Я развернулась.
Меня зовут не уродка, а Эмбер. И тебе это известно.
Дастин рассмеялся.
Тебя зовут так, как я тебя назову. Уродка? Сука? Шлюха? Как я захочу.
Фригидная и шлюха одновременно? я закатила глаза, отворачиваясь от него. Это так умно, Дастин.
Секундой позже Дастин схватил меня за руку и развернул к себе.
Наверное, я сильно торчал, когда думал, что ты стоишь того, чтобы тратить на тебя свое время.
Я вырвала свою руку у него.
Это должно меня оскорбить? Серьезно?
Думаешь, ты поквиталась со мной в магазине? Ты об этом пожалеешь. Я каждый твой день превращу в ад. Он рассмеялся. Поверь мне, я сделаю это.
Да как угодно. Я опустила свой взгляд. Ты что, описался?
Его рука дернулась так быстро, что я даже не заметила движения. Моя спина ударилась о пассажирскую дверь внедорожника. Шок выбил воздух из легких.
Эмии? Я слышала тихий всхлип Оливии из недр Джипа.
Дастин приблизился прямо к моему лицу, на его виске билась вена.
Ты просто порезанная уродка. Ага, Салли рассказала мне о том, как тебя перекроили. Глумился он. Ты отвратительна.
Это не должно было ранить меня, но ранило. Слезы обожгли глаза, и я начала обходить его. Я не позволю ему видеть, как плачу. Совершенно
Он схватил меня за руку и полез в свой карман.
Как сильно тебя порезали? Салли сказала, что весь живот покрыт шрамами. Доставая свой телефон, он рассмеялся. Как насчет небольшого шоу, и я расскажу об этом всей школе? А еще лучше, как насчет пары фоток?
Сквозь грохотание крови в ушах, я слышала, как Оливия зовет меня.
Нет!
Я дернулась, но его хватка лишь усилилась.
Было слишком поздно. Дастин схватил подол моей майки и сунул под нее руку. Часть меня задумалась, в ту краткую секунду, прежде чем его кожа коснулась моей, когда Дастин успел стать таким ублюдком. Он не всегда был настолько плохим.
Но вот его рука коснулась моего живота, прямо шрамов. Впервые за два года живой человек прикоснулся ко мне и меня чуть не стошнило.
Его глаза распахнулись. Телефон выпал из руки, разбиваясь об асфальт.
Время замедлилось. Дрожь пробежала у меня по спине и свернулась на животе. Ужасное предчувствие чего-то страшного разлилось по венам словно яд, знакомое, но неприятное ощущение. Оно словно приготовилось нанести удар и вот, наконец, впилось в меня клыками. Это было то же самое чувство, которое посетило меня перед смертью.
Казалось, время остановилось.
Глаза Дастина расширились, когда его накрыло первой волной боли. Он упал на колено, вены бились у него на лбу, а рот был распахнут в безмолвном крике. Его рука все еще касалась моего живота, словно он не мог отцепиться.
Я схватила его за руку, но он начал биться в конвульсиях, словно у начался припадок. Его, обычно загорелая, кожа приобрела землистый оттенок, руки дергались.
Когда его глаза закатились, он упал на спину словно марионетка, которой обрезали ниточки.
Я стояла над ним тяжело дыша.
Дастин?
Он не двигался.
Я обняла себя руками за талию, но мне не удалось унять яростную дрожь. Я села на колени, глядя на его грудную клетку. Прошла секунда. Пять секунд, а потом и все двадцать, а грудь не двигалась.
Мой желудок подкатил к горлу, я чуть не упала. Быстро вскочив, я покачала головой.
Он был мертв, Дастин был мертв.
И это я убила его.
Глава 3
Я даже не помню, как села в свою машину, но я сидела за рулем, таращась сквозь ветровое стекло. Ключи даже через перчатки впивались в руку.
Эмми? голос Оливии дрожал.
