Когда я вышла из здания школы, уже полным ходом шёл шестой урок. А мне 'посчастливилось' в одиночестве шагать домой. Вся моя радость по поводу отменённого урока как-то сама собой улетучилась, оставив после себя непонятный осадок. Вот вроде бы всё хорошо, а всё равно какой-то червь продолжает усердно так точить свои дыры у меня в душе.
Зайдя за угол школы, я чуть не споткнулась о чьи-то ноги. Хорошо, что я шла, смотря себе под ноги и вовремя затормозила.
К слову, все школьники и персонал школы выходят через главные ворота, а мы с Настей нашли этот закоулок со старыми полуразрушенными ступеньками и дырой в заборе совершенно случайно. Когда-то там был чёрный выход, но дверь убрали, зацементировав. Посадили довольно-таки высокие кустики, да и деревья сделали своё дело. Вот и создавалось впечатление, что там тупик. Об этом месте уже и думать-то забыли, естественно все, кроме нас.
Здесь никто никогда не бывал, поэтому мы и облюбовали это место ещё прошлой весной. Да и если пролезть через эту дыру в заборе, то и путь домой оказывался гораздо ближе.
Хорошее место это было, как раз для тех, кто устал за весь день и решил здесь уединиться и отдохнуть, понежившись в лучах солнца, которое кое-как пробиралось сквозь зелёную листву близ растущих трёх раскидистых клёнов. Наверное, именно поэтому здесь никто и не бывает, считая, что одни деревья с кустами занимают всё возможное пространство.
Ноги, как ни странно, принадлежали не Насте, к моему великому удивлению. И даже не местному дворнику. Было бы странно, если бы наш шестидесятилетний дворник носил чёрные лакированные туфли на примерно десятисантиметровой шпильке.
Эти длинные ноги принадлежали Наташе Анисимовой, которая в данный момент немного озадаченно смотрела на меня, словом, точно так же как и я на неё. Да и на ступеньках этих она не просто сидела, а сидела полулёжа, вытянув ноги и облокотившись на ступеньки расположенные повыше.
Каждая из нас замерла, ожидая чего-то. Но я продолжала молчать, да и она тоже.
Чего уж я в двойне не ожидала, так это того, что наша 'прилежная ученица' ещё и курит. Да-да, курит! Меж её губ была зажата сигарета, очевидно, только что закуренная.
- Ты куришь? - вопрос вырвался прежде, чем я успела подумать. Господи, ну, конечно же, она курит! Не галлюцинация же это.
Наташа развела руками в стороны и по-актёрски немножко виновато пожала плечами. Сигарета, теперь уже зажатая меж её двух пальцев, чуть было не прожгла ей дыру на пиджаке, но всё обошлось лишь испугом - серый пепел опал на бежевую ткань, который она тут же отряхнула.
- Как видишь, - она сделала затяжку, не отрывая от меня взгляда. - Что, - слегка прищурилась, - пойдёшь и наябиднячаешь классухе или ещё кому?
Вдруг мне захотелось расхохотаться от всей души. Честное слово, как будто мы в шестом классе, где все и всё про всех доносят учителям. Вот уж, какая незадача, но я первоклассно умею хранить чужие секреты за зубами.
- Нет, - заправив прядь, постоянно падающую от малейшего ветерка мне на глаза, за ухо, ответила я, а её губы немножечко приподняли свои уголки в намеке на насмешливую ухмылку. - Твоё здоровье и тебе решать - губить его или сохранять, - на этих словах Наташа медленно выпустила дым. И к очередному огромному моему удивлению дым вылетал не только изо рта тонкой струйкой, но и из двух ноздрей девушки. Стало до рези в глазах очевидным, что курит Анисимова далеко не первый день.
- Красиво говоришь, - ослепляя своей широкой улыбкой, сказала Анисимова, при этом проведя какую-то дугу в пространстве сигаретой. - Стихами.
