Быстро сканируя наши коды на запястьях, он расставлял вновь прибывших между людьми с нашивками IMO.
За мной, он щелкнул сканером по моему запястью и пошел к выходу.
Я ринулась за ним, поглаживая плечо, внутри которого растекалась ноющая боль от поставленной утром прививки. На волонтерах медицинских войск тестировали новые образцы вакцин от постоянно мутирующего вируса.
Синяя линия на полу вела к грузовому лифту.
Едва мы подошли к двери, замигал датчик движения и створки разъехались. Пока лифт плавно летел вниз, я, искоса поглядывая на строгого инструктора, наконец решилась спросить.
Как мне к вам обращаться?
Марк.
Вы занимаетесь техническим и программным обслуживанием медицинских роботов?
Иногда. Я главный врач пункта.
Когда двери лифта открылись, зажегся тусклый свет ламп. Передо мной распахнулся огромный бункер размером со стадион. Это был склад, который вмещал в себя тысячи роботов: на стационарных подушках, передвижных андроидов, роботов-погрузчиков, похожих на гигантских жуков. В ряд стояли медицинские электрокары. На стеллажах лежали груды разобранных кибернетических механизмов, а также биокибернетических протезов, упакованных в стерильные пакеты. Были здесь и медицинские инструменты в стерильных боксах, и физиоприборыручные и стационарные. А в маленьком закутке за старой железной дверью стояли стеллажи до потолка с пачками стерильных мешков для трупов и свернутые тюки простого целлофана.
Тебе нужно наладить работу нескольких роботов, мужчина коснулся своего запястья, и в ближайшем углу включились моргающие проекции. Вся необходимая информация через систему. Подключишься через свой код активации. Пока ты стажер, ты со мной связана через мобильный имплант. Я вижу, где ты находишься.
Хорошо, я все поняла.
Ты как тебя, он вдруг замолчал, нахмурил брови, словно пытаясь что-то с трудом вспомнить.
Я меня зовут
Мне все равно, как тебя зовут. Для меня тыволонтер-робототехник с порядковым номером 120. Вот, вспомнил. Ты должна закончить работу через три часа, потом новый инструктаж. Я понятно объяснил? Следи за временем.
Он развернулся и ушел. Я, передернув плечами то ли от холода, то ли с досады, что имя мое теперь заменено на порядковый номер, еще несколько секунд слушала, как стихали его шаги.
Через два часа работы в огромном подземном помещении пальцы окоченели и перестали меня слушаться. Постоянно ощущая сильный сквозняк, блуждающий под высоким сводом, я никак не могла определить место, откуда неслись холодные воздушные потоки. Чтобы согреться, растирала озябшие плечи, но это мало помогало. Поиски обогревателя и чайника на новом рабочем месте тоже ни к чему не привели, и тогда я вспомнила о старой каморке со стеллажами.
У стены, рядом со скрученными тюками целлофана, ютились узкие кабинки с облупившейся краской на ржавых дверцах. Я открыла одну из них. В нос ударил запах грязного белья. На полках были разбросаны старые футболки, наушники, сломанная гарнитура, на крючке висела брезентовая роба в пятнах машинного масла.
Расправив куртку, прочла на спине надпись «Служба технической поддержки IMO». На груди нашивка: «119».
Озябшими пальцами расстегнула молнию куртки, накинула на плечи, морщась от неприятного запаха. И, опасаясь продеть руки в рукава, сильно испачканные мазутомскорее всего, от деталей старых электрокаров или роботов-погрузчиков, хлопнула дверью.
С крыши шкафа на меня посыпались мелкие белые бумажки, словно кто-то над моей головой взорвал хлопушку. Отмахиваясь от пылевых лоскутков, подняла голову и заметила свисающий с потолка провод.
На пыльной балке купольного свода, примерно на высоте пяти метров, лежал старый ноутбук. На прозрачном корпусе фиолетовым маркером было выведено «119».
Я застыла в изумлении, забыв про холод и про сдачу отчета о выполнении наряда.
«Ясно, что кто-то специально спрятал его там, думала я, раскатывая по полу тюк целлофана. Больше нет объяснений тому, как ноутбук мог оказаться на такой высоте».
