Заходя в комнату, останавливаюсь. Видно, как вздымается грудь блондинки от тихих вдохов-выдохов, которые отзываются в моей голове оглушающим грохотом. Ставлю тару с водой и йод на прикроватную тумбочку. Что с тобой сделали, Барнс? Почему ты не бьешься головой о стену и не пытаешься разнести все к чертям собачьим?
Виски снова сдавило. Осознаю позже, что это я сжимаю свою голову, желая раздавить, уничтожить остатки того, до чего ГИДРЕ не удалось добраться.
Снова считаю до десяти. Спасибо, Стив.
Методично промываю руки Амелии,ногти сломаны почти до основания, но это не страшно. Ужаснее всего выглядит большой палец,как она могла разодрать его до кости?
Склянка йода полностью израсходована. Должно хватить, чтобы не пошло заражение крови.
Смотрю на ее закрытые глаза с длинными почти белыми ресницами, чуть вздернутый нос и мягкий подбородок. Красные следы от бионики на шее начинают синеть.
Я чуть не убил ее. Чуть не провалил задание, на которое сам не хотел соглашаться. Ямашина, созданная с одной целью: убивать. Всех без разбору.
Я не хочу, чтобы она умерла. Не так и не сейчас. Она слишком молода, чтобы умереть такой «стальной» смертью.
Разворачиваюсь на пятках и уже собираюсь уходить, но меня останавливает звук. Звук своего имени, доносящегося из ее уст.
Джеймс,из осипшего горла блондинки доносится тихий хрип.Джеймс, нет!
Почти моментально оказываюсь рядом с ней. Девушка тяжело дышит и мечется по кровати. По ее щекам ручьями текут слезы, растекаясь по всему лицу и подушке.
Она говорит не обо мне. Она просто не может говорить обо мне. Я чуть не убил ее только что.
Почему она плачет?
Наблюдаю за ее размашистыми движениями руками,хочется поймать их и держать до тех пор, пока Амелия не успокоится.
Следующая фраза, шепотом слетевшая с ее губ, окончательно выбивает из меня дух, словно крепкий удар по солнечному сплетению.
Ты не солдат, ты Джеймс Барнс, не забывай этого. Ты человек,говорит она и, наконец, успокаивается.
В груди, как раз под бионикой, что-то кольнуло. Как будто кто-то изнутри сжал сердце и долго не хотел отпускать.
Неприятное, тянущее чувство, которое доставляет мне странное, но приятное чувствоудовольствие. В груди разливается приятное ощущение теплоты и покоя, которое, кажется, ничего не может раздавить.
Виски снова стягивает, но на этот раз это было сильнее, чем когда-либо до этого. Кажется, что мне на голову надели раскаленный стальной обруч, стягивающий мозги, не давая вспомнить то, что гнездилось в глубине моей души.
Чувство эйфории исчезает, стоит моей руке вновь оказаться на шее девушки.
Я тяжело дышу, сжимая и резко разжимая горло Амелии, мирно спящей на кровати. Ее дыхание, наконец, пришло в норму, что в разы отличалось от моего. Я не могу перестать дышать так часто и глубоко, поэтому решаю выйти из комнаты, чтобы проветриться и «смыть» с себя слова Роджерс.
Остановившись около порога, снова оборачиваюсь. Ее волосы, из-за того, что она металась во сне, упали девушке на лицо. Отхожу к шкафу, облокачиваясь на боковушку, и прячусь в его тени. Не знаю зачем, но мне кажется это важным.
И я оказываюсь прав. Амелия с осипшим криком рывком садится на кровати, хватаясь за горло руками. Будто проверяет его целостность. Громко дышит, хватая ртом воздух. Проводит ладонью по влажным от слез щекам.
Ее крик будит во мне воспоминание. «Ты не солдат, ты Джеймс Барнс, не забывай этого. Ты человек»грозным набатом стучит у меня в голове.
Ты звала меня во сне, почему?вопрос вырывается сам собой.
Девушка вздрагивает и тянется к светильнику, что стоит на прикроватной тумбочке. Поднимаю руку и включаю свет до того, как это сделает она.
Амелия щурится, прикрывая глаза рукой, и ищет глазами того, кто нарушил полумрак, стоявший в комнате из-за задернутых штор.
Я не помню,сипит она и заливается сухим кашлем, стуча себя по груди,словно это может вернуть ей голос.
Не могу видеть, что сделал с Роджерс своими собственными руками, но продолжаю смотреть, чтобы напомнить себе, каким чудовищем являюсь.
