Ага. Ursulaпо-латыни «медведица». Мог бы и сам догадаться.
Ну и ладно. Ну и ничего. Лучше подумать, где бы добыть добрую выдержанную древесину на Круглый Стол. Хоть режь меня, не знаю, кто же будет за ним сидеть. Но уж точно не тупоголовые рыцари в жестяных трусах.
Если бы я не вмешался, ей бы никогда не представился шанс, да и теперькакие у нее шансы? Какие шансы?
Я посмотрел ей в глаза, встретил ее взгляд.
Я вижу будущее.
Интересно, как скоро мы откроем Америку?
Алексей ГедеоновСестрица Свиристель
Темная вода, близкая беда, крапива-лебеда
Снова я сбилась! Проклятая трава! Так и норовит спустить петлюи жалить, жалить, жалить
Ну крапива, ну змеяне зря женского рода! Как еще ей обратить на себя внимание? Только ядом. Зацепит, ужалит, хлестнетможет, хоть кто-то глянет пусть и с омерзением.
Так смотрели на меня оникоролевичи, сыновья, братья. Наследники королевы Оды и ее ярла. Ведь кто я? ничтожная пустышка, и кто они? шестеро сыновей, все перевертыши-лебеди, высокая кровь! Впервые сейдвеликая волшба женщинпокорился мужчинам, пусть и юным. Как гордился отец, как счастлива была мать! не наследницы, а наследники неслыханная в наших краях вещь. Оборотни короны.
Экая честь
Теперьпо порядку. Узелок за узелком, ряд за рядом, день за днемвсе молча. Без тишины и старания сеть не сплести. Волшбу тем более. Каким бы ни было началов конце все будет по-моему. Я же дева. Старшая в роду. Значит, буду править. Как мама, как бабушка, как Фрейя-Праматерь. Так заведено. Ваны правят, асы подчиняютсяибо без жены нет ни младенца, ни мужа, ни старца.
Так пребудет до конца времен. И дальше.
Сказано: доброй хозяйкекрепкую опору. Мать моя, королева Ода, была доброй хозяйкой.
Сказано: жена да освободит ненадежную опору навеки, для моря и брани. Если сама не желает быть ни в море, ни на поле брани.
Ода бывала на этом поле не раз и не два. Там и нашла себе мужа, воина из-за моряне иначе как из тех мест, куда улетают ласточки, слишком темны были его глаза. Говорят, воина этого едва не погубил некий колдунуж очень сам хотел стать мужем королевы. Да только все кончилось для ворожбита печально: мать продырявила его стрелами. Чтобы другим было неповадно. Ибо ваны правят, асы подчиняютсяи нет без жены ни мужа, ни младенца.
Потом родилась я.
К четвертому году моему все понялия не могу накидывать перья, не могу предвидеть, не могу повелевать ветрами, не могу говорить с морем Разочарование. Пустоцвет. Сухое древо. Что делать с такою недокоролевной?
Правильноукрыть от людского взора. Понадежнее. В саду у женщины, воспитавшей не одно поколение перевертышей. У Грид, известной также как Птичница. Но правильнее было бы назвать ее тюремщицей. Каргой. Колдуньей. Зловорожьей ведьмойтем более что в ее жилах явно текла великанья кровь.
Не вольно было отцу и матери запирать меня здесь. Что за варварский обычайдержать наследницу в саду за стеною? Прятать. Обидно и нечестно.
А затем появились онибратья. Шестеро мальчиков. Тройня. Двойня. И последний, младший, самый красивыйс глазами, как лесное озеро, и золотыми волосами. К четвертому году жизни королевичи обучились накидывать перья, говорить с морем, приказывать ветру и видеть ясново все стороны трех миров. Им ставили алтари, про них слагали висы. И первым именем у всех было «Сван» лебедь.
Потом не стало мамы. Оды. Королевы.
А дальше все как обычнода любой скальд вам про такое споет. Младшая сестра моей матери заняла трон. И зачем-то взяла себе в ярлы нашего отца. Так и появилась у меня тетка-мачеха, она же королева. И это все неправильноведь править должна была я.
У Птичницы в саду, укрытая от всех, искала я веселья, мести и мудрости, а обрела умение, и не последнеенаучилась гальдру, великой магии мужей. Стала окрашивать знакиписать руны кровью, и сад перестал быть темницей, покорился. Все травы, кусты и деревья поклонились мневсе, кроме роз. Их напоила я своей печалью до смерти: горе гордых самое горькое.
