Подчиняясь суровой интонации, я подбежала к отмеченному боксу с животным. И остановилась, боясь снять защиту с крышки.
В чем проблема? услышала я голос за спиной.
Я боюсь.
Чего?
Он же заразный, меня затрясло от холодного и безразличного взгляда главврача.
Ну хоть инстинкт самосохранения присутствует, он нервно посмотрел на электронные часы. А то некоторые сразу руками лезут. Думай рационально. Перед тобой задачапереместить кота на стол.
Я внимательно осмотрела бокс. Отключила клапан вентиляции, скрутила трубку и замкнула вентиляционную сеть, подключив датчик подачи кислорода к режиму временной автономной бактерицидной установки. Взяла стеклянный короб и осторожно переместила его на стол перед Марком.
Закрепив на боковых стенках бокса специальный прибор, нагрела пластик, проделав в нем круглые отверстия. В них вошли акриловые эластичные фиксаторы с закрепленными на них металлическими захватами, с помощью которых внутри не потерявшего своей герметичности бокса можно было провести любые хирургические действия.
Задача решена, Марк кивнул головой, и на губах промелькнула еле заметная улыбка. Я, стоя на ватных ногах, следила за его действиями. На примере несчастного животного Марк объяснял мне основную симптоматику инфекции и ее внешние проявления. С последней фразой об окончании инструктажа он просто отключил подачу кислорода в герметичный бокс. Наблюдая, как больное существо постепенно перестает дышать, я ощутила подступившую к горлу тошноту. Опустошение
Следуя за главврачом из «желтой» зоны, я уже не представляла, что ждет меня дальше и как я смогу попасть в нужный мне город, чтобы увидеть семью. Как сбежать, если каждый шаг отслеживается. И какие опасности могут таиться на городских улицах и в придорожных лесах.
В задумчивости я брела по пустым коридорам, пока не оказалась в прозрачном лабиринте волонтерского улья. В зале раскладывали столы и стульявремя приема пищи.
Встав у раздатчика белковой гущи, я протянула к нему поднос, на запястье высветился код активации, но аппарат молчал. Очередь собравшихся на обед волонтеров затихла. Я повторила попытку, но напрасно.
Не задерживаем. Следующий, раздался прямо над моей головой голос Марка.
Очередь покорно потянулась к раздатчику, аккуратно обтекая мою одинокую фигуру.
Белковый ужин взамен испорченного целлофана, он выхватил поднос из моих рук и с грохотом кинул его на стол раздачи.
Оглушенная стальным лязгом разлетевшихся тарелок, я не сразу заметила, что кто-то потянул меня за рукав.
Пойдем со мной, шепнула рыжеволосая девушка с веснушками.
Мы вышли из зала, петляя по длинным незнакомым коридорам пункта.
Марк твой инструктор, что ли? тихо спросила она.
Да. Мой.
Он всегда очень строг. Я вообще не помню, чтобы он кого-нибудь брал на обучение, особенно волонтера-робототехника. Ты же спец по андроидам?
Да, сухо ответила я. А кого он обычно берет?
Врачей, конечно.
Жаль, что у вас нет нового поступления медиков. Придется мне отдуваться, выдохнула я.
Девушка прыснула от смеха, прикрыв рот рукой. Потом коснулась своим плечом и, тихонько толкнув, сказала:
Ладно, приедем с вызова, что-нибудь придумаем! она бодро вскинула солнечное лицо. Не умрешь от голода за пару-тройку часов?
Я еду куда? остановилась я, перепутав все слова от неожиданности.
Сегодня для тебя ознакомительный выезд, будешь за медиками аппаратуру таскать, ничего сложного! Будни такие теперь у тебя трудовые! почти в рифму бубнила она, доставая из шкафов раздевалки чистые защитные комбинезоны и маски.
Выезд по городу. Техники уже подняли из подвала нужное снаряжение и медтехнику. Основная бригада не успевает, много вызовов сегодня, впрочем, как и всегда. Поэтому мы на подхвате!
Рыжая девушка пролистала виртуальную инструкцию и акт сдачи-приема оборудования. Впихнула мне в руки стерильные боксы и кивнула на старенький медкар.
Уже в машине я заметила на ее белой защите надпись, аккуратно выведенную желтым маркером: «Лизун».
