Я был там всего один раз. д'Юрфе в отчаянии затряс головой. Я Я не могу! Они держат меня.
Бред! Соберитесь! Вы сильнее их. Эйб сверлил его взглядом. Вы же смогли уйти оттуда. Я вам помогу. Принесите карту! бросил он нам.
Через несколько минут карта острова была перед ним.
Я буду водить по ней вашей рукой, обратился Эйб к узнику. Там, где ничего нет, не делайте никаких движений. Расслабьте кисть. Когда я попаду на правильное направление, попытайтесь мне это показать. Ну хоть как-нибудь!
Мессир д'Юрфе кивнул.
Старинная карта на желтоватой арабской бомбицине была до вольно большой, и Эйб безнадежно возил по ней рукой д'Юрфе с четверть часа. На лице узника не отражалось ничего, кроме горького разочарования. Но вот его ладонь, движимая Шлиссенджером, наползла на западное побережье. Марфа Риджи, Меллиеха, Мгаррнезнакомые мне названия скользили между безвольно разжатыми пальцами д'Юрфе. Как вдруг по лицу рыцаря пробежала тень, оно исказилось гримасой ужаса и бессильного гнева, локоть задергался. Он явно пытался указать Эйбу пальцем какую-то точку на карте, но не мог. Кисть целиком не слушалась его.
Что они со мной делают! воскликнул мессир Робер. Лучше бы я отрубил себе руку, которая меня не слушается!
Все, все! Достаточно! Шлиссенджер разжал свои длинные сильные пальцы, крепко державшие запястье д'Юрфе. Я понял. Между деревнями Дингли и Вердала?
Рыцарь затряс головой.
Сэр Оливер, обратился Эйб к нашему спутнику: Мне нужно двадцать вооруженных рыцарей и свежие лошади.
Секретарь склонил голову в знак согласия.
При хорошей езде к вечеру мы будем на месте, продолжал Шлиссенджер. Он поедет со мной. Эйб указал на д'Юрфе. В пещерах на юго-западном побережье сам черт ногу сломит, а мы не имеем даже четких координат. Прикажите снять с него цепи.
Я отдаю его под вашу полную ответственность. нехотя согласился сэр Оливер. Если б не поручение, данное вам магистром
Прикажите снять цепиустало повторил Эйб: Эй, Лагер, вы тоже едете со мной! повернулся он ко мне. Вам не помешает знакомство с этой публикой.
В этот момент в подземелье вошел стражник и что-то тихо сказал сэру Оливеру. Лицо секретаря сделалось еще более озабоченным.
Пропал мальчик. Из госпиталя. сказал он. Вы, кажется, его знаете.
Рамон? изумленно воскликнул Шлиссенджер.
Да. Пошел купаться с другими оруженосцами. Все вынырнули, кроме него.
Сегодня очень тихая погода, задумчиво протянул Эйб. Рамон хорошо плавает. А где они купались?
В бухте Велла.
При этом названии д'Юрфе побледнел и отчаянно замотал головой.
Едем! Немедленно! Шлиссенджер резко развернулся к двери. Возможно, мы еще успеем. Я был прав. Они намечают на сегодня.
Через полчаса небольшой отряд тяжеловооруженных рыцарей в белых плащах с алыми восьмиконечными крестами покинул Валетту.
Да, вы совсем не держитесь в седле, Лагер! презрительно бросил мне Эйб, глядя, как я трагически не могу слиться с лошадью в единое целое и постоянно сотрясаюсь от ударов о седло. Он сам надел на свою куртку панцирь, накинул плащ и пристегнул меч.
Сумерки уже начали сгущаться. Безлюдная каменистая местность простиралась, сколько хватало глазам. Сильные свежие порывы ветра и отдаленный гул говорили нам, что мы приближаемся к морю. Над горизонтом медленно всплывала наглая голая луна невероятных размеров, поглядывая на которую рыцари торопливо крестились и отворачивали головы. Кони тревожно ржали.
Мы то ехали по остаткам прекрасной, вымощенной ровными плитами дороге, то оказывались на голой земле, где наши лошади увязали по колено и ломали себе ноги по буеракам.
Эту дорогу проложили карфагеняне, сообщил мне Шлиссенджер. Они владели островом еще до римлян и много чего здесь оставили Он казался бодрым и даже чуть возбужденным, я же валился с седла от усталости.
Бухта. сказал один из рыцарей. Истинно бесовское место!