Целлофан шуршал под ногами, пока я металась по каморке в поисках легкого предмета, чтобы сбить странную находку. Но когда все кинутые мной отвертки приземлились обратно, так и не поразив цель, меня охватило уныние. Я пригладила руками непослушные пряди, глядя на стол с остатками древней канцелярии.
В следующее мгновение я, схватив ножницы, уже разрезала целлофан на лоскуты, чтобы сплести из них косичку.
Один взмах, и закрепленный на конце импровизированной веревки гаечный ключ стукнул корпус ноутбука, сдвинул его и, потянув за собой, плюхнул на предварительно расстеленные и всклокоченные кучи целлофана.
Как только находка оказалась в моих руках, имплант на запястье замигал и в ангаре послышались тяжелые шаги.
Времени хватило лишь на то, чтобы сунуть находку в кабинку и завалить тряпьем.
Что это? раздался голос за спиной.
И я застыла посреди комнаты с охапкой резаного целлофана, перекинутого через плечо. Тело мое напряглось и непроизвольно вытянулось струной. Чувствуя, что Марк смотрит на меня в упор, я неохотно повернулась к нему лицом.
Первый раз с таким сталкиваюсь, его лицо оживилось, уголок рта приподнялся в ускользающей улыбке. Вот тебе и робототехник! Серьезный с виду человек замотался в целлофан.
Я просто замерзла. И не знала, можно ли покинуть ангар и ничего не нашла и нашлапротянула я руку к двери шкафчика, чтобы рассказать строгому бригадиру про свою находку.
Ладно. Хватит. Проделанная работа? перебил он мои заикания.
С понурой головой, под строгим взглядом Марка я, возвращаясь к своим проекциям, вдруг заметила заваленную коробками с медтехникой старую железную дверь с электромеханическим замком.
Дойдя до рабочего места, кивнула на мерцающие дисплеи.
Выполнено, Марк приблизился ко мне вплотную. Тыволонтер: должна терпеть жару, холод, усталость и боль. И не должна портить чужое имущество. Ты будешь наказана. А сейчас следуй за мной.
В голове моей роились мысли: «Что за наказание? Он серьезно? За кусок целлофана?» Но внешне мне хотелось казаться спокойной и уверенной, только, кажется, глубокое дыхание выдавало волнение.
Желтая линия на полу вела меня к новому испытанию, она упиралась в большие двери с иллюминаторами, над которыми угрожающе светился знак биологической опасности.
Марк кинул в меня защитный костюм и маску, даже не удостоив взглядом. Быстро оделся, с раздражением ругая кого-то по громкой связи за невыполнение сроков работ.
Двери открылись, мы вошли в белое, хорошо освещенное помещение из пластика. На стеллажах стояли боксы разной величины, герметичные, каждый с отдельной вентиляцией, а в них животные.
Ты поняла уже, да? Здесь подопытные животные. Все зараженные. Мы испытываем на них вакцины, первый этап клинических исследований. Ты видела когда-нибудь зараженных людей? не дожидаясь моего ответа, он продолжил: Чтобы чувствовать себя уверенно и не дергаться потом в реальных условиях работы, надо понимать, с чем ты можешь столкнуться, и быть к этому готовой. Кроме инфицированных людей, мир кишит больными животными. Проблема в том, что они могут вести себя агрессивно и непредсказуемо в период заболевания. В таком состоянии они представляют большую угрозу для человека.
Слушая его, я краем глаза следила за крысой в боксе. Облезлая тварь с оскалом мелких зубов и фиолетовыми подтеками на коже. Она агрессивно металась по боксу, врезаясь в стекло.
Почему они так агрессивны?
Инфекция несет потенциальную угрозу для всех органов. Например, последствия перенесенного вируса могут проявляться у человека рассеянным склерозом или системной красной волчанкой, поражающей нервный пучок, приводящий к параличу. Иными словами, вирус может поражать мозг, меняя электрические сигналы центральной нервной системы.
Марк, а человек может тоже быть таким агрессивным, как эта крыса?
Люди вообще часто себя неадекватно ведут. Неважно, инфицированные или здоровые. Сейчас много отклонений от нормы, это связано с последствиями ограничительных мер.
Он раскладывал на столе медицинские приборы.
А теперь перемести на стол вон того кота. Нежилец, усыплять будем. Но перед этим возьмем биоматериал. Давай! Быстрее!