Я убила Дастина. В моем желудке что-то двигалось, что было странно, ведь ужин я так и не съела. Казалось, каждый мускул в моем теле был в напряжении. Потом я услышала, как открывается задняя дверь. Я развернулась на сидении.
Нет! Не открывай дверь, Оливия!
Она застыла на месте, ее нижняя губа тряслась.
Что происходит?
Мои руки тряслись, когда я повернулась обратно.
Ничего Ничего не происходит.
Оливия всхлипнула. Тихо и мягко, но это разбило мне сердце на мелкие кусочки.
Эмми, мне страшно.
Я тоже была в ужасе. Только что я убила человека, одноклассника, парня с которым когда-то встречалась. У Дастина были мама и папа, младший брат и друзья. Люди, которые любили его, будут по нему скучать.
Часть меня знала, что я должна сделать что-то, позвонить кому-то, пойти в полицию. Рассказать им о том, что произошло. И что потом? Будет вынесен приговор, но я сомневалась, что меня отправят в тюрьму. Скорее, в исследовательский институт. Что тогда произойдет с Оливией? Она попадет в приют и одного этого было достаточно, чтобы меня замучили ночные кошмары. Я не могла этого допустить, но и просто уйти я тоже не могла. Мой взгляд упал на руку в перчатке. Отчаяние поднималось во мне, оно душило меня изнутри.
Что я наделала?
Что-то постучало в окно. Оливия издала приглушенный крик. От удивления я подпрыгнула на сидении.
Мужчина вглядывался в окно с водительской стороны, ему было около тридцати лет.
Открой дверь, скомандовал он голосом, который говорил о том, что он привык, чтобы люди ему подчинялись.
Я безмолвно уставилась на него. Был ли он полицейским? Вроде не похож, разве что в Пенсильвании они вдруг стали носить длинные плащи и ковбойские шляпы. Я чуть не рассмеялась.
Его губы были сжаты в тонкую линию, челюсть напряжена.
Открой дверь, Эмбер.
Мое сердце совершило еще один сумасшедший прыжок. Я ударила рукой по замку на двери, прежде чем парень успел открыть дверь. Этот незнакомец не мог знать моего имени. Как и Хайден в библиотеке.
То, что уже двое незнакомцев знали мое имя в этот день, не могло быть совпадением.
Мужчина ударил по стеклу, оно затряслось, но не разбилось.
Оливия завозилась на заднем сидении, подтолкнув меня к действию. Я вставила ключ в зажигание, руки мои тряслись.
Не надо! мужчина потянул за ручку двери, словно намереваясь вырвать ее. Эмбер!
Инстинкт бежать возобладал во мне. Я включила передачу и нажала на газ. Увидела, как мужчина отпрыгнул от машины, прежде чем шины завизжали, и машина рванула с места.
Мы выехали на главную дорогу, и я перевела дыхание.
Оливия захныкала.
Эмми, что происходит?
Я стиснула руль.
Прости, Оливия. Мне очень жаль.
Она снова начала плакать и мне показалось, что она знает, что произошло на парковке. Возможно, именно это она чувствовала раньше. Что-то плохое и правда случилось. Оливия предупреждала меня, но я не послушала.
Мне жаль, снова сказала я.
Оливия только сильнее заплакала.
***
К моменту, как мы попали домой, я оцепенела. Я слепо выложила продукты из машины и скомандовала Оливии идти спать, даже не глядя на нее. Я села в гостиной, игнорируя сообщения от Адама.
Каждый раз, когда мимо дома проезжала машина, я ожидала отсвета мигалок. Любой звук, доносящийся снаружи, заставлял меня вглядываться в окно в ожидании ковбоя или полиции на пороге.
Горячие слезы обожгли глаза, но так и не пролились, пока я пялилась на свой телефон. Несколько раз я тянулась к нему с намерением позвонить в полицию и сдаться. Они должны были уже найти тело Дастина, и даже несмотря на то, что мое прикосновение не оставляет следов, его смерть не могла быть вызвана естественными причинами. Но когда я думала об Оливии и маме. Вопрос был не в том, кто бы заботился о них, я просто не могла оставить их.