Лениво пожав плечами, я начала взглядом искать ту самую столь хорошо знакомую мне дыру. Она всё ещё оставалась такой же не заделанной. Дыра выглядела немного иначе, чем в последний раз - три месяца назад. Теперь железо покрылось ржавчиной, да и дыра теперь была кое-как заделана проволокой.
- Неужели следила за мной? - услышав этот вопрос, я отвлеклась от созерцания дыры в сетке и посмотрела на Наташу, немало озадаченная подобным вопросом, а она лишь красноречиво поиграла сразу двумя бровями, одновременно делая очередную затяжку.
Подобный вопрос меня немало обескуражил. Хотелось сказать что-то вроде 'больно много чести тебе будет' или 'делать мне больше нечего', но пораскинув мозгами, стало ясно, что и Анисимова пришла сюда совсем недавно. А любые мои объяснения будут выглядеть как жалкие оправдания. А она - человек, перед которым мне хочется оправдываться в самую последнюю очередь.
Лишь неопределённо качнув головой, я, сняв с плеч портфель (чтобы не порвать его случайно), пошла к дыре в заборе.
На удаляющуюся фигуру пристально смотрела Наташа. То ли иронично, то ли с интересом, понять её было трудно. Да и кто знает, о чём она там думала. Чужая душа - потёмки.
Сделав быстро, наспех, несколько затяжек Анисимова затушила сигарету, всунув её в чернозём ближайшей клумбы с жёлто-оранжевыми бархатцами, и поспешила нагнать свою одноклассницу.
Всего этого я, конечно же, не видела, потому что была уж слишком занята дырой. Дыра за лето, к несчастью, проржавела хорошенько, и теперь мне предстоял нелёгкий выбор - лезть или не лезть. Полезу - могу вымазаться, как самый настоящий поросёнок, а ржавчину не так-то и легко отстирать. Не полезу - придётся делать круг, лишний раз обходя школу, да ещё и снова мимо Анисимовой идти.
Решено! Будь что будет. Как говорится, была не была. Лезу!
Вдруг над ухом раздался не слишком уж и желанный голос, не на шутку напугав меня, пребывающую в своих думах:
- Ну и быстро же ты ходишь, - заявила мне Наташа, стоя рядом. - Одна нога тут, вторая - там.
Вот чего ей спрашивается от меня надо? Сидела бы себе, курила. Могла бы и вообще сделать вид, что не заметила меня. А ещё лучше, что не узнала.
Мельком бросив ничего не выражающий взгляд на Анисимову, всё же нехотя ответила:
- Я за здоровый образ жизни, вот и хожу быстро, а ты - нет. Это у тебя первые последствия курения проявляются, - важно поведала, жутко довольная своей сообразительностью. - Отдышка.
У Анисимовой от такого заявления чуть глаза на лоб не полезли, вот в самом что ни на есть прямом смысле слова. Моё до такой степени наглое заявление немало её удивило. Конечно! Обычно я ведь тише воды, ниже травы. А тут на тебе! Разговорилась... С другой стороны, почему бы это мне следовало промолчать? Ах, да! Я же зазнайка! Или как она меня в первом классе дразнила?
- Да ладно тебе, - отмахнулась она от меня, как от назойливой мухи. - Не нужно нотаций, пожалуйста.
Еле удержавшись от того, чтобы не пихнуть её ногой подальше от себя, я недовольно посмотрела на Наташу, очередной раз, невольно непроизвольно, чисто механически, отмечая её идеальность во всем: и во внешности, и в одежде.
Всё-то у неё так славно получается! И одежду сочетать по цветовой гамме аки-Юдашкин, и стрелки ровные нарисовать (наверняка ещё и с первого раза!), и причёску красивую забабахать, даже маникюр делает. Сравнить меня и её - померкну на фоне Анисимовой, как пухлый воробей на фоне утончённой колибри.
'Зависть - это плохое и далеко не самое лучшее чувство', - неожиданно в голове раздался отдалённый голос обладательницы нимба.
