Наталья ЕлецкаяПравила Зодиаков
1. Пробуждение
Отто открыл глаза. Он лежал в незнакомой комнате, по видубольничной палате. Высокий белый потолок. Белые стены. Белая дверь в дальнем конце. Слабый запах лизола. Приглушенный свет, льющийся откуда-то сбоку.
Ему хотелось пить. Во рту пересохло, шершавый язык царапал нёбо. Должно быть, он не пил уже очень давно.
Отто осторожно повернул голову, которая показалась ему чужойкак и все тело, накрытое простыней до середины груди. Внезапно его охватил страх: а если он парализован?
Путаясь в простыне, Отто выпростал обе руки и облегченно перевел дух. Потом пошевелил ногами.
Страх отступил, осталось только удивление.
Справа от кровати находилась панель с кнопкой вызова медперсонала. Отто нажал на нее, потом еще раз, и еще.
Ничего не происходило.
Он уже хотел встать и отправиться на поиски того, кто прояснит ситуацию, когда дверь внезапно открылась и вошла медсестра.
В первую секунду Отто не узнал ее. Миниатюрная темноволосая женщина в белом халате подошла к монитору с физиологическими показателями пациента и вгляделась в разноцветные зубчатые линии, набегающие одна на другую. Почувствовав на себе взгляд Отто, она обернулась и охнула.
Уна? удивился он.
Ты очнулся! Отто, милый
Можно воды?
Сейчас принесу! Уна метнулась к двери.
Подожди.
Она остановилась и обернулась. Отто озадачило выражение ее лица: испуганное и виноватое.
Почему ты в униформе?
Я здесь работаю.
Работаешь в больнице? Ты же не выносишь вида крови! Ты падала в обморок всякий раз, когда приходилось обрабатывать разбитые коленки Агнес.
Так получилось Я сейчас вернусь.
Отто обессиленно откинулся на подушку. Он чувствовал ужасную слабость, голова кружилась.
Изумление его всё возрастало.
Что с ним стряслось? Он ничего не помнилабсолютно ничего. Должно быть, он пробыл здесь довольно долго, раз Уна за это время успела переквалифицироваться в медсестру. Господь милосердный, зачем она это сделала?
Кризис среднего возраста. Должно быть, дело в этом. Уна младше его на три года, а ему сейчас сорок пять Точнее, было сорок пять. Отто надеялся, что ему по-прежнему столькоили все-таки больше? Черт, посмотреться бы в зеркало.
Вернувшись, Уна профессиональным движением приподняла Отто за плечи и поднесла поильник к его губам. Он принялся жадно глотать воду, пока Уна его не остановила.
Хватит, нельзя много сразу.
Так что со мной случилось?
Тебя сбила машина. Ты был в коме.
В коме? И как долго?
Почти три года.
Невероятно! воскликнул он. Это же чертова уйма времени!
Тсс, тише. Тебе нельзя волноваться.
Я что, валялся все это время как овощ, опутанный трубками, и ходил под себя?
Вначале ты находился на аппарате искусственной вентиляции легких. Потом стал дышать самостоятельно, но врачи не давали никаких прогнозов. Несколько месяцев назад стали даватьвесьма осторожные. Ты мог очнуться в любой момент или вовсе не очнуться. Поэтому, когда я увидела, что ты смотришь на меня, я испугалась Но и обрадовалась, ужасно обрадовалась, на самом деле я уже не надеялась, это так тяжелождать
Давай по порядку. Меня сбила машинагде и когда?
Примерно три года назад. Зимой, в январе. Возле твоего института. Ты переходил дорогу в неположенном месте. Тебе нужно было посмотреть налево, но ты наверняка спешил и не посмотрел, а тот автомобиль выскочил из-за поворота
Какой сейчас год? Уна назвала.
А число?
Двенадцатое октября.
Отто задумался. Мысли были неповоротливыми, давались с трудом. В затылке пульсировала боль. Он осторожно провел рукой по бритому черепу и с отвращением отдернул пальцы, нащупав бугорчатый шрам, опоясывающий голову слева от уха и до затылка.
Мне вскрывали черепушку?
От удара образовалась обширная внутренняя гематома. Кровь давила на мозг. Дело могло кончиться плохо, пришлось делать трепанацию.
Когда ты успела набраться всех этих премудростей? И вообще, что ты делаешь в медсестрах? Устроилась на временную подработку, чтобы ухаживать за мной?
Нет Уна замялась. Это мое постоянное место работы.
Ты шутишь? Отто в изумлении приподнялся.
Лежи. Тебе вредно волноваться и много разговаривать. И вообще, по инструкции, когда пациент приходит в себя, я обязана немедленно вызвать лечащего врача.
Уна метнулась к двери. Это выглядело как бегствои, несомненно, было бегством.
Подожди! Ты должна мне рассказать. В конце концов, ты моя жена, и
Уна повернулась, и ее лицо страдальчески сморщилось.
В том-то всё и дело выдавила она. Я больше не твоя жена.
А чья? глупо спросил Отто.
Уна вспыхнула и ответила запальчиво, словно он был в чем-то виноват:
Ничья!
Тогда зачем ты со мной развелась?
Я с тобой не разводилась.
Но ты сказала, что больше не жена мне. Прекрати говорить загадками и объяснись, пока я не вышел из себя!
Сейчас, в таком состоянии, ты не сможешь понять
Некоторые вещи я способен понять. Я вполне допускаю, что ты устала ждать, когда я очнусьточнее, очнусь ли вообще, и решила освободить себя от брачных уз на случай, если
Нет! Ты ошибаешься!
Хочешь сказать, я сам с тобой развелся, будучи в коме?
Уна боязливо покосилась на дверь и понизила голос до шепота:
Я позже тебе расскажу. Сейчас я должна позвать врача. Сделай вид, что мы не разговаривали, и ты ничего не знаешь.
Нет уж, сначала
Пожалуйста, Отто! Иначе у меня будут неприятности. Я скоро вернусь.
Отто вгляделся в искаженное отчаянием лицо жены и нехотя кивнул.
То немногое, что ему удалось узнать, не укладывалось в голове. Справедливости ради, голова была не в порядке, учитывая обстоятельства. Тем не менее, слова Уны невозможно было трактовать как-то иначе. Они больше не муж и жена. Что ж, если дело в обычной формальности, ничего страшного не произошло. Можно расписаться повторно. Но отчаяние в глазах Уны говорило о том, что дело обстоит гораздо серьезнее.
Скорее всего, ее заставили развестись. Но если так, то кто? И по какой причине?
Отто много бы дал, чтобы вспомнить события, предшествовавшие несчастному случаю, в результате которого он на целых три года выпал из жизни.
Дверь снова открылась. Отто посмотрел на приближающегося к кровати седого мужчину в белом халате и постарался сделать непринужденный вид.
«Ежи Порвис. Врач высшей категории», значилось на докторском бейджике.
Так-так, голубчик! сказал доктор Порвис, потирая руки, словно в предвкушении чего-то приятного.
Вы наконец-то решили нас порадовать.
Я и сам рад, доктор. Еще бы понять, что со мной случилось
Так вы ничего не помните?
Абсолютно ничего.
Ну, это естественно. Как вы себя чувствуете?
Голова адски болит.
Доктор Порвис придвинул к кровати стул, уселся, взял руку Отто в свои большие мягкие ладони и, склонив голову набок, сосчитал пульс.
В глазах не двоится? Цвета не искажаются? Какого цвета эта ручка? он вынул из кармана механический карандаш.
Это карандаш, доктор. Он черный.
Свою фамилию и род занятий можете назвать?
Отто Рейва. Писатель, литературный критик.
Писатель? живо переспросил доктор. А дата вашего рождения?
Двенадцатое марта, 19 года.
Блеск в глазах доктора потух, словно он услышал нечто, идущее вразрез с его планами.
Меня скоро выпишут? спросил Отто.
С этим, голубчик, торопиться не следует. Мы должны понаблюдать вас, исключить возможные осложнения Придется набраться терпения.
Кто оплачивает мое пребывание в больнице?
О, не волнуйтесь. Все расходы покрывает страховка.
Я, пожалуй, немного посплю.
Отто закрыл глаза и услышал звук отодвигаемого стула. Он ждал, когда послышится еще один звукоткрывшейся и закрывшейся двери, но было тихо. Тогда Отто, не выдержав, снова открыл глаза.
Доктор Порвис, стоя в двух шагах от кровати, пристально смотрел на Отто.
Вот что странно задумчиво проговорил он. Вы не спросили о чем-то очень важном.
И о чем же? Отто ощутил неприятный холодок в груди.
О том, сколько времени вы находились в коме. Однако у меня такое чувство, что вам уже известен ответ на этот вопрос, с этими словами доктор улыбнулся и покинул палату.