Да понял я, понял, отмахнулся он от коробки.
Но самое главное, Олва стала очень серьезной, не отпугнуть рыбу-то! Ее может насторожить все, что угодно: голос, силуэт рыбака, любые звуки и шорохи. Именно поэтому-то я никогда и не беру с собой Старту.
Хорошо. Герд зевнул.
Не доходя до берега Олва остановилась и стала раскладывать снасти, по ходу объясняя, как забрасывать удочку.
Э, а почему мы остановились именно здесь? проигнорировал ее рассусоливания Герд.
Потому что именно в этой-то запруде и водится форель. Я давно ее присмотрела.
Какой запруде? Герд недоуменно озирался.
Там, Олва махнула рукой в сторону озера, она заметно нервничала.
Я не понимаю.
Я же тебе объяснила, тетка грозно посмотрела на Герда, форель очень осторожная рыба, ты ее спугнешь, и тогда вся рыбалка-то насмарку. Давай поменьше болтай и слушай, чего тебе говорят-то. Она открыла коробку с червями и ловко выудила одного пожирнее. Насаживать его нужно так, чтобы жала крючка-то не было видно, иначе рыба-то его не возьмет. Чего скривился-то? Давай пошустрее, пока они не расползлись!
А можно попросить тебя насадить червя и на мой крючок тоже? Герд заискивающе улыбнулся.
Чевой-то? Олва гордо выпрямилась. Давай-давай, время-то уходит!
Герд набрал воздуху в легкие и, плотно сжав рот, будто переживая, как бы червяк не заполз ему туда, сунул руку в ящик.
Кралась Олва к воде так, словно, там ее ждала не рыба, а государственные агемцы. Герда распирало от смеха:
Может, лучше ползком?
Может, и лучше, сквозь зубы ответила та. Цыц.
Опять же, не доходя до воды, они остановились в прибрежных кустах. Олва двигалась бесшумно, как большая кошка. Она ловко, далеко и точно, без всплеска забросила свою удочку, переложила ее в другую руку и потянулась за Гердовой.
Я что, не сам это сделаю? он машинально шагнул назад, не давая ей ухватить удилище.
Ш-ш, шипела она тоже не хуже кошки. Ты разгонишь мне всю рыбу! С первого раза без всплеска-то не получится, так что пока просто смотри, губы шевелились практически беззвучно.
Она нетерпеливо поманила его отдать удочку. Герд обиженно протянул ее:
Как червей насаживать, так это пожалуйста, а как до дела доходит, так это «пока просто смотри».
Олва сверкнула на него глазами, и он умолк. Также мастерски забросив и вторую удочку, тетка одним легким движением головы подозвала Герда принять из ее рук удилище. Он осторожно, но крепко сжал его обеими ладонями, и они застыли.
Так прошло пять минут. Абсолютно ничего не происходило. Герд медленно наклонил голову к Олве:
Что дальше?
Жди.
Прошло еще минут пять.
А долго ждать-то?
Скорее всего.
Несмотря на тренировки, с непривычки руки Герда постепенно стали затекать, а потом и неметь.
Но ничего же не происходит! не выдержал он.
И не произойдет, если ты будешь все время трещать! Олва злилась. Рыба-то затаилась, выжидает.
Да чего ей выжидать? Хватай червяка, да и дело с концом!
Олва стиснула зубы и закрыла глаза. Герда хватило еще только на несколько минут:
По-моему, тут рыбы нет.
Тетка издала какой-то неопределенный гортанный звук, но вслух ничего не ответила.
Ну или ты неважный рыбак, себе под нос снова проворчал он, однако Олва его прекрасно расслышала.
Что?! она крикнула так, что вздрогнул не только Герд, но и живность в окрестных кустах. Потом зарычала и начала судорожно сматывать свою удочку. Ну все, клева-то сегодня не видать! Стоит тут, дышит, как медведь, не затыкается ни на секунду, а потом я-то еще и виновата! Ууу, кулёма! Олва обессилено села, положила подбородок себе на колени и обхватила их руками.
Герд, поняв, что на этом их рыбалка закончилась, начал кое-как вытаскивать свои снасти. Его леска зацепилась за прибрежные кусты. Он потянул. Леска оборвалась, а грузило и крючок канули где-то в кустах. Олва закрыла глаза и шумно несколько раз вдохнула. Герд присел рядом с ней и начал разминать негнущиеся руки.
Я не думал, что это так долго и муторно, оправдывался он. Прошла целая вечность.
Двадцать минут, Герд, прошло только-то двадцать минут!
Теперь уже тяжело вздохнул Герд.
Ладно, чего уж там. Сама виновата, она чуть смягчилась. День-то у меня был не ахти какой, вот я все и успокаивала себя, что буду в тишине да покое рыбачить. Но не случилось.
