Ты должен пожертвовать тем, что тебе дороже всего, заговорил Аполлон. Или должен принести себя в жертву.
Проклятый пол рушился под моими ногами. Что это за грёбанный выбор такой?
Нет, Джози рванула ко мне и схватила меня за руку. Пошли, Сет. Мы найдём другой способ.
Другого способа нет, сказала Гера. Иначе не победить Титанов, и он это знает. Когда шок пройдёт, ты тоже поймёшь.
Да, Джози повернулась к Гере. Последний раз, когда я проверяла, Титаны дали нам чертовски лучший вариант.
Зевс поднял бровь, но я заговорил прежде. Джози, детка
Нет! повторила она, её голубые глаза сверкнули. Это глупо! Мы найдём другой способ. Ну же. Пошли, она потянула меня за руку. Пошли же.
Пошли куда? Обратно в Ковенант, где мы будем ждать, пока не наступит крайний срок?
Полубоги не выстоят против Титанов. Даже с полностью разблокированными способностями, шансы невелики. Титаны уничтожат Чикаго и двинутся дальше. В конце концов, наступит момент и я убью Крона, и его смерть приведёт к катастрофам, которых человечество не видело прежде.
Был другой вариант.
Да, я мог убить Зевса. Отдать его голову Крону, но я Проклятье, это был бы не я. Я не хочу стать таким человеком. Не для Джози. Не для нашего ребёнка.
Я хотел быть лучшим человеком.
Я хотел быть лучше, чем они.
Я поднял взгляд на Зевса. У тебя был такой же выбор?
Да, ответил он, спустя миг. И это был выбор, о котором я сожалею по сей день.
Как я уже сказал, будь осторожен, ведь судьба может быстро от тебя отвернуться, Аид ухмыльнулся, перекинув ногу за ногу. Но ты и раньше оказывался в таком положении, не так ли? Ты или Алекс, и тебе не хватило мужества принести жертву, которую принесла она.
Я вздрогнул.
Эти слова были проклятой правдой.
Алекс сражалась с Аресом, зная, что умрёт, и пошла это. Она не знала, что Аполлон дал ей Амброзию. Она сделала свой выбор.
Тогда как я его сделать не смог.
Джози снова заговорила, и я посмотрел на неё, по-настоящему посмотрел. Боги, она была такой красивой и доброй, и чертовски преданной. Я никогда по-настоящему не понимал, как же мне с ней повезло.
Внезапно, мне стало не хватать воздуха ни в Пантеоне, ни в лёгких. Я не мог дышать, когда Зевс столь проницательно наблюдал за мной. Из всех возможных сценариев, я никогда не думал об этом.
Всё к этому и вело.
Я нутром знал, что так и было. С тех пор как Арес приложил руку к моему рождению, вплоть до этой секунды, всё вело к этому сценарию. Может быть, именно поэтому Алекс первой сделала выбор. Что если из-за этого я стал богом? Или может быть может это был мой способ искупить вину.
Пожертвовать той, которую я любил, чтобы спасти мир, или пожертвовать собой, чтобы спасти её, чтобы она вырастила нашего ребёнка в лучшем мире.
Не было никакого выбора.
Аполлон спросил меня на что я готов пойти, чтобы защитить нашего ребёнка и Джози, и я сказал, что сделаю что угодно.
И я на самом деле подразумевал всё, что угодно.
Почему так? спросил я, голос был хриплый.
Потому что любовь самоотверженна, и поступок любвиэто высшая жертва, ответил Зевс.
Что потом произойдёт? спросил я, отводя взгляд от широко распахнутых глаз Джози. Что случится, если я пожертвую собой?
Ты сделаешь выбор, и тебя ждёт та же участь, что и её, сказал Зевс, имея в виду женщину, которую он однажды любил. Ты будешь стёрт из истории, и твоё имя не будет произноситься среди богов, но если ты сделаешь этот выбор, тогда Гекатонхейры восстанут и будут сражаться рядом с нами, чтобы заточить Титанов.
Глава 27
СЕТ
Что? закричала Джози. Что ты только что сказал?