- Да пожалуйста, - наконец-то не выдержав, фыркнула я, - больно надо, - такое чувство словно мне и правда больше всех надо! Нашлась Мать Тереза! Всех-то мне надо защитить, да обогреть. Пусть сами решают, что им делать, а что и не делать. Мне до этого отныне никакого дела нет.
Натягивая сетку за железные прутья на себя, тем самым потихоньку деформируя её, я пыталась как можно быстрее улизнуть и скрыться с глаз долой подальше от этой 'Мисс Идеальность'.
- Рада, что наши мнения сошлись. В кои-то веки, - сладко улыбнувшись, протянула она, продолжая наблюдать за моими действиями, и даже не думая мне помогать. Ну, да ладно, мы и сами справимся.
Кажется, мне удалось что-то крякнуть ей в ответ. Наконец-то дыра была точно такой же, как и три месяца назад. Точь-в-точь. Тютелька-в-тютельку.
- Наде же, - всё никак не замолкала она, начиная действовать мне на нервы, - никогда не замечала здесь дыру. Оно-то и понятно почему - дыра ведь за кустами.
Не теряя драгоценного времени, я пролезла через дыру и оказалась за пределами моей 'любимой' школы (ну наконец-то!). К моему удивлению, сразу же за мной вылезла и Анисимова.
Такого поворота не ожидал никто. Какого черта, спрашивается, она за мной полезла-то?
- Тебе же в другую сторону, - нерешительно, но от этого не менее твёрдо попыталась напомнить ей.
Оттряхивая колени от песка, она как-то странно поморщилась, растеряв всю свою былую веселость.
Первым делом подумав, что она поранилась, я, замерев на месте начала цепко просматривать её ладони и колени. А всё потому, что я всегда ношу при себе перекись, вату и пластыри. К несчастью, я умудряюсь часто падать и разбивать колени в кровь... Никаких ссадин и царапин, после недолгого осмотра я не обнаружила.
- За мной машина заедет только через час, - со вздохом, сказала Наташа. - Поэтому ещё десять минут и я сдохну со скуки. И одиночества.
Разве я её спрашивала - кто и когда будет её забирать из школы? Неужели она считает, что мне эта информация так интересна? Боже. Что за эгоизм?
Приподняв брови, я задала уж слишком очевидный вопрос в таких ситуациях:
- А позвонить ты не можешь?
Анисимова лишь закатила глаза, как только услышала вопрос.
- Не держи меня за дуру.
- Никогда не считала тебя дурой, - чистосердечно призналась я.
Склонив голову к плечу, она достала из кармана бежевого пиджака чёрный мобильный телефон последней модели весьма популярного американского производителя и повертела им в воздухе.
От сенсорного экрана сразу же отразилось несколько солнечных лучей. По зелёной листве клёнов пробежались два солнечных зайчика. Секунда и всё. Она убрала телефон обратно в карман.
- Батарея села.
Почему она не попросила телефон у кого-то другого, я спрашивать не решилась - вдруг ещё раз решит, что я её за дуру держу. Хотя, конечно, она могла бы взять телефон у своих подружек-шестёрок или ещё кого... Вдруг догадка пришла мне в голову. А может она номер наизусть не помнит? Телефон разряжен, а память у нас не надёжная нынче.
Как бы ни было странно, но мне вдруг стало её чисто по-человечески жаль. Поэтому поддавшись непонятному порыву, я достала свой телефон и протянула его ей.
Она смотрела на протянутое устройство и явно раздумывала брать или не брать. Ясное дело, цена моего телефона отличается от её как минимум на три нуля. Анисимова поколебавшись, решила всё же взять, поэтому аккуратно взяла телефон из моих рук и начала набирать какой-то номер. Про себя я отметила, что её пальцы слишком часто замирали над экраном в нерешительности. Но слава богам, номер она набрала и даже позвонила.