Нужно было сразу тогда сказать, чтобы я не шел с тобой. И никаких проблем бы не было, обиделся Герд.
Пошлепали домой. Олва поднялась. Нам еще на ужин надо что-то сообразить. Рыба-то на сегодня отменяется. И неожиданно рассмеялась.
Обратно Герд какое-то время шел по тропинке позади тетки, рассматривая ее со спины. В общем-то, у нее была не такая уж и плохая фигура, довольно стройная, даже не лишенная грации.
Олва, а почему ты одна? Герд зажмурился. Ну, в самом деле, пора уже завязывать открывать рот, не подумав.
Чего?
Почему ты не замужем?
Олва ему не ответила. Просто промолчала, как тогда, когда он спросил ее, почему она его взяла к себе. Герд тоже ничего говорить больше не стал. Так они молчком и дошли до дома, а в коридоре разошлись в разные стороны: Олвана кухню, Гердв свой чулан. Через полчаса она позвала его ужинать. На столе ожидали овощи, хлеб и холодная буженина. Жевали в тишине. Было чрезвычайно неловко.
Я всю жизнь любила только одного мужчину-то, резким тоном сказала Олва. Герд поглядел на нее исподлобья. Но у нас с ним ничего не вышло. Он женился на другой. Вот и вся история-то.
Герд сглотнул, ему мучительно хотелось сменить тему. Кто его вообще за язык тянул? Какая ему разница?
Я тут вспомнил, он, правда, обрадовался неожиданному воспоминанию, что видел, как другие рыбачат с лодки.
Да, Олва кивнула, ловить форель можно-то по-разному. Именно для этого лодка-то там и пришвартована. Но я не рыбачу с лодки, снасти неподходящие, да и не понравилось мне с нее удить-то.
Герд наморщил лоб:
Кажется, рыбаки еще что-то бросали в воду.
Это называется прикорм, Олва снова кивнула. Она несколько повеселела, маневр Герда удался. Чтобы рыба лучше клевала, ее привлекают чем-нибудь вкусным.
Почему мы так не сделали? Герд изобразил яростную заинтересованность, видя, как тема увлекает Олву, но ответа уже не расслышал. Очнулся он, только когда она встала и начала собирать пустые тарелки. Он тоже поднялся и пошел на кухню ставить чайник, на ходу придумывая, о чем бы таком еще поговорить, чтобы окончательно развеять неловкость.
Слушай, а разве для рыбалки не нужна лицензия? спустя несколько минут возобновил разговор Герд, сунув ложку с медом за щеку. И как ты вообще работаешь, мне, вот, кажется, что ни шаг, то ты вовсю нарушаешь закон? Не думаю, например, что у тебя имеется разрешение на то же самое ружье.
Олва лукаво прищурилась:
Это-то как раз у меня имеется, она улыбалась, вот только охотиться с ним я не имею права. Как и без него. Оружие-то мне разрешено использовать только для защиты себя и скота от дикого зверья. Но, понимаешь ли, в чем штука-то, тетка окончательно расслабилась, тон ее стал доверительным, государству очень нужны фермеры. Кто-то ж должен кормить страну. А вот разбогатеть на этом не получается. Ты пашешь, как комбайн, а все что имеешь, так эт только то, что не голодаешь. Хотя в наших-то реалиях и эт немало уже. Вот и получается, что фермеры-то хоть и нужны, но не сказать прям, чтоб эта профессия больно уж была популярна среди молодежи-то, все ж в науку рвутся, хотят спасти планету! она криво усмехнулась. Но один плюс-то все-таки имеется. Олва подняла указательный палец вверх и выдержала эффектную паузу.
Свобода, догадался Герд.
Истинно! она кивнула. Свобода-то, конеш, относительная, но тем не менее. Особенно, если ты выбираешь жить-то, как я, в полном уединении и осваивать новые территории. Ничего своего-то я хоть и не имею: и пикап, и технику, и дом, она загибала пальцы, поле, овец, даже корову, все-все-все, в случае чего, у меня отберут. Кроме Старты, она похлопала овчарку под столом. Государство на все выделило мне денег, и теперича ничем другим я не имею права заниматься. Зато за фермерами-то и не такой жесткий надзор ведется. Не в плане, конеш, количества зерна или поголовья скота там, тут все строго, чуть что и тебе хана, она провела ребром ладони себе поперек горла, а в плане послаблений того, как можно управляться с хозяйством. Если, скажем, я заправляюсь топливом подешевше или разок-другой в сезон дикую утку укокошу себе на обед, так этого-то никто и не заметит. Такие дела, брат, тем и живем, закончила она свой монолог и потянулась.