А с чего бы? Ты не смог бы убить меня, даже если бы и попытался, а если бы и мог
Если бы я мог ах, если бы я мог!
Что же, тогда ещё одно убийство пополнило бы общую сумму убийств в мире! сказала она. Вот и всё! Оно того не стоит!
Он продолжал держать её.
Послушай! сказал он. Ты просто испорченный ребёнок одного из величайших финансовых мошенников Нью-Йорка. Ты осталась одна с состоянием, столь огромным, что это почти неприлично; ты мнишь себя какой-то сверхъестественной женщиной изображаешь из себя Клеопатру, ты убеждена, что можешь увлечь собой любого мужчину, но только твои деньги их привлекают, а не ты! Ты что этого не видишь? Или слишком тщеславная, чтобы увидеть? У тебя нет к ним милосердия ты заставляешь их верить, что тебе есть до них дело, а потом бросаешь, как пустые скорлупки! Вот какая ты! Но меня тебе никогда не удавалось одурачить и никогда не удастся!
Он выпустил её столь же внезапно, как до этого схватил; она поправила белые складки своих одежд на плечах со статным изяществом и подняла голову, улыбаясь.
Пустые скорлупки отличное определение для мужчин, которые волокутся за женщиной ради денег, ровно заметила она, и вполне естественно, что женщина выбрасывает их через плечо. Я никогда тебя не дурачила, но ты сам себя дурачишь сейчас, только не знаешь об этом. Но довольно! Закончим на этом! Мне нравится романтика этой ситуации: ты в рубашке на калифорнийском холме, и я в шелках и бриллиантах нанесла тебе визит под светом луны поистине, очаровательный роман! Но он не может длиться вечно! Я одна из обрывков на ветру. Я не помощник этой расе, прости Господи! Эта раса слишком глупая и несчастная, чтобы заслужить долгую жизнь. Для неё уже было сделано всё возможное, снова и снова, от начала и до конца, а теперь теперь! Она замолчала, и само презрение её тона породило в его сердце нечто вроде страха.
Она подняла одну руку и указала вверх. Её лицо показалось в лунном свете ещё более строгим и почти прозрачным в своих очертаниях.
Теперь всё изменится! отвечала она. Изменится так, что все вещи будут созданы заново!
Тишина последовала за её словами странная тяжёлая тишина.
Её нарушил её голос, снизошедший до крайней мягкости и всё же отчётливо различимый.
До свиданья! До свиданья!
Он нетерпеливо отвернулся в сторону, чтобы избежать дальнейших прощаний, потом, под действием внезапного порыва, его настроение изменилось.
Моргана!
Этот зов отозвался эхом в пустоте. Она исчезла. Он позвал снова длинное эхо странного имени прозвучало как «Мор-га-а-на», как дрожащий звук на струне скрипки мог бы звучать в конце музыкальной фразы. Ответа не было. Он стоял, как того и желал, в одиночестве.
Глава 3
Она покинула Нью-Йорк несколько недель назад, ты что, не знал об этом? Чёрт меня подери! Я думала, что эта новость потрясла всех!
Говорившая, молодая женщина, модно одетая и сидевшая в кресле-качалке любимого летнего отеля в Лонг-Айленд, подняла глаза и выразительно пожала плечами, когда высказала эти слова мужчине, стоявшему около неё с газетой в руке. Это был очень негибкий, прямой персонаж с волосами стального серого цвета и достаточно жёсткими чертами лица, чтобы можно было предположить, будто они вырезаны из дерева.
Нет, я этого не знал, сказал он, произнося слова в преднамеренно отчётливой манере, свойственной определённому типу американцев. Если бы я знал, то предпринял бы шаги, чтобы это предотвратить.
Ты не можешь предпринимать шагов, чтобы предотвратить что-либо из того, что Моргана Роял решает сделать! заявила его компаньонка. Она сама себе закон, и никто ей не указ. Я догадываюсь, что ты не смог бы её остановить, мистер Сэм Гвент!
Мистер Сэм Гвент позволил себе улыбнуться. Это была улыбка, которая лишь немного затронула уголки его губ, добродушия в ней не было.
Вероятно, нет! ответил он. Но мне следовало попытаться! Мне, конечно, нужно было указать ей на всю глупость предпринятой авантюры.
