Фарелл пожал плечами и кивнул:
Мытакая же часть человечества, как и вы. В одиночку нам не выжить. Поэтому мы скажем так, ждали и надеялись
ОХара откинулся на спинку кресла, уставился на голограмму осеннего леса и облегченно вздохнул:
Спасибо Знаете, первый раз в жизни я чувствую себя счастливым от осознания того, что кто-то взвалил мою ответственность на свои плечи.
Глава 6
ИРИНА ОРЛОВА
Босоножки на невысоком каблучке. Открытый, белый, совсем не просвечивающий (!) сарафанчик с V-образным вырезом и оторочкой самыми настоящими кружевами. Ажурный платиновый браслет вместо комма. Волосы, аккуратно уложенные в затейливую, но чертовски скромную прическу. Подведенные глаза. Губы, чуть тронутые нежно-розовой помадой. Робкая (!) улыбка, играющая на лице одной из самых безбашенных Демониц подразделения. Наманикюренный ноготок, осторожно касающийся закопченного обтекателя «Беркута». Увидев Вильямс, я потеряла дар речи. И даже пару раз моргнула, чтобы удостовериться, что эта картинкане плод моего воображения.
Тем временем Элен шевельнула правой рукой, и я закусила губу, чтобы не заржать: с ключ-карты от ее истребителя свисало нечто белое и пушистое, напоминающее заячью лапку. Или хвостик!
Увидев выражение моего лица, Вильямс зачем-то одернула подол сарафана и покраснела.
Зачетная форма одежды! не в силах сдерживаться, захихикала я. А аксессуартак вообще улет! Интересно, сколько нужно зайцев, чтобы снабдить такими брелками весь личный состав подразделения?
Орлова!!! Вильямс возмущенно сжала кулаки и спрятала руку с заячьей лапкой за спину!
Поняла, поняла, поняла, ухмыльнулась я. Уже транслирую.
Что? Куда?! Зачем?!!! взвыла Элен.
Изображение! В ОКМе! Чтобы парни увидели твой новый скафандр.
Не надо!!! Вильямс дернулась и застыла. Видимо, подключаясь к общему каналу мыслесвязи.
Естественно, никакой телеметрии там не оказалось, и она наконец сообразила, что я шучу:
Фу-у-у Я аж перепугалась.
Еще бы: если Гарри увидит, в каком виде ты летаешь на Комплекс, то честно заработает кличку «Отелло». И перекалечит половину сотрудников Рамона.
Элен обиженно надулась:
Чем издеваться, лучше бы подумала тем местом, в которое ешь: мы прилетели к детям! Значит, и выглядеть должны соответственно.
Я вгляделась в ее глаза и почувствовала, что Вильямс не до шуток. Смеяться над ней мне тут же расхотелось, и я, опустив взгляд, еле слышно пробормотала:
Извини.
Проехали Элен прошла мимо меня и, элегантно помахивая брелком, двинулась по направлению к Комплексу.
Мягкие, теплые тона косметики и белый сарафан сделали свое дело: буквально через минуту после появления в детской Вильямс оказалась облепленной детьми. Девочки, покачиваясь на подгибающихся ножках, восторженно теребили заячью лапку, с интересом изучали ткань сарафана и деловито расширяли малюсенькими, но уже по-демонски сильными пальчиками дырочки в кружевах. А мальчишки пытались стянуть с руки Элен блестящий браслет и отобрать ключ-карту. При этом мелкие Демонята издавали такой шум, что морщились даже их мамы.
На меня, «разодетую» в обычный полевой комбез, дети обращали приблизительно столько же внимания, сколько на сенсоры тревожной сигнализации, расположенные на потолке. Несмотря на то что я от всей души старалась привлечь их внимание сюсюканьем и жестикуляцией.
В общем, в какой-то момент я почувствовала себя лишней и, присев на стул рядом с терминалом ВАК, с грустью принялась вертеть в руках одну из кукол, купленных в прошлые выходные.
Почему ты такая мрачная? прикоснувшись ко мне рукой, мысленно спросила Арагаки Кейко, мать прелестного мальчугана по имени Ямамото.
Я не мрачная, а грустная. Устала, наверное, криво усмехнулась я. Потом посмотрела на счастливое лицо Вильямс и попробовала перевести разговор на нее:Да это ерунда: вон, Элен сияет за двоих. Хотя вернулась с патрулирования в пять двадцать по общегалактическому.
Кейко не повелась:
Ревнуешь?
