- Откуда я должна это узнать?
- Ну, не знаю. Оттуда же, откуда знаешь, как возводить горы и северные пустыни.
- Никто меня научил,выпалила я, и тут же увидела, как по лицу Влада скользнула тень недовольства. Никто категорически ему не нравился. Само собой поводов для этого было предостаточно, но дело было не в том, что оно он жуткий, всемогущий и может запросто убить нас, не в том, что мы с Яшкой видели его, но Владу он ни разу не показался. Дело было в том, как я отношусь к нему, и это я поняла только сейчас. Все, что я сделала, все что я сказала Так не говорят о ком-то, кто не имеет значения, а значит, что бы это чудовище ни разбудило во мнестрасть, смелость, а может и влюбленностьэто нравилось мне, и нужда в этом была настолько сильной, что я не побоялась пожертвовать свободой, а возможно, и жизнью, в том числе и его (Влада, Яшку во внимание брать нет смысла, оно и было не свободно) ради того, чтобы снова и снова чувствовать это.
- А чего ты так за него держишься?спросил он тихо.Что такого в нем, что ты готова
- Во мне.
- Что?
- Не в нем. Во мне. Он дает мне то, чего у меня нет, не было, и возможно не будет никогда.
- Хм - нахмурился Влад, явно недовольный моими словами.И что же это?
Я задумалась, подбирая слово, подходящее для того, чтобы описать то, что родилось и росло во мне с момента нашего здесь появления. Это что-то было крошечным сначала, но росло с каждым днем, превращаясь во что-то, что временами становилось больше меня, переставало поддаваться контролю и делало меня совершенно
- Свободной. Да, пожалуй. Он дает мне свободу.
- От чего?криво усмехнулся он одним уголком рта.
- От кого, а не от чего.
Влад уставился на меня, соображая, к чему я клоню:
- От меня?спросил он.
- От меня,ответила я.
Он лишь удивленно вскинул брови, а я продолжила.
- Моя зависимость от чего бы то ни было, живет лишь в моей голове. В реальности ее нет. Я имею в виду Я же не диабетик, мне на самом деле и не нужно то, что мне кажется жизненно необходимым. Как, например, инсулинозависимым. Там уж без вариантов, но я-то Я не умру без института, без родных, без Сани, без книг. Без книг, пожалуй, будет совсем невмоготу, но жить буду.
- Без меня,добавил он и посмотрел на меня так, словно бросил мне перчатку.
А я не испугалась. А я подумала, впервые за последний год, почему бы и нет?
- Без тебя,сказала я и кивнула. Подняла на него глаза и увидела странное выражение на лице. Глаза холодные, вроде бы равнодушные, но брови едва заметно дернулись.
- А она тебе зачем?спросил он с вызовом.
- Свобода?
- Да.
- Ну - и тут я задумалась. Для чего она обычно нужна? Что там поют в песнях и пишут в книгах?Чтобы делать то, что хочу.
- А чего ты хочешь?
- Не знаю,я начинала злиться, потому что такие простые вопросы не должны загонять в тупик. Пасовать мне не хотелось.Идти, куда хочу, делать, что хочу.
- Ну так иди, делай. Кто же тебе мешает?он повернулся и слегка кивнул головой в сторону ледяной пустыни. Я замешкалась. Не хотелось сказать то, что могло обидеть Влада.
- Говори, не стесняйся, - прочитал мои мысли он.
- Я не могу оставить тебя,сказала я, а потом быстро добавила.И Яшку.
- Я тебе мешаю?искренне удивился Влад.
- Я не могу бросить тебя тут, не зная, вернёшься ли ты когда-нибудь домой, и что с тобой будет, если не вернёшься.
Влад тихо засмеялся.
- Лера, ума у тебя совершенно не прибавляется.
Я бросила на него обиженный взгляд, а он тем временем продолжил.
- Допустим, нет меня здесь и ты абсолютно свободна. Что дальше?
- Да откуда я знаю?психанула я.Не знаю, что дальше.
- Вот в этом-то вся проблема. Ты хочешь того, чему потом, поверь мне, не найдешь применения. Ты не задумывалась, зачем мы здесь? Ну, не я, но ты. У Никто здесь этой свободы, хоть лопатой греби, свободнее уже некуда и, тем не менее, он зачем-то тащит сюда тебя. Ни кого-нибудь поумнее, посообразительнее, черт возьми, хотя бы морально устойчивее. Нет. Он тащит сюда девчонку, которая без году неделя, как научилась носить туфли на каблуках и совсем недавно узнала, что существует нижнее белье без Микки Мауса, нарисованного на трусах, и все же ты здесь. Зачем ему ты? Что в тебе такого? Что ему нужно именно от тебя?
