Отчасти Авдеев оказался прав. Тянулись драгоценные дни, пока идея с вакциной медленно ползла по бесконечной бюрократической лестнице Идея с «признанием» вирусной этиологии эпидемии поначалу вообще вызвала ужас в верхах, но, по всей видимости, не мы одни пришли к такому решению, как единственно верному. Спустя неделю после того, как на юге началось безумие, в больницах началась массовая вакцинация против «Крымского вируса». Впереди были ещё долгие недели ожесточённых сражений с мародёрами и безумцами, но начало было положено.
Одна великая ложь победила другую.
«ной проблемой остаются тысячи людей, не реагирующих ни на какую терапию, ответил на вопрос журналистке лысый мужичок в белом халате. Их держат в этих лагерях Концентрационных, по сути своей, лагерях Колят всё, что ни попадя, практикуют электросудорожную терапию, и даже массовый гипноз. Но процент излечившихся крайне низок, и происходит это в основном независимо от лечения, само собой. Это поразительно! Ничего подобного этой массовой истерии не случалось со времён Средне»
Я переключил канал. Показывали рабочих на улице какого-то разгромленного города.
«восстановление станет неподъёмной ношей для и без того скудного бюджета Коррупция, связанная с международной помощью, приняла невиданный»
Ещё щелчок.
«продолжают сжигать тела погибших. По предварительным подсчётам, число погибших составило»
И ещё.
Господи.
Это она.
Скажите, Алина Николаевна Как вы оцениваете итоги вашей кхм акции? После всех этих судебных тяжб, последовавших за обнародованием вами информации о начале «эпидемии», и гибели многих участников вашей творческой группы, выступивших в роли зачинщиков истерии
Блестяще, сказала она, перебив ведущего, и улыбнулась. Какой же потрясающе красивой она была, сидя в студии, забросив ногу на ногу, в этом чёрном платье, как героиня какого-то старого нуара
Множество передовых арт-критиков назвали ваш перформанс величайшим событием в искусстве последних десятилетий, а гибель огромного количества людей и чудовищные разрушения привели многих в ярость Вас даже называют «Доктор Менгеле от искусства».
Алина смущённо улыбнулась.
Испытываете ли вы какие-то кхм сомнения, по поводу этого кхм проекта?
Та же лёгкая улыбка.
Это искусство. Я лишь помогла некоторым познать самих себя настоящих. За всё случившееся несут ответственность лишь те, кто это сотворил.
Я понял, что в последний раз видел её по телевизору во время одного из бесконечных судов, начавшихся после того, как она призналась, и предъявила доказательства своего «авторства» Поначалу ей светило пожизненное, но грамотная работа лучших адвокатов, а также незримое присутствие, и заступничество влиятельного бизнесмена и мецената Бориса Островского, привели к постепенному развалу процесса. Алине впаяли огромныйв несколько миллионовштраф, который благополучно выплатил фонд Островского «Арт-Армия». Сколько получила она сама, оставалось лишь догадываться.
ться вечная полемика о границе допустимого в искусстве, есть ли у вас планы на будущее? Какие-нибудь новые идеи?
Алина посмотрела в камеру, и на одно жуткое мгновение мне показалось, будто она видит меня.
Я непроизвольно вжался в кресло, и продолжал смотреть на экран, когда она, ослепительно улыбаясь, ответила:
Думаю, пора пробовать выйти на мировой уровень.
Женя Степанов
ТРИ КОНТРАКТА МЭТРА ГАСТРО
Приспустив паруса, шхуна, медленно лавируя, входила в бухту. На палубе царила обычная в таких случаях суета, предшествующая выходу на берег. Десяток матросов в белых блузах укладывали такелаж, время от времени поглядывая на единственного пассажира. Он стоял на носу судна и внимательно рассматривал приближающийся город. Глубокие морщины, седые длинные волосы, развивавшиеся на ветру, говорили о его возрасте и лишь глаза цвета светлого ореха с живым блеском выделялись на непримечательном лице.
Приятно возвращаться домой, мэтр? спросил пассажира капитан, тихо подошедший со спины.
Не знаю. Я впервые на Марламе, и поймав испугано-настороженный взгляд собеседника, пожилой мужчина добавил. С частным визитом.