Новенькая? Почему чистая? холодно спросила у рыжей стройная женщина, на костюме которой было выведено красным маркером «Немка». Почему на защите нет надписи? Как ее звать, если вдруг рванет куда-нибудь?!
Так она в ознакомительную. Может, сейчас с нами прокатится да и домой запросится? смеясь, подмигнула мне девушка с солнечным лицом.
Ладно. От бригады ни на шаг, чеканя слова, Немка внимательно изучала мои глаза за пластиковой защитой. Ходишь за бригадой след в след. Поняла?! Смотришь во все глаза, слушаешь во все уши, все запоминаешь и помалкиваешь. Поехали! скомандовала она, и старенький медкар поплыл по дороге.
3. Город
Москва, серая и грязная, окутана пеплом. Вдоль длинного проспекта черные машины городских служб, издали похожие на чугунные буржуйки, жгли газон. И зола от сгоревших растений тонкой струйкой поднималась в небо, оседая на домах. Новая технология обеззараживания, выжигая зеленые «легкие» города, тем не менее эффективно уничтожала крыс и мышей, в том числе больных особей.
Дрон-надсмотрщик прожужжал над нами, сканируя зеленым лучом номер медкара. Эти «небесные патрули» сновали вдоль дорог, патрулировали дворы и площади. Выявляли нарушителей режима и выписывали штрафы тем, кто осмелился выйти на улицу без выпускной карты. Заглядывая в окна высоток, они искали мародеров в пустых квартирах и передавали коды их имплантов патрульным службам.
Въехав под одну из арок Старой Москвы, мы попали в двор-колодец. Старая клумба встретила нас густым сухим репьем. А когда-то на ней росли многолетние цветы и травы. Рассохшийся поливочный шланг все еще лежал вокруг обугленных кустов дерна, врастая в землю год за годом. Без человеческого участия природа быстро забирала в свое лоно останки цивилизации, закрашивая зеленым маркером наши следы, чтобы создать что-то новое.
Я подняла голову, и тысячи окон жилого муравейника развернулись перед глазами, заслонив небо. Здание возводилось как быстрое жилье для строителей «ковчегов».
Дверь глухо щелкнула. Наша бригада вошла в душный подъезд с длинными параллельными коридорами без окон. Настоящий склеп.
Над головой замигали синие неоновые лампыаварийное освещение. Коммунальные службы таким способом экономили энергоресурсы: свет включался в определенной части коридора, реагируя на движение или тепло.
Двери квартир мелькали через каждые пять метров, дисплеи на них работали в фоновом режиме, но многие из них были обесточены. Значит, жильцов в квартирах не былосъехали или вирус всему виной.
Обвешанная боксами с медтехникой, я плелась последней. Коридор казался бесконечным. Густой темно-синий свет ламп резал глаза с непривычки. Я, то и дело оборачиваясь назад через онемевшее от сумки плечо, наблюдала, как темнота поглощает пройденный нами путь, сжирая пустоту коридоров.
Наконец Немка остановилась и коснулась дисплея одной из дверей. Щелкнул замок, и в подъезд упала теплая полоса света. Мы втиснулись в крохотный коридор. Вся квартираэто небольшая комната с одним окном. На стенах переливались «жидкие обои» с цветочным рисунком, местами выцветшие. Горели немного пыльные плафоны желтых бра. В воздухе ощущался горьковатый запах лекарств. У окна примостилась старенькая софа, на которой, спустив ноги, сидела пожилая женщина. Ее интеллигентное лицо еще хранило красивые черты.
Как ваше самочувствие, Вера Ивановна? На что жалуемся? Немка заговорила с ней и махнула мне рукой, указав на стул. Мы получили вызов через службу психологической поддержки.
Пожилая женщина с искренней улыбкой сжала ветхий халат у сердца. Руки ее задрожали, когда она попыталась пригладить гребешком седые наэлектризованные волосы.
Да, я вызывала, вызывала, произнесла она слабым голосом.
Все хорошо. Сейчас проведем обследование, возьмем анализы. Ваша тревожность, скорее всего, связана с гипертоническим кризом. Высокое давление? и, не дожидаясь ответа, Немка заключила: Да. Так и есть.
Я раскладывала оборудование на стуле, переводя взгляд с лица старушки на фотографии в рамках: вот она молодая на строительстве «ковчегов», свадьба, рождение детей, семейные праздники А затем все обрывалось. И лишь в углу над потолком были видны печальные глаза полустертого лика старой иконы.