- Не знаю.
- Думай, Лера, думай. Включай голову. Вспоминай, что он говорил тебе, прежде чем затащить сюда.
Я растерянно шарила в своей голове, но под напором Влада все воспоминания разбежались и попрятались. Что он говорил?
- Он сказал, что знал меня задолго до твоего вечера в твоем доме.
- Так - сказал Влад.Еще что?
- Что мы познакомились, когда я попала в твой мир. Он знает тебя, знает, что я вытащила тебя из параллельного мира. Это все.
- Точно все?
Я замешкалась, но потом добавила.
- Сказал, что я понравилась ему еще там.
- Где именно вы познакомились?
- Я думала, на балу. Больше негде. Он не говорил.
- Не было его на балу,резко отрезал Влад.Я бы точно знал о таком госте. Его там не было. Вспоминай, Лера.
- Да не помню я!в отчаянье крикнула я, лишь бы только прекратить этот расспрос. Влад замолчал. Я молча смотрела, как горят поленья, не в силах поднять на него глаза. Я тяжело дышала и еле сдерживала слезы, меня бросило в жар и стало совершенно невыносимо сидеть рядом с ним.
- Ты так мерзко относишься ко мне. Ты все время говоришь мне гадости. А ведь ты когда-то был влюблен в меня,тихо прошептала я.
Он поднял на меня глаза, нахмурился и уставился на огонь, а затем заговорил тихо и как то грустно.
- Не влюблен, Лера, я любил тебя. И знаешь, когда любишь, свободы не хочется, даже если эта любовь рвет тебя на части, потому что это определённо лучше, чем ничего. Пустота хуже боли, потому что боль делает тебя живым. Измученным, да, и злобным, как бешеный пес, но все - таки живым. А пустоту не унять, потому что она и не болит. Пустота, Лера, и есть та самая свобода, которой тебе так хочется. Вакуум. Ты просто не понимаешь, чего просишь,он снова замолчал, а потом горько добавил.А вот твой Никто, похоже, очень хорошо знает.
С этими словами он поднялся и потащил свой матрас к самой дальней стене. Он повернулся ко мне и спросил.
- Помочь тебе оттащить кровать?
Я лишь молча мотнула головой. Мне бы сказать что-то, но язык прилип к небу, и совершенно не слушался. В голове была полная неразберихая никак не могла сложить головоломку из услышанных слов и они звучали для меня как древнегреческий языккрасиво, но непонятно. Я смотрела, как он залезает под одеяло и отворачивается к стене, ставя точку в этом разговоре. И, наверное, совершенно верно. Ничего тут не нужно добавлять. Но тогда почему у меня никак не получается собрать все воедино, и осталось чувство, что я не услышала самого главного? Я не вижу картины в целом.
Я залезла под одеяло и закрыла глаза. Утро вечера мудренее.
***
Следующие три дня мы только и делали, что шли. Влад был хмурый и не разговорчивый. Яшка, всего единожды снова стало девушкой, но все ограничилось лишь мелкими пакостями в мой адрес, после чего была связана и, конвоируемая Владом, провела остаток дня рядом со своим покровителем. А дальше, как ни странно, ни разу не «вышло из себя» и было совершенно равнодушно ко всему происходящему. В общем-то, ничего и не происходило. Лед сменялся снегом, снег льдом, вот и все что было. На ночь мы строили иглу и ночевали в полной тишине. Утром (если вечную темноту можно назвать утром) мы вставали и снова шли вперед. Я даже сделала компас, чтобы нам не ходить по кругу, но оказалось, что он здесь не работает. Нам оставалось лишь ориентироваться на полусферы брошенных нами иглу, чтобы понимать, не свернули ли мы намеченной траектории. Благо просматривалась пустыня великолепно, что на самом деле удивлялосоздавалось впечатление, что здешняя поверхность не искривляется, как земля, то есть не имеет форму шара, и каким бы ни было расстояние, земля ничего не прячет. Не было оптического искажения, и как бы далеко мы ни зашли, все остается как на ладони, просто очень, очень далеко. Мы понимали, что океан огромен и не рассчитывали преодолеть его за пару дней, но на третьи сутки появились совершенно логичные мысли, что задуманное совершеннейшая глупость. Наверное, проще было бы остаться в горах или вернуться в леса, но теперь уже поздно думать о том, как было бы правильно поступитьза спиной многие километры и теперь уж точно нет смысла возвращаться. Поэтому мы молча шли вперед.