Со всех сторон меня окружает гул голосов. Наклонившиеся друг к другу женщины шепчутся, прикрывшись кружевными веерами. Они смотрят на меня так, будто я кусок пряного пирога, поданный к ужину. Репортеры зарисовывают наши портреты, а черные почтовые шары-сплетники снуют туда-сюда над толпой, задевая головы лентами, стараясь уловить любую скандальную реплику.
Слева и справа от трона перед залом устроены шесть небольших круглых помостов под золотистыми куполами, украшенными цветочными гирляндами. Королевский капельдинер помог мне взойти на тот, что был отмечен моим именем и увит цветами камелии. Сестры встали рядом на свои места.
Пирамида ступеней вела к возвышению, на котором были установлены четыре трона. В свете вечерних фонарей на них сидели три самых важных персоны в королевстве: король Франциск, королева Селеста и принцесса София. Последнее кресло принадлежало болеющей принцессе Шарлотте, которую уже много лет никто не видел. Злые на язык репортеры утверждали, что ей поддерживают жизнь, чтобы королевской семье не пришлось передать бразды правления Принцессе Софии. Газеты пишут, из наследницы получится ужасная королева, потому что она спускает деньги на роскошь и азартные игры и проводит время на весьма экстравагантных вечеринках. Если в этих историях есть хоть толика правды, то я заинтригована еще больше. Принцесса выглядит импульсивной, вспыльчивой, но самое главноеобворожительной.
Королева спустилась со своего трона. Стражники, похожие на диковинных насекомых с панцирем, образовали за ее спиной полукруг. Золотые полосы на коже мерцали и сплетались в замысловатые фигуры. Уголки ярких глаз украшали сапфиры. Небольшая серая прядь выделялась спереди в копне черных волос, как завиток ванильного мороженого в рожке с крем-брюле. В глянцевых журналах утверждалось, что королева оставляла ее как дань уважения коренным жителям ОрлеанаСерым.
К ней присоединилась принцесса. Сегодня она походила на мать: та же красивая смуглая кожа и мягкий овал лица. Большинство семей хотят быть похожими друг на друга. Матери, особенно из высших домов, определяют семейные черты лица и поддерживают внешний вид своих детей. Однако принцесса София меняла внешность легко, словно наряды. На ее плече восседала карликовая обезьянка.
Я втянула воздух и не могла выдохнуть, пока королева не заговорила. Все стихло, не было слышно ни шепота, ни шороха, ни приглушенного гула голосов.
Мои глубокоуважаемые советники, мои возлюбленные леди и верные придворные, она помахала рукой, я рада приветствовать вас в этот самый важный для нашего королевства день года. Сегодня произойдет назначение нашего самого драгоценного сокровища Королева повернулась к нам. Очаровательные Прекрасные, добро пожаловать к моему двору, и да начнется ваша священная служба нашему миру. Без вас и наших богов мы были бы ничем.
Зал взорвался аплодисментами, которые отозвались эхом в моей груди.
Насладитесь же видом нового поколения Прекрасных!
Когда все взгляды обратились на нас, я судорожно сжала пальцы сложенных на коленях рук. Слуги впустили рой алых почтовых шаров через огромное, от пола до потолка, окно. Крутясь и подрагивая, они проплыли мимо нас, четко следуя показаниям компасов, в направлении тронов. С этих миниатюрных дирижаблей свисали золотые веревки с карточками Прекрасных. Блестящие, яркие изображения двигались, дразнили тянущиеся к ним руки, пролетая достаточно низко, чтобы люди могли прикоснуться, но не схватить их.
Я заметила на одной свое лицо, но чернила на надписи переливались и бликовали, меняясь слишком быстро, чтобы я успела прочитать о своей судьбе.
Эти королевские карточки будут отосланы каждому гражданину нашего королевства: на пять главных островов и на внешние небольшие архипелаги. Если кто-нибудь забудет ваши имена после Карнавала Красоты, карточки помогут им вспомнить, сказала королева.
Зрители разразились аплодисментами.
Итак, глубокоуважаемые придворные, делайте ваши ставки перед тем, как я объявлю фаворитку. Посмотрим, совпал ли наш выбор. И да пребудет с вами красота.
Мужчины, женщины и даже несколько детишек сорвались со своих мест, как рой пчел. С шумом, напоминающим жужжание, они толкались у помостов, бросая монеты в корзины в руках склоненных в поклоне слуг. Они махали в нашу сторону веерами, подносили к глазам бинокли и шпионские стекла и, прищурившись, вглядывались в наши лица. Через выставленные слуховые трубки зрители ловили наши ответы на свои вопросы.
Что вы думаете о глазах кораллового цвета?
Бледная кожа быстрее сереет, вы можете что-то посоветовать?
Можете сделать мне новое лицо?
Как вы считаете, надо ли изменить закон, чтобы разрешить делать талии еще тоньше?
Моя кожа стареет и плохо держит цвет, можете ли вы это поправить?
Как думаете, в этом сезоне будет модной маленькая грудь или большая?
Мне нравилось сочетание смуглой кожи со светлыми глазами, станет ли это снова модно?
Знаете ли вы, как увеличить срок действия процедур?
Я не успевала ответить на один вопрос, как мне тут же задавали следующий. Лица и голоса смешались в один водоворот.
Вдруг одно лицо выделилось из всей толпы.
Юноша, которого я встретила у ворот.
Он похож на карликового дракона: громкий, внушительный и полный огня. Придворные девушки не спускали с него глаз. Некоторые хихикали, прикрывши рот ладонями в ажурных перчатках и разукрашенными веерами, другие задавали ему вопросы, которые он оставлял без внимания. Он подошел к началу очереди, и люди перед ним расступились. Мой взгляд перепрыгнул с сапфирово-синего галстука на королевский герб у него на груди: два корабля, плывущих вдоль стебля хризантемы. Он был одним из сыновей Министра Морей.
Сердце бешено застучало. Я старалась не смотреть на него и не замечать, что он не сводит с меня глаз. Я решила притвориться, что не помню его.
Сын Министра Морей собрался кинуть монетку в корзину у моего помоста, но рука остановилась на полпути. Его взгляд обжигал мне кожу, краска прилила к моим щекам.
У вас есть вопрос? спросила я.
О, она разговаривает. Тембр его голоса был густым как шоколад. Он прикрыл ладонью улыбающиеся губы.
Я не кукла.
Я этого и не говорил. Он взял меня за руку. Его тепло просачивалось сквозь кружевную перчатку.
Я отвела руку.
Стражник сделал шаг вперед.
Касаться запрещено.
Он поднял ладони.
Я не хотел ничего дурного. Я Огюст Фабри, сын Министра Морей, безобидный моряк. Просто хочу принести Леди, он вытянул шею, читая мерцающую табличку с моим именем, Камелии мои искренние извинения. Я расстроил ее своим поведением.
Я прикусила губу и постаралась, чтобы уголки губ не дрогнули в улыбке.
Итак? Я очень занята, а за вами длинная очередь, сказала я, пытаясь выглядеть сердитой.
Очень хорошо. Как вы думаете, должны ли мужчины быть такими же красивыми, как и женщины? Вопрос окутал меня словно дым, проскользнув сквозь платье по коже и под нее. В его словах был вызов на поединок, который я намереваюсь выиграть.
Женщины вокруг моего постамента притихли. Я почувствовала, как внутри меня что-то задрожало.
Мне кажется нечестным, что женщины должны расхаживать словно павлины, в то время как мужчинам это не обязательно. Необходимо прикладывать одинаковые усилия.
Левый уголок рта Огюста приподнялся в улыбке.
Но не должны ли женщины быть красивее мужчин, чтобы их красотой восхищались?
Разве женщиныэто перья, телетропы или новые экипажи? Мои щеки залил румянец, а он все не отводил взгляд.
Женщины энергично обмахивались веерами и обменивались вздохами и приглушенными репликами, смотря то на меня, то на него.
Разумеется, нет. Огюст спрятал улыбку. Кажется, я узнал, какие слова использовать, чтобы вас разозлить.
Кажется, вы знаете, какие слова использовать, чтобы говорить глупости.
Однако это был вопрос, а не утверждение.
Я вздохнула, хотя словесная баталия пришлась мне по душе. Споры с сестрами проходили совсем по-другому.
Последний вопрос, сказал он и поднял руку с монетой.
Мне кажется, вы задали уже достаточно вопросов и задержали мою очередь.