Я решила явиться во дворец не мешкая, в полном облачении, подобно воительницам древности и Девам Валгаллы, показать отцу, чего стоит старшая дочь.
Я расписала знаками лицо и тело. Я облачилась в доспехи моря и леса. Я опоясалась древним ремнем из бронзовых бляшек, взяла копье. И сто раз об этом пожалела. Копье было тяжелым, и нести его было неудобно.
Отцовы черные псы, едва завидев меня, взвыли, но кто стал бы слушать глупых тварей! Я превратила их в кустыв дерезу. Ласточки накинулись было на меня на мосту, но я превратила их в одуванчиковый пухневесомый и неопасный.
Так я шла, поднималась и попала в тронный зал. Отец даже не глянул в мою сторону.
Илзе, бедная девочка! сказала мне самозванка с лицом матери. Что ты сделала с собой? Эти царапины у тебя на щеках и ореховая настойка лицо теперь все черное. А что в волосах? Это смола? Зачем? А для чего ты голая и вымазана синим? Пойдем скорее в купальню, я вымою тебе голову.
И она, королева, вот так просто сошла ко мне, отобрала копье, накинула на меня плащ, и мы отправились в мраморную, всю убранную гобеленами и занавесями купальню. Там королева велела мне войти в воду, взяла трех ясписовых жабок, поцеловала каждую и сказала:
Эту я посажу тебе на лоб. Она заберет твои злые мысли, и ты избавишься от боли в голове. Эту я посажу тебе на сердце, сказала королева про вторую. Она возьмет на себя тяжести, что происходят от обид и злонравия. А эту, прошептала королева, я посажу тебе на лоно, и благословение Праматери пребудет с тобой в наши лунные дни. Отвадит боль.
Затем она опустила фигурки в прозрачную водуодна жабка села мне на лоб, вторая на грудь, третья на лонои я закричала от страха. И вода тотчас позеленела, а жабки раскалились, словно уголья, затем потемнели и стали вопить тонкими голосами. Из воды высунулись бледные, словно могильные черви, цветыраспахнули свои зубастые пасти, проглотили жабок, послезашарили по моему телу, точно слепые котята, ищущие сосцы матери
Королева ахнула, опустилась на колени, подула на воду, затем провела по ней ладонью. Вода стала опять прозрачной, и по ней поплыли три красных мака.
Сейчас я хорошенько вымою тебе голову, сказала королева. Если будешь пищать, отшлепаю мочалкой.
Но ведьначала было я.
А если будешь болтатьгорький мыльный корень попадет в рот.
После она предложила мне теплое вино с пряностями и фрукты.
Наверное, ты знаешь, Илзе, что ни одна из нас не способна по-настоящему навредить другой? Все мы дочери Праматери, все сестры под покровом ее, сказала королева наставительно. И впредь не мучь своими дикоцветами моих жабок. Оботрись получше, я уберу тебя сообразно чину, тебе пора домой, скоро вечер.
Я покорилась.
И что с того, что она сестра матери? Королева она незаконная, я даже вису об этом сложила. Невелико умениенадевать и сбрасывать перья, гаги на скалах справляются с этим безо всякой волшбы. И что проку вызывать ветер простым сопением, когда любая рыбачка умеет это не хуже королевы. Другим теткам, может, и морочит голову, но я-то вижуона лишь подобие, тень. Кривляка и двурушница. Как и положено женщине, она правит, верховодит ярлами, шлет гонцов, пялится в свое зеркало или же в воду. Охраняет пасынкова как же, такие большие, важные птицы. Мужи-оборотни. Диковина, тоже мне. Тоска.
В чертог свой я вернулась в крытом возке, утыканном бронзовыми листьями и птицами. Разодетая в золотую парчу, тонкий бархат и другие королевины обноски. Перед калиткой моею три раза трубили в горны, и я слышала, как там, в пустом и бескрайнем небе, откликнулись братья. Видимо, насмехались.
* * *
Зеркало, зеркало на стенегде побывать мне в моей стране?
Вышло так, что я решила навестить племянницу. Бедные жабки не шли из памяти. Пришла пора спросить совета или глянуть, как обстоят дела на самом деле, а может, и то, и другое.
ГридПтичница мудрая. Садик Грид у реки. В нем множество цветов и вечно копошатся перевертыши. Сейчас пустопросто домик за оградой, просто цветы, просто гуси и перепелки.
Грид выглядит так, будто знает ответы на все вопросы, но с трудом подыскивает слова, и взгляд ее всегда опущен долу