- Привет, это я... Да, звоню с другого телефона... У меня уроки кончились, забери меня сейчас... Буду ждать.
Вызов был завершен. Но Анисимова не спешила передавать мне мобильный. Сперва потыкав в сенсорный экран, она лишь потом отдала мне мой мобильный.
- Ничего личного, - пояснила Наташа, - просто этот номер кроме меня знать никто не должен.
Что же это за номер-то такой? Под гифом секретно.
- Делай что хочешь, - просто пожала плечами, отчаянно пытаясь сделать вид, что до её дел мне нет никакого интереса, - мне-то какое до этого дело, - и вот только-только я развернулась, чтобы, наконец, пойти домой по своему привычному маршруту, как вдруг цепкие холодные пальчики вцепились в мою руку.
Это уже откровенная наглость с её стороны. Одно доброе дело на сегодня я сделала. Вот и хватит.
- Что ещё? - немного раздражённо обернулась.
Анисимова продолжала удерживать мою руку чуть выше запястья. Ну и хватка же у неё была! Просто так и не вырвешься, если только как дикий зверь не начнёшь отгрызать собственную конечность.
Из-под рукава пиджака выглядывал тот же серебристый браслет, увиденный мною ещё первого сентября. Заметив куда направлен мой взгляд она отпустила мою руку, а рукав пиджака отдёрнула, тем самым пряча его от моих глаз.
- Побудь со мной, - попросила она, и, наверное, поняв, что сейчас я начну бессовестно отнекиваться, добавила: - Пока водитель не приедет. Пожалуйста.
Ох уж эта Анисимова! Только посмотрите на неё. Мало того, что взгляд сделала как у того маленького пушистого лемура из мультфильма 'Мадагаскар', так ещё и волшебное слово употребила.
Мысленно матеря последними словами всю свою непомерную безотказность, исподлобья испытующе посмотрела на Анисимову:
- Когда он приедет? - перекинула свой рюкзак обратно на школьную территорию через дыру.
Мой вопрос заставил её задуматься. Хорошенечко так. Она даже нахмурила свои бровки. Посмотрела на наручные часы, потом на меня. Затем вновь на часы.
- Максимум через пятнадцать минут.
Ну, пятнадцать минут в её обществе как-нибудь переживу. С тяжким вздохом, мне пришлось снова перелазить на территорию школы. Теперь уж я не задумывалась о сохранности своей одежды, так как это я сделала в первый раз.
Мы абсолютно синхронно и одновременно опустились на раздолбанные ступеньки, покрытые мелкой крошкой камня и бетона, а ещё на некоторых ступеньках рос зелёный мох. Пригревшее ласковое солнышко, окончательно и бесповоротно расслабило меня и я прикрыла веки, подставив своё лицо под тёплые солнечные лучи.
- В каком подвале тебя держали всё лето? - раздалось у самого уха, да так близко и громко, что я сама того не ожидая хорошенько дернулась в сторону.
Уже жалея, что согласилась на эту авантюру, я посмотрела на Наташу, та в свою очередь недоуменно и как-то обеспокоенно переводила взгляд с моего лица, на открытые для солнца руки из-под заказанных рукавов зелёной рубашки.
- Очень смешно, - пробубнила себе под нос я, вот только вокруг нас не было ни души и моё бубнение было очень хорошо слышно, особенно в такой близости друг от друга. Да и вообще - какого чёрта она придвинулась? Я же садилась явно подальше от неё...
Анисимова вдруг улыбнулась, той самой своей широкой белозубой улыбкой.
- Просто у тебя такая бледная кожа, - пояснила она, снова закасывая рукав своего пиджака и, положив свою руку рядом с моей - сравнила. - Видишь?
Её рука казалась очень смуглой на фоне моей бледной. Конечно, всё лето ни в каком подвале я не проводила. Даже наоборот частенько бывала на улице, но что ж поделать! Не загорела. Наверное, такой уж уродилась. С таким типом кожи.