Ты знаешь, что это за авантюра?
Он помолчал, прежде чем ответить.
Едва ли! Но у меня есть предположение!
Неужели? Тогда, признаюсь, ты умнее меня!
Это серьёзный комплимент! Но даже мисс Лидия Герберт, блестящая светская львица, всего не знает!
Не совсем! отвечала она, подавив крошечный зевок. И ты тоже! Но мне известно большинство значительных вещей. Есть много такого, чего лучше не знать никому. Главная цель жизни сегодня это иметь горы денег и знать, как их тратить. Это как раз о Моргане.
Мистер Сэм Гвент сложил свою газету в аккуратный свёрток и убрал в карман.
У неё слишком много денег, сказал он, и по-моему она не умеет их тратить правильным женским образом. Она забросила многие общественные обязанности в то время, когда ей следовало бы остаться
Мисс Герберт при этом широко распахнула карие, довольно высокомерные глаза и рассмеялась.
Разве это имеет значение? спросила она. Старик завещал ей наследство «безусловно и безоговорочно» без каких-либо указаний по поводу общественного долга. И я не думаю, что у тебя есть над ней хоть какая-то власть, не так ли? Или ты вдруг превратился в доверенное лицо?
Он оглядел её с неким восхищённым сарказмом.
Нет. Я всего лишь дядя, сказал он. Дядя мальчишки, который застрелился этим утром из-за неё!
Мисс Герберт издала пронзительный вскрик. Она была ужасно напугана.
Что? Джек? Застрелился? О, как это чудовищно! Я мне жаль!
Не жаль! парировал Гвент. Так что не претворяйся. Сегодня никому никого не жаль. Некогда! И желания нет. Джек всегда был дураком возможно, он сделал лучшее, что мог. Я только что видел его мёртвым. Таким он выглядит лучше, чем когда был жив.
Она выпрыгнула из кресла-качалки в порыве возмущения.
Ты жесток! воскликнула она, наполовину рыдая. Положительно жесток!
Не совсем! отвечал он спокойно. Только банален. Это вы современные женщины жестоки, а не мы отстающие от вас мужчины. Джек был глупцом, говорю я, в своей игре он всё поставил на Моргану Роял и проиграл. Это стало последней каплей. Если бы ему удалось жениться на ней, то он смог бы стократно покрыть все свои долги, на что он и надеялся. Разочарование было для него слишком велико.
Но разве он её не любил? Лидия Герберт задала этот вопрос почти утвердительным тоном.
Мистер Сэм Гвент насмешливо вздёрнул брови.
Полагаю, ты приехала из средневековья? заметил он. Что такое любовь? Ты знаешь женщину-миллионершу, которая была бы «любима»? Ни черта подобного! Любят только её деньги, а не её саму. Она только обуза к ним в придачу.
Тогда тогда ты хочешь сказать, что Джек только из-за денег?..
А из-за чего же ещё? Из-за бабы? В наше время существуют тысячи женщин, готовых отдаться по первой же просьбе, которые сами кидаются на ложе без всяких колебаний или стеснений! А в просьбе Джека никогда не отказывала ни одна из них. Но миллионы Морганы Роял получаешь не каждый день!
Тонкие губы мисс Герберт сжались в одну прямую линию, она смахнула несколько скудных слезинок с глаз платочком, тонким как паутинка и нежно надушенным, и молча стояла, глядя с веранды на окружающий вид.
Видишь ли, настаивал Гвент своим холодным, вкрадчивым тоном, Джек был разорён. И он почти разорил и меня. Сам он теперь устранился с траектории пистолетного выстрела и оставил мне только траурную музыку по себе. Моргана Роял была его единственным шансом. Она его провела, она точно его провела. Он-то думал, что заполучил её, в то время как именно когда он уже собирался пригвоздить бабочку к бархату, она и упорхнула прочь!
Умная бабочка! заметила мисс Герберт.
Может да, а может быть, и нет. Увидим. В любом случае, с Джеком всё кончено.
И, я полагаю, поэтому, как ты говоришь, Моргана сбежала от своих общественных обязанностей?
Гвент смотрел на неё с нерушимым спокойствием.
Нет. Не совсем, ответил он. Я считаю, что она ничего не знала о его намерении. Хотя, не думаю, чтобы она попыталась изменить его, если бы и знала.