В какой-то момент, среди ночи Оливия спустилась вниз и свернулась рядом на диване. Она аккуратно положила свою голову мне на колени. Тогда слезы и полились по моим щекам, пока я держала свои ладони спрятанными под подмышками.
Я мучилась остаток ночи, представляя себе, что могла случайно коснуться Адама или, что еще хуже, Оливии. Я прокручивала в голове ссору с Дастином снова и снова. Была ли у меня возможность отодвинуться, прежде чем он коснулся моей кожи? Может, я могла сделать что-то другое?
Той ночью я так и не уснула. Не то, чтобы я заслуживала какой-то отдых. Когда пришло время Оливии собираться в школу, я нежно разбудила ее. Она приподняла голову, а кудряшки растрепались повсюду.
Я заставила себя улыбнуться. Я должна была вести себя нормально, пока не решу, что делать дальше Или пока полиция не посадит меня под стражу.
Пора просыпаться, соня.
Оливия потерла глаза.
Ты еще здесь.
У меня перехватило дыхание.
Где же еще мне быть?
Ее взгляд переместился с моего лица на руки.
Мы можем остаться сегодня дома, с мамой?
Боже, мне ничего так не хотелось, как остаться дома, но для Оливии все должно было быть нормальным, по крайней мере, до тех пор, пока мир не начал рушиться под нашими ногами.
Не сегодня, Оливия. Тебе надо идти в школу.
Она не спорила, хотя я и ожидала этого. Мы пошли наверх собираться. Сегодня обошлись без прыжков и мурлыкания под нос. Я делала свои утренние процедуры как зомби, практически не обращая внимания ни на что. Я даже злости не почувствовала, когда заглянула в комнату к маме, только бесконечную печаль.
Я села на край ее кровати.
Мама? Я задержала дыхание в ожидании ответа, но его не было, я все еще сидела на краю кровати. Из моих глаз снова потекли слезы. Мама, пожалуйста, я не знаю, что делать. Я не хотела навредить ему. Честно. Это произошло само собой.
Мама вздохнула.
И мое сердце разбилось.
Ты нужна не только Оливии. Мне ты тоже нужна. Пожалуйста, вернись.
Но для нее сегодня ничего не изменилось. Она не ответила, и у меня больше не было времени ждать. Заставляя себя встать с кровати, я смахнула слезы тыльной стороной ладони.
По дороге в школу Оливия была молчалива и стиснула мою руку, прежде чем выбралась с заднего сидения.
Желудок свернулся в узел к тому моменту, как я приехала в школу. Я ожидала увидеть там полицию или как минимум группы студентов, оплакивающих потерю своего друга.
Все вели себя, как обычно, разговаривали, смеялись, толкались, или общались около шкафчиков. Коридоры были полны обычного хаоса, но не было, ни одного заплаканного лица.
И никаких представителей власти, опрашивающих студентов.
Я низко наклонила голову, пробираясь по коридору, остановившись около своего шкафчика, чтобы взять нужные книги. Закрывая дверцу, я обернулась и увидела сосредоточенное лицо Адама.
Боже, я так волновался.
Его старые очки, в более толстой оправе, чем, те в которых он ходил обычно, напомнили мне о совах.
Что случилось вчера вечером?
Что случилось вчера вечером? «Я случайно убила парня, который украл у тебя другие очки». Вот что случилось.
Эй, наклонился он. Ты в порядке? Ты хреново выглядишь, Эмбер.
Я я плохо себя чувствую. Я не врала. У меня было ощущение, что я могу вырубиться.
Ты вчера заболела?
Я кивнула.
Извини. Я должна была ответить на твои сообщения.
Не, все в порядке. Он махнул рукой. Думаешь, тебе стоит находиться здесь?
