Дая вопреки собственному обыкновению прислушалась к негромкому разговору. Кажется, Вермандо не столько собирался играть, сколько хотел что-то обсудить.
Вы не похожи на большинство путников, что заглядывают сюда, прозвучал над столом его мягкий, бархатистый голос.
Вермандо один раз стукнул по правому плечу Даи, давая понять, что торопиться не стоит.
Дая посчитала это весьма удачным для себя.
Пробежавшись руками по телу незнакомца, Дая ощутила, насколько богато он оснащён. И главное его оружие было готово к бою.
В самом деле? По-моему, таверна полна странников.
Сквозь плотную кожу штанов тело беловолосого ощущался твёрдым и горячим. Дая прокатилась по нему лицом, скользнула руками к животу воина, туда, где кожа была немного липкой от вина. Быстро задрала рубаху и кольчугу, расстегнула его брюки, а потом, сдвинув покрывало, приникла ртом к его животу, неторопливо вылизывая кожу до чистоты.
Вы выглядите более опытным в вопросах особого толка Как, например, исследование драконьих руин.
Дая продолжала исследовать неожиданно бархатистую, сладкую от вина кожу губами и языком.
Воин немного сдвинулся, давая понять, что пора приступить к делу. С неохотой Дая покинула твёрдую поверхность его живота и повиновалась молчаливому приказу. Она нежно потянула бёдра партнера на себя и, поймав губами его плоть слегка приласкала языком.
Мы с друзьями сейчас заняты другим исследованием. Оно ведёт нас на север. Возможно, поэтому я и показался вам непохожим на остальных авантюристов которые собираются в этих краях.
У меня есть некоторое количество монет Вермандо позвенел кошельком. Если бы ты задержался и помог мне в одном путешествии, как помог сегодня вечером, я мог бы тебя хорошо вознаградить.
Давен молчал. Ему не нравилось, когда незнакомые люди без спроса переходили на «ты», но он готов был простить чародею и это, и многое ещё, потому что от того, что творила его невольница под столом, Давену становилось тяжело дышать.
Шлюхи обслуживали Давена не впервые хотя он и предпочитал не пользоваться их услугами лишний раз. Но именно эта рабыня, кем бы она ни была, угадывала каждое желание его тела с такой точностью, как будто всю жизнь только и делала, что ублажала его одного.
Я не стану нарушать слово, данное одному господину, только потому, что мне хочет заплатить другой.
Дая продолжала вести языком собственную игру. Она была нежна Так нежна, как могла. Каждым движением она старалась показать то, что не могла произнести вслух; выразить, как сильно она хочет, чтобы воин изменил решение и согласился их сопровождать. Впервые за всё время, проведённое рядом с Вермандо, она делала то, чего на самом деле хотела.
Воин заёрзал в своём кресле. Дая остановилась, но тот подбросил бедра вверх, подталкивая невольницу к действию.
Снова приподняв голову, Дая слегка сменила тактику и погладила языком удивительно мягкую кожу живота. Подбирая сладкое вино и мужскую соль, проследовала по дорожке из шелковистых белых волос, вверх к лагуне пупка, а затем обратно к паху.
Воин задвигался мощными толчками. Затем вздохнул. Негромко вероятно, он даже не выдал себя Вермандо, но Дая видела это почувствовала это. На несколько мгновений она позволила мужчине нежно заполнить свой рот.
Уверен, я или моя спутница смогли бы вас убедить.
Дая играла. Прошлась языком вверх по всей длине Проложила дорожку поцелуев вниз. Снова накрыла ртом. Когда воин толкнулся внутрь так глубоко, что у Даи потемнело в глазах, невольница открыла рот так широко, как только смогла, и предупреждающе коснулась зубами основания его плоти. Бёдра воина дёрнулись.
Небо знает, что заставило Даю это сделать воин был так близко и Дая знала, что от неё требуется лишь тянуть время, но она хотела, чтобы этот человек вошёл в неё. Дая хотела, чтобы семя воина осталось на её коже и у неё во рту. Хотела чувствовать на себе его руки, его кожу на своей. Хотела заставить его хотеть себя так сильно, чтобы мужчина заплатил за ночь. Всего одна ночь. Было ли слишком нагло молиться о такой ерунде? Дая сдавила ещё немного мясистую плоть, чувствуя, как воин замирает Тот не произнёс ни звука, но Дая знала: ему это нравится. Очень. Ослабив давление, Дая прошлась зубами по всей длине, затем снова поддразнила его. Это было слишком для большинства мужчин. Но не для него. Дая чувствовала, что беловолосому воину понравился этот поцелуй боли.
Без предупреждения твёрдая как камень рука воина опустилась и прижалась к покрывалу на голове рабыни. Дая видела, как вздымается его живот. Без сомнения, ему не хватало воздуха. Бёдра толкнулись с такой силой, что Дая едва не подавилась. Когда его горячее семя пролилось Дае в рот, рука воина задрожала над тканью покрывала, трясущиеся пальцы заскользили по коже невольницы. Мужчина проследил впадинки глаз Даи, тонкую линию носа. Сдвинув покрывало, он впился пальцами в тугую косу длинных волос. И эти пальцы судорожно сжались, когда наслаждение выгнуло тело воина дугой.
Тот отстранился, и Дая позволила ему выскользнуть из своего рта, но мужчина не выпустил её. Напротив, за косу притянул ещё ближе, так что лицо Даи прижалось к твёрдому бедру. Воин, на секунду выпустив Даю, поправил одежду, но тут же снова притянул невольницу к себе. Та расслабилась между его мощных бёдер, испытывая непривычное чувство безопасности и необъяснимое удовлетворение. Рука воина продолжала гладить волосы невольницы, бродить по её лицу, как будто он изучал Даю шероховатыми кончиками своих пальцев. Когда они прикоснулись к губам невольницы, та открыла рот и мозолистые подушечки заскользили по её зубам. Дая сомкнула губы вокруг пальцев воина и легонько пососала, а затем отпустила.
Вермандо не звал её к себе, поэтому Дая старательно устроилась поудобнее и улыбнулась, когда рука незнакомца захватила её косу, не позволив отодвинуться далеко.
Как только Дая уткнулась головой партнёру в бедро и позволила сомкнуться глазам, сознание стало уплывать. Обсуждение за столом проходило сухо и почти не двигалось с места, а с течением времени становилось всё более немногословным и злым. Господа сосредоточились на игре и на какое-то время прекратили торг. Деньги перешли из рук в руки, а потом опять вернулись назад. Дая слышала, как Вермандо вполголоса изрыгает проклятья, а затем смеётся от восторга. Поскольку с самого начала он выиграл свою рабыню в карты, Дае пришло в голову обратить на это внимание. В этой игре могла решаться её судьба.
Её Вермандо усмехнулся у неё над головой, снаряжение у меня в руках.
Смех мага прозвучал резко и зло. Он явно успел проиграть всё, что мог.
Нет, дорогой сэр, так не пойдёт, Дая поняла, что Вермандо бросил колоду на стол. Больше я не стану с тобой играть.
Светловолосый воин испустил негромкий равнодушный смешок.
У тебя осталась ещё одна ставка рабыня.
Видимо, Вермандо покачал головой, потому что вслух он произнёс:
Рабыню я тебе так просто не отдам.
Он помолчал, должно быть, улыбаясь хорошо знакомой Дае хищной улыбкой.
Впрочем, я мог бы расплатиться ею за ту работу, на которую пытаюсь тебя нанять. Скажем, отдам её тебе на одну ночь сейчас И ещё на одну потом, когда дело подойдёт к концу.
Глаза Даи широко распахнулись. Пальцы воина стиснули её косу и потянули до боли, так что Дае пришлось накрыть их своими. Воин тут же ослабил хватку и погладил её по волосам будто хотел извиниться. Перед кем? Перед шлюхой, которая отсосала ему под столом? Дае стало разом грустно и смешно. Никогда этот человек не рискнёт своим долгом ради неё. Дая не знала почему, но была уверена, что это так. Не только сейчас, но и всегда.
Нет, твёрдо сказал воин и впился пальцами теперь уже в затылок Даи. Если хочешь расплатиться так, то я, возможно, соглашусь. Но ты не только отдашь мне свою подстилку до утра, я буду также брать её в дороге в любое время, когда захочу. В любом трактире, если я скажу, она проведёт со мной ночь. И кроме того Тебе придётся заплатить моим друзьям. Иначе я не смогу убедить их пойти со мной. А без них я никуда не хожу.
Вермандо молчал. Дая с трудом удерживалась от того, чтобы укусить этого беловолосого наглеца за руку, скорее, потому, что понимала: все деньги Вермандо уже проиграл, а не потому, что не хотела в дороге обслуживать этого мужчину. Сама не зная, что на неё нашло, Дая чувствовала, что готова ублажать его везде и всегда, хоть под столом, хоть на каменном полу.