Кричала,произношу я и тут же замолкаю. Хочется заорать на блондинку, припечатать к стене и душить, пока она не скажет, откуда знает меня, но я сдерживаю себя.Я разобрал только «нет» и «Джеймс». Почему?
Я не запоминаю сны и не могу тебе ответить,выдыхает она и откидывается обратно на подушку.Закрой окно, пожалуйста. Холодно.
Я снова ей повинуюсь и закрываю окно. Внутренний голос спрашивает меня, почему я подчиняюсь этой наглой девчонке. Ответ находится тут же, рядом. «Ты чуть не убил ее, Барнс»кричит другой голос в голове.
Спасибо,хрипит она, натягивая одеяло до самого подбородка.
Я киваю, выдыхая, и направляюсь к выходу из комнаты.
Амелия хватает меня за правую руку холодной ладонью. Я недоуменно останавливаюсь, смотря ей в глаза. Бионическая ладонь сжимается и готовится для удара, но я ее останавливаю. Девушка безнадежно вглядывается мне в лицо усталым взором, пытаясь понять, что прячется на дне моих зрачков. Ничего не выйдет, девочка. Никто не может меня понять, даже я сам.
Посиди со мной, пока не усну,шепчет она. В серо-голубых глазах появляется разочарование и упрек самой себе. Амелия не боится показать мне слабину, но жалости не просит.
Хрупкая как фарфор,шепчет мне подсознание.
Я тебя чуть не убил,вырываю руку из ее ладони и с силой втягиваю воздух в легкие.
Я сомневаюсь. Сомневаюсь, правильно ли я сделал, пойдя на поводу у Стива и взяв это задание.
С тобой я чувствую себя в большей безопасности, чем без тебя,сипит она, закрывая глаза. Ресницы подрагивают, отбрасывая полукружия теней, выделяющиеся на бледной коже.
Чувствую себя ужасно. Чувство вины гложет где-то настолько глубоко внутри, что до него не добраться; Зимний солдат не хочет этих чувств. Без них проще: тебе плевать на всех. Злюсь на себя за то, что позволил ГИДРЕ убить в себе себя.
Я не помню, что мне снилось, но было больно и страшно. Просто не уходи сейчас. Пожалуйста,на последнем слове Амелия открывает глаза, снова всматриваясь в меня. Боится, но не меня. Думает, что есть что-то страшнее?
Я смотрю на нее в ответ, старательно пряча все чувства и эмоции, что она во мне пробудила.
Мысленно не соглашаюсь с тем, что со мной ей будет безопаснее, но все же выключаю свет и сажусь на стул рядом с кроватью.
Эти Роджерсы вечно доставляют мне одни неприятности. Или я сам для них их создаю? ..
Достаю нож-бабочку из кармана штановхолодный металл всегда успокаивал меня, и по привычке кручу его в руках.
Амелия какое-то время наблюдает за моими движениями, но вскоре засыпает.
***
Спустя час в кармане штанов начинает вибрировать телефон. На небольшом экране высвечивается надпись: Стивен Роджерс. Стремительно покидаю комнату, чтобы не разбудить Амелию и выхожу в кухню.
Ты ее еще не убил?вместо приветствия раздается в трубке.
Нет,отвечаю я, понимая, что нагло вру лучшему другу.
Подсознание шепчет, что я ее все же не убил, а немного покалечил.
Я могу с ней поговорить?вздыхает Стив, наверное, потому, что ему не очень-то и хочется разговаривать со своей родственницей. Меня не интересуют их отношения, но, кажется, все не так гладко. Иначе бы Роджерсстарший сам отправился бы защищать Роджерсмладшую. В моей жизни слишком много Роджерсов.
Она спит,произношу я, как можно увереннее.
Ноначинает Роджерс, но я его перебиваю.
У нее простуда, - вру, силясь, чтобы меня не подвел мой тон.Ей нужно спать.
Конечно,соглашается мужчина и замолкает.Завтра Вам нужно выйти на задание.
Сжимаю руку в кулак и стараюсь дышать глубже. Как Амелия выйдет на задание, если даже при беглом взгляде понятно, что она давно не в форме? А после сегодняшнего даже говорит с трудом.
Что нужно сделать,в утвердительной форме спрашиваю я, рывком открывая окно.
Да так, маленькая работенка,представляю, как Роджерс сейчас скривил лицо.Ничего особенного. Сейчас в Лондоне находится наш агент, внедренный в ГИДРУ. Нужно забрать у него кое-какие документы,Стив прочищает горло.Координаты сейчас вышлет Наташа.
Хорошо,коротко бросаю, выключая телефон.