В таком случае, вы первый на моей памяти кто прибывает на остров добровольно, капитан покачал головой своим мыслям и отошел к матросам, продолжая бросать на пассажира недоверчивые взгляды. Тот все также безразлично осматривал панораму приближающегося города. Высокие белые бастионы с жерлами длинноствольных пушек, обрамляли берега бухты подобно раковине, в центре которой лежал город-жемчужина. Аллеи набережной, уличные мостовые, вдоль которых выстроились дома в несколько этажейвсе несло печать новизны, аккуратности и лоска, столь не характерных для приморских городов континента.
Наконец шхуна причалила, на берег перебросили трап, по которому первыми сошли капитан и пассажир. Сухо попрощавшись, они разошлись в разные стороны. Капитан поспешил к таможенному инспектору, а к пассажиру подошел невысокий мужчина в сиреневом камзоле, и, приложив руку к груди, поклонился.
Мэтр Гастро, если не ошибаюсь?
Да это я, пассажир кивнул. Вас прислал граф Мамандизи?
Да-да. Меня зовут Сэмюэль Арбак. Я служу его превосходительству здесь, в Граде, но господа сейчас за городом. Мне поручено встретить вас и сопроводить в поместье. Это весь ваш багаж?
Я путешествую налегке. Гастро протянул ему тугой кожаный саквояж. Самюэль с готовностью подхватил багаж, и слегка согнувшись под его тяжестью, повел мэтра к изящному экипажу, запряженному четверкой вороных лошадей. На козлах скучал кучер в серой с голубым ливреи.
Они поехали по ровным аккуратным улочкам, ведущими прочь от порта. Всюду было безлюдно, лишь однажды им навстречу попался всадник, да у здания таможни стоял на часах стражник в кирасе с двумя зловещего вида мечами за спиной.
Немноголюдно у вас, заметил мэтр и Самюэль улыбнулся.
Сейчас время сиестыгорожане предпочитают быть дома, вечером здесь яблоку будет негде упасть.
А где же э-э-эгде же главная достопримечательность вашего острова? Или и здесь всему виной жара?
Она самая, мэтр. В жару слишком сильный износ, но если хотите мы можем заехать на Рынок. Он в квартале отсюда.
Арбак отдал приказ кучеру, и экипаж свернул на боковую улочку. Действительно в конце квартала виднелась массивная арка каменных ворот сплошь украшенных замысловатой резьбой, среди которой не сразу можно было разобрать выгравированную надпись: «Рынок Мертвых», а ниже девиз «Здесь смерть послужит жизни».
Они въехали под ее узорчатый свод и оказались на овальной площади залитой яркими лучами солнечного света. Замощенная крупной плиткой, площадь Рынка Мертвых была совершенно безлюдной и на удивление чистой. Не было грязи, мусора как на всех рыночных площадях континента.
Название полностью оправдывает себя? Или здесь тоже сиеста? Гастро с иронией посмотрел на своего сопровождающего.
Нет, здесь всегда так, Самюэль улыбнулся. Торговля идет в лавках. Пойдемте. Он сошел первым и помог Гастро вылезти из кареты.
Они подошли к ближайшему зданию из красного кирпича. Над дверью лавки, расположенной на первом этаже, висела вывеска: «Морли. Лучшие специалисты».
Арбак посторонился, пропуская мэтра Гастро в полутемный проход лавки.
После яркого солнца площади полумрак ослеплял и первым впечатлением от лавки достопочтимого Морли стал запахпряный аромат трав Великой степи и крепкого алкоголя. Прошло несколько мгновений, прежде чем глаза привыкли, и стала видна обстановка лавки. Вдоль двух стен на больших стеллажах в ряд стояли несколько десятков крупных бочонков, подобных тем в которых обычно перевозят вино, чуть наклоненных крышками к посетителям. Среди них аккуратными связками свисали пучки полыни, душицы и зверобоя, аромат которых они почувствовали при входе. В дальнем углу, рядом с дверью во внутренние помещения, притулилась маленькая конторка, около которой стоял невысокий полный человечек. Стоило посетителям остановить свои взгляды на нем, как его пухлое лицо расплылось в улыбке, и он шагнул вперед.