крик брата Павла снова взметнулся под купол с нарисованным небом, но теперь исключительная акустика многократно усилила отчаяньенечеловеческое, способное разорвать сердце даже их глухому и слепому божеству. Он падал вместе с Десницким, и Шуйга подумал, что пацан вцепился в стоявшего позади человека, чтобы удержаться на ногах. Он рычал, как звереныш, не смешно, по-настоящему страшно Человек оттолкнул его от себя, не рассчитав силу, брат Павел навзничь отлетел назад, и стук, с которым его голова ударилась о каменный пол, показался неправдоподобно громким. Человек, которого он хотел задержать, через секунду растворился в толпе, будто его и не было.