Оглядываясь назад, я признавала, что это была не самая лучшая идея. Я чувствовала слабость в ногах, и, пробормотав что-то, пошла вслед за ним. Прозвенел первый звонок, который заставил ребят в коридоре разбежаться. Адам продолжил бросать на меня озабоченные взгляды, пока я сжимала ремень своей сумки так крепко, что костяшки побелели.
Мы скользнули в свой класс, не привлекая никакого внимания. Сегодня казалось, что мы с Адамом были лишь призраками в школьной кастовой системе. Никто не обращал внимания на нас, на меня, за исключением оскорблений. Я смотрела на свои руки в перчатках в миллионный раз со вчерашнего вечера, ожидая карающего меча.
***
Ничего не произошло.
Никто не говорил о Дастине. Его отсутствие на биологии не вызвало никаких подозрений, но я все еще была комком оголенных нервов весь день. Адам заставил меня пообещать, что я позвоню ему, если мне что-то понадобится.
Когда я приехала забирать Оливию из школы, я чувствовала слабость и головокружение. Недостаток сна и еды были плохим сочетанием. Я не поехала в библиотеку, а сидела и ждала около автобусов рядом с ее школой.
Прозвучал последний звонок, и толпа детишек выбежала на улицу из дверей школы, загружаясь в автобусы и мини-вэны. Я высматривала Оливию среди них. До меня не сразу дошло, что ее там не было. Что-то тяжелое ощущалось в желудке, когда я вытащила ключ зажигания и выбралась из машины. Я прошла мимо последнего автобуса и поднялась по ступенькам.
Мисс, с вами все в порядке? обратилась ко мне учительница со списком в руках.
Ага, выдохнула я, торопясь зайти внутрь. Мои руки тряслись, я уронила ключи, как только зашла в главный офис.
Я могу вам помочь? спросила женщина за стойкой, ее глаза были широко открыты от тревоги.
Я ищу свою сестру. Ее имя Оливия МакУильямс. Она ходит в детский сад. Ей пять и
Да, перебила она меня, вытаскивая карандаш из своих седых волос, убранных в высокую прическу. Очевидно, она очень торопилась сегодня. Ее сумочка и стакан с кофе стояли на стойке. Я знаю, кто она.
Ладно. Хорошо. Я сделала глубокий вдох и облокотилась на прилавок, ключи впились мне в ладонь. Ее не было на улице. Я
Конечно, ее не было, сказала она. Ее мама забрала сегодня днем.
Комната начала вращаться вокруг меня.
Что?
Ее мама забрала сразу после ланча. Мне жаль. Повторите, как вас зовут?
Практически в истерике я ударила руками о стойку.
Моя мать не могла забрать ее!
Женщина вздохнула, прежде чем встала в полный рост, хотя она была ниже меня и это не произвело впечатления.
Мисс, мы не позволяем кому попало приходить в школу и забирать детей. Это была Миссис МакУильямс, она забрала Оливию этим утром. Так как вас зовут?
Ярость бурлила во мне, словно кипяток шел по венам. Меня душила необходимость действовать. Я хотела потянуться и дотронуться до ее толстых пальцев. Я хотела коснуться ее.
Мисс, как вас зовут?
Как вы могли? Мой голос звучал обманчиво спокойно. Это была не наша мама.
Женщина часто заморгала, отрицательно качая головой.
Нет. Она была внесена в нашу систему, и она же выписалась из нее! Кто вы? требовательно спросила она. Из небольших кабинетов начали выходить и другие люди.
Вы член семьи?
Я попятилась, сжимая ладони в кулаки. Сказать больше было нечего. Развернувшись, я ушла. Мне надо поехать домой. Оставался небольшой шанс, что это и правда была мама. С большей вероятностью я могла проснуться и понять, что последние двадцать четыре часа были ночным кошмаром, но лучик надежды все же теплился во мне. В отчаянии я держалась за него. Горло сжалось, когда в поле зрения появился наш дом. Мамин универсал был припаркован около дома. Он не двигался с места с момента папиных похорон. Старые деревянные качели раскачивались напротив крыльца, посылая уколы паники сквозь меня.