Я подумала и кивнула:
Есть немного.
Зря: ты тут бываешь чаще всех. И для детей давно своя. Вильямс они видят реже, поэтому и реагируют с большим интересом Ну и оделась она правильнее.
Угу.
Кстати, спасибо, что не забываете, поблагодарила моя собеседница, и я вдруг увидела в ее взгляде тоску.
Я попыталась ее успокоить:
Не знаю, в курсе ты или нет, но навещать вас разрешили только первой и второй очереди. Если бы не этоу вас бы жила вся слабая половина подразделения.
Арагаки обреченно посмотрела на меня и вздохнула:
Лучше так, чем
Н-не поняла? Ты-то с чего такая мрачная? У тебя есть ребенок!!! Значит, ты должна чувствовать себя счастливой
Ребенок? угрюмо переспросила Кейко. А разве это все, что нужно для счастья?
Не все, усмехнулась я. Но от добра добра не ищут: твой Ямо абсолютно здоров, развивается в точном соответствии с аналитической моделью и обгоняет в развитии ординаров. Да если хочешь знать, Рамон и его сотрудники писают кипятком, видя результаты анализов.
Этотолько одна сторона монеты, опустив взгляд, еле слышно пробормотала моя собеседница. Увы, есть и другая
Это какая?
Кейко закусила губу и затравленно посмотрела куда-то сквозь стену:
Мыровесницы. Обе поступили в военные училища, обе выбились в число лучших курсантов и обе попали в первую очередь Проекта. Дальше наши пути разошлись: ты прошла весь комплекс изменений и стала Демоном, научилась управлять «Беркутом» и уничтожать Циклопов. Мне повезло чуть меньше: вместо кресла пилота истребителя я попала в Отсев и превратилась в лабораторную крысу.
Кейко
Арагаки жестом попросила меня не перебивать, смяла пальцами пластиковый подлокотник стула и продолжила:
Я прекрасно понимаю, что тот материал, которые Рамон и его подчиненные получили в результате проводимых со мной экспериментов, позволил отработать методику проведения операций, последовательность воздействий на организм и сознание будущих Демонов. И уже спас жизни и психику сотням, если не тысячам, людей. Да, понимаю. Но все равно не могу относиться к своему существованию в этих стенах как к работе.
Демоница собралась с мыслями и обреченно посмотрела на меня:
Я балансирую на грани нервного срыва из-за Ямо: я вижу его по три-четыре часа в сутки, в основном тогда, когда сюда прилетает кто-нибудь из вас. А остальное время он проводит в лабораториях То, от чего писает Рамон, получается в результате каких-то анализов, испытаний и тестов, которые проводятся на МОЕМ РЕБЕНКЕ! Стоит мне представить, что они выкачивают из него кровь, делают пункции или еще какую-нибудь гадость, как меня тянет убивать. Я боюсь, Ира! Боюсь, что в какой-то момент, решив, что его ждет то же будущее, что и меня, сойду с ума.
Боль, плеснувшая из глаз Арагаки, резанула по душе, как клинок десантного ножа. И я мигом оказалась на ногах:
Поняла. Поговорю с Рамоном. Прямо сейчас!
Вылетев в коридор, я активировала бэкашку и, еле дождавшись соединения, зашипела, как готовая к атаке змея:
Рамон?
Доброго времени суток, Ира!
Мне надо с тобой поговорить! Немедленно!
Я тебя слушаю!
Лично!!!
Полковник промычал что-то невразумительное и согласился:
Хорошо. Прилетай. Я у себя
Я уже на Комплексе. Сейчас прибегу.
Опять? удивился Родригес. Ладно, жду.
Рамон выглядел неважно: красные, воспаленные глаза, ввалившиеся щеки, землистого цвета кожа, нечесаные волосы, измятый до безобразия китель. Даже его руки, летающие над виртуальной клавиатурой, казались пергаментно-белыми и какими-то старыми, что ли? Однако на меня вид а-ля Забродин подействовал как красная тряпкана быка:
Что, вивисекторы, никак не успокоитесь?
Полковник вытаращил глаза и по-девичьи захлопал ресницами:
Н-не понял?
Пришлось объяснить. Подробно-подробно. Перемежая свою речь «лирическими» отступлениями и, как выражается Шварц, «отглагольными прилагательными сексуального характера».
Родригес слушал молча. Не отводя взгляда от моих глаз. А когда я начала повторяться, с сарказмом поинтересовался: