- Иду-иду! - С той стороны двери раздались явно неторопливые шаги, сопровождаемые плохо различимым даже через чувствительные микрофоны явно ругательным бормотанием. За годы в Отряде и до того в милицейском спецназе майор успел уже порядком отвыкнуть от тёплого приёма, который обычно встречал милицию пока не начинало пахнуть жареным. Мысленно вздохнув, майор приготовил все наличные запасы терпения - надо признать, и так-то невеликие, а уж после ночи на ногах в поисках очередной твари - и вовсе почти отсутствующие. Чуйка взвыла раненым слоном: мол, писать тебе бумажки, товарищ майор, пока Войну и Мир не переплюнешь, да горб не заработаешь. Ещё раз вздохнув, Сергиенко оправил форму и сделал максимально протокольную морду лица. Как раз вовремя: глазок на двери посветлел, затем снова потемнел - с той стороны кто-то смотрел.
- А чой-та вы с пушками? Не, не буду я вам открывать! Вдруг вы бандиты переодетые? Я вот счас участковому позвоню, да спрошу, кто там на меня кляузы всякие пишет, я Василь-Михалыча хорошо знаю! - Если по первым словам у Павла Остаповича сложился образ человека неопределённого возраста от тридцати пяти до пятидесяти, не очень за собой следящего, но ещё не опустившегося, то теперь этот образ стремительно накинул лет двадцать и обзавёлся хитрющими морщинками вокруг глаз да погасшей беломориной в углу рта. - Пусть, вон, сами лучше за своей собакой смотрят, а то как уйдут на весь день, так она и скулит не переставая, всю плешь проела уже! Так им и скажите! - Явно скандальный дедок, притащенный прагматичными детками из деревни присмотреть за внуками.
- Открывайте, или мы будем вынуждены выломать дверь! У нас предписание! - Обычно такие скандальные деды больше любят именно поспорить от души, нежели реально конфликтовать, а к власти, по старосоветской памяти, относятся всё-таки с уважением.
- Да открываю я, открываю, не суетитесь! - Громко пробурчали с той стороны. Точно, с уважением. Сергиенко с удовлетворением вслушался в множественный лязг ключей и дал своим бойцам отмашку всё тихо, без повода не действовать. Лязг затянулся, сопровождаемый невнятным бурчанием - на этот раз явно в адрес замка и чьей-то паранойи - похоже, дед живёт в городе уже давно, нахватался слов А может, внуки научили, дети сейчас иной раз такие, что слов приличных нет ни у них, ни о них. Наконец, лязг кончился, дверь приоткрылась на цепочку и в щель выглянул плохо видимый мужчина Примерно на полголовы выше, чем успел себе представить командир группы спецназа. Очень, очень опасная ошибка И крайне неожиданная.
- И хто там на мене жалуетси? - Накинуть лет двадцать Или даже тридцать, и обладатель голоса станет ровно таким, каким его представил майор: хитрым ехидным дедом А пока - мужик, явно пытающийся казаться проще, чем есть на самом деле, эдакий стереотипный деревенский хитрован.
- Капитан Кузнецов. Может, вы нас пустите внутрь? - Ухо, умело пользуясь ларингофоном, неслышно для посторонних доложил: есть усиление. Металлическая дверь ослабляла прохождение заряда, и усиление сигнала означало одно: тварь внутри.
- А чой-та вдруг я вас пускать буду, ежели вы меня невесть в чём обвиняете? Мне скрывать неча, я человек честный! Да пусть хоть весь подъезд знает, по чьему навету ко мне родная милиция нагрянула! - Мужик прибавил оборотов, явно накручивая себя. Майор досадливо поморщился и махнул рукой, мол, сам не рад.
- Работа. Кому не лень пишут, а мы обязаны проверить и разобраться. Так что давайте лучше всё-таки внутри поговорим, мне ещё четыре квартиры обойти надо, и по каждому вызову отчёт написать. - Искреннее раздражение от необходимости заниматься очевидным идиотизмом вышло как родное - откуда только всплыли воспоминания, будто из прошлой жизни - и мужик, явно подобрев к служивому, скинул цепочку, пропуская троих спецназовцев в коридор.
- Даша, у нас с вечера осталось что или как обычно? - Кинул он куда-то вбок. В приоткрывшуюся дверь ванной выглянула выдающихся достоинств женщина и, не прекращая вытирать голову, от чего достоинства не только выдавались, но и волновались, пожала плечами и неопределённо махнула куда-то дальше по коридору. - Значит, как обычно. - Грустно заключил мужик, похоже, оставшийся совершенно равнодушным к устроенному Дашей представлению, в отличие от троих бойцов. - Ну идёмте, служивые. Чаю хоть вам налью. А то, может, по сто грамм? - С робкой надеждой, опасливо покосившись в сторону закрывшейся двери ванной предложил мужик.
- Нет-нет, мы на службе! Никак нельзя! - Честно говоря, от ста грамм бы Сергиенко не отказался - унять всё так же ноющую чуйку, но легенда такой возможности не давала. Мужик старательно запер дверь на все запоры и провёл гостей в кухню.
- Ну, тогда рассказывайте, что там вам про меня наврали. Буду опровергать, по мере сил. - Указав на угловой диванчик, мол, присаживайтесь поудобнее, мужик занялся чаем, доставая из настенных шкафчиков заварку, сахар, какое-то печенье и даже открытую банку варенья - похоже, малинового. Ухо поймал на детекторе ещё один всплеск и весь извертелся, пытаясь получше его запеленговать, за что и получил несильный пинок в ногу под столом, сопровождаемый ларингофонным спокойно, не палимся. Мужик тем временем разлил чай по кружкам - ароматный и явно горячий, аж пар над чашками клубится - и тоже присел к столу, куда уже успел перекидать снедь.
- Давайте по порядку быстро протокол составим, да и всё, пожалуй. - Оглядев кухню, принюхавшись и вчувствовавшись всеми известными и не очень органами чувств, Павел Остапович так и не нашёл никаких признаков близкого наличия монстра, и достал из планшетки лист бумаги. - Так, фамилия, имя, отчество, год и место рождения, адрес прописки, место работы, занимаемая должность. - Казённая скороговорка вылетела легко, как будто и не было этих уже почти пятнадцати лет. Майор отодвинул кружку и разложил лист на столе, раздражённый неким диссонансом в наблюдаемой картине, который никак не мог уловить. Мужик задумчиво откашлялся.
- Васин Николай Мартынович, семьдесят третий, Кемерово, Ботаническая улица, тридцать один, корпус восемь, квартира 96, ООО Ласточка-кодинг, программист. Ведущий программист. - Павел Остапович незаметно вздрогнул. Только что сидевший перед ним хитроватый, но простой от сохи мужик вдруг испарился, как не было. Не сдвинувшись ни на миллиметр вместо него сидел теперь совершенно другой человек - с написанным на лбу большими буквами высшим образованием (а то и не одним), с хорошо оплачиваемой работой и, в отличие от чуть суетливого мужика, абсолютно спокойный и уверенный в себе.
Скрипнув дверью, из ванной вышла давешняя Даша, прошла этому Васину за спину, и, встав за его правым плечом, опёрлась руками о спинку его стула, слегка наклонившись вперёд, открывая потрясающий вид на как бы прикрытое едва сходящимся халатом. Зрелище завораживало.
С трудом вернув взгляд к листку, Сергиенко записал сказанное, не особенно стараясь писать разборчиво - все нужные данные можно выяснить, пробив адрес в правильных базах, а спецы на базе всё равно будут работать с аудиозаписью, а не с этой писулькой.
Сидящий вплотную Ухо ощутимо дёрнулся и прямо-таки заколотил пяткой по ноге командира - если бы не штатные усиленные берцы, не обошлось бы без синяка. Поморщившись от такой непрофессиональной активности подчинённого, майор по возможности незаметно скосил глаза на детектор и от удивления выпал в осадок, пусть и незаметно, и всего лишь на краткий миг. И было от чего: детектор не просто показывал невероятно высокий уровень заряда - на индикаторном поле вместо обычного широкого размытого клина светилась чёткая узкая линия, показывавшая чуть левее Николая. Точно на Дашу. Мгновенно собравшись для, судя по всему, своего последнего боя, Павел Остапович вдруг с удивлением осознал: ни чуйка, ни опыт не наблюдали в существах перед ним (а в человеческой природе Васина, несмотря на детектор, майор всё-таки усомнился) ни опасности, ни малейшей агрессии. Но ведь твари всегда нападают Нет. Сначала они прячутся, и, видимо, эта тварь считает, что спряталась достаточно хорошо.
- Давайте, Николай Мартынович, теперь пройдёмся по вчерашнему вечеру. Не видели ли вы чего-нибудь необычного? Или, может быть, слышали? Видимо, что-то всё же послужило причиной для нашего вызова, не на пустом же месте люди тревогу подняли? - Давно, казалось бы, забытый опыт, сложившись с легендой, сам говорил губами Павла Остаповича, бешено перебиравшего в голове возможные варианты развития событий И ведь группу не предупредить незаметно, вот что обидно.