Он был прав. Очаровательная, наверное, при дневном свете, лагуна, вечером представляла собой мрачное и даже зловещее зрелище. В сгущающихся сумерках очертания скал сливались, и только в отдалении одинокая скала чертовым пальцем торчала из моря.
Здешние крестьяне стараются обходить это место, заметил другой рыцарь. Едва ли кто откликнется, если мы позовем на помощь.
Они просто не услышат, пожал плечами Эйб. Обе деревни расположены более чем в двух милях отсюда.
Мы спешились. Наши спутники недоверчиво озирались вокруг и переминались с ноги на ногу.
Теперь дело за вами, мессир Роберобратился Шлиссенджер к д'Юрфе, который тоже спрыгнул на землю и неподвижно стоял, положив руку на луку седла.
Ждитекоротко ответил рыцарьЯ сделал все, что мог. Человека легко раздавить, но ее они не заставят молчать. Он указал на низкую совершенно белую луну. Когда Чертов Палец разделит пополам этот блин, тень от него и будет дорогой.
С каждой минутой ночное светило становилось все ярче. В его млечном выморочном сиянии, все вокруг казалось иным, хрупким и враждебным. Наконец, луна зашла за скалу, и Чертов Палец пересек ее диск ровно пополам. Длинная тень упала прямо на одну из расщелин в береговых скалах.
Туда! властно приказал Шлиссенджер.
Рыцари пешком спустились к воде и, тяжело переступая по песку, двинулись по пути, указанному черной, как сажа, тенью.
Сюда! Эйб говорил тихо, но я слышал каждое его слово. Здесь есть лестница.
Мощные гладкие ступеньки, высеченные в скале и хорошо скрытые со стороны моря валунами, вели вверх.
Они так дьявольски уверены в своей безопасности, что даже не выставили охрану, прошептал Эйб.
Почему вы думаете, что это не ловушка? тревожно спросил я.
Браво, Лагер! Вас, кажется, начинает интересовать окружающее. тихо рассмеялся он. Держите оружие наготове.
Мы поднялись на небольшую плоскую площадку перед темным входом в пещеру.
Тихо. Идемте. Эйб первым ступил во мрак.
Мы сделали несколько шагов, и мои глаза начали различать низкие своды коридора, вырубленного в каменном лоне. Под ногами предательски шуршал щебень. Далеко впереди возник красный глазок огня.
Они здесь! Вперед! крикнул Эйб, обнажая меч. Во имя Господа нашего Иисуса Христа! Смерть дьяволопоклонникам!
Все бросились вперед с громкими криками, которые многократно усиливало эхо. Через секунду мы ворвались в просторный зал, ярко освещенный отблесками пламени. Сидевшие там люди в отчаянии заметались из стороны в сторону, оглашая воздух воплями и проклятиями. Их было человек тридцать обоего пола и разных возрастов. Некоторые схватились за оружие, но для большинства наше появление было столь неожиданно и страшно, что они метались по пещере, обезумев от ужаса, и падали под ударами боевых топоров моих спутников.
Я в ужасе отшатнулся к стене, не в силах наблюдать эту бойню. Стоны, топот ног, пляшущее по стенам и потолку пламя. "Какое дикое место!" подумал я. Мы находились в пещере внушительных размеров. По бокам, у стен, были высечены из камня длинные широкие сиденья, как бы обнимавшие зал, подобно клиросу. В центре, на полу, была выложена из тлеющих угольев громадная пятиконечная звезда. За ней в глубине возвышалась чудовищная в своем безобразии статуя какого-то зверобога. При взгляде на нее по моей спине пробежали мурашки. Больше всего она походила на древние карфагенские изображения Молоха.
Это было чудовище с человеческим телом и бычьей головой. Оно сидело, скрестив свои безобразные бычьи ноги, над громадным очагом из грубого, необработанного камня, в котором пылал адский пламень. Сама фигура казалась высеченной из черного мрамора. То, что это изображение очень древнее, сомнений не вызывало, но к нему, на мой взгляд, были сделаны довольно странные дополнения. На лбу быка красовалась накладная металлическая звезда, между рогами был установлен грубый факел. Под нижней губой висело мочало, что придавало существу отдаленное сходство с козлом.
У очага я увидел испуганно забившегося в угол священника в вывороченном наизнанку облачении. Его тянула за руку совершенно голая девица, гневно крича что-то. На полу возле самого огня лежал связанный человек, отчаянно извиваясь и пытаясь освободиться. В общей сумятице до них дело еще не дошло.