Я не мог посмотреть на Джози. Не сейчас. Аполлон закрыл глаза, а Гера вновь подалась вперёд.
Ты уверен? требовательно спросила Гера. Если произнесёшь эти слова ещё раз, ты приведёшь в движение цепь событий, которую не сможешь остановить. Твоя смерть это конец. Боги не отправляются в Тартар. Наш конец это действительно конец. Когда мы умираем, мы прекращаем существование.
Сет! Пожалуйста, остановись, Джози потянула меня за руку, её голос дрожал от страдания.
Я схватил её руку и сжал. Если я сделаю это, вы, чёрт возьми, гарантируете, что Джози ни в чём не будет нуждаться. Что она и наш ребёнок будут в безопасности.
Я лично об этом позабочусь, сказал Зевс.
Сет! Джози бросилась передо мной, обхватив мои щёки. Она заставила меня посмотреть ей в глаза:Ты не должен этого делать. Ты меня не понимаешь? Это не
Я должен это сделать, psychí mou, я слегка сжал её запястья, убирая от лица её руки. Это единственный способ покончить со всем.
Слезы замерцали в её глазах. Это не может быть единственным способом.
Джози, окликнул её Аполлон.
Она одеревенела, но потом медленно повернулась лицом к своему отцу. Она не заговорила, её грудь резко вздымалась и опускалась.
Если он не сделает этого, не останется ничего кроме разрушения и смерти. Миллионы умрут, и это до того, как Крон не оставит Сету выбора. Титаны придут за тобой, и тогда Сет убьёт Крона. Аполлон поднялся с трона. Десятки миллионов умрут, когда его смерть сотрясёт землю до самого ядра. Я предвидел это.
Спустя долгий напряжённый миг, Джози произнесла:Теперь? Теперь ты смеешь говорить со мной?
Энергия опасно потрескивала, и всплеск силы исходил не от меня. Это всё Джози.
Артемида заёрзала на троне, а на её лице появилось выражение беспокойства.
Прости, сказал Аполлон.
Джози втянула воздух, пытаясь шагнуть вперёд, но я удержал её за запястье. Ты знал? потребовала она. Всё это время ты знал? С самого начала? Ты знал, чем всё закончится?
Аполлон отвёл глаза.
Мне показалось, что наступит момент и Джози сорвётся, но она сдержалась. Я ненавижу тебя.
Я притянул Джози к груди, когда Аполлон опустился обратно в трон. Я развернул её к себе, но она вырвалась. Отступив, она обняла себя руками. Она уставилась в пол храма, делая прерывистые вдохи.
Сделав неровный вдох, я посмотрел в глаза Зевсу. Я принесу жертву.
Да будет так.
Приглушённый крик Джози затих, когда перед Богами предстал мужчина. Я никогда прежде его не видел. Он был молод. Возможно, подросток. Его глаза были ну точнее, у него не было глаз. Там, где они должны быть, не было ничего, кроме натянутой кожи. Он держал открытый футляр, внутри которого лежал кинжал в форме сосульки. Жутко острый кончик был иного цвета, словно его во что-то окунули.
Этот кинжал очень древний, сдержанно сказала Афина. Он изготовлен из меча Танатоса, и он смертельно опасен.
У тебя будет время до заката, чтобы совершить жертвоприношение, Зевс поднялся с трона и сошёл с помоста. Мы будем знать, когда свершиться приношение.
Глаза жгло, но не из-за того, что я собирался сделать с собой, а из-за того, что как я знал, это сделает с Джози.
Зевс взял кинжал и подал его мне, рукоятью вперёд. Когда я взял его, он наклонился и прошептал так, чтобы только я мог слышать. Твой сын будет думать о тебе с великой гордостью.
* * *
ДЖОЗИ
Казалось, будто меня впихнули в оживший кошмар. Всё расплывалось, и в то же время на удивление всё было чётко и ясно. Я смутно осознавала, что Сет подошёл ко мне, обнял меня за плечи и притянул к себе. Я не сопротивлялась на этот раз, и когда я сделала следующий вдох, мы уже не были на Пантеоне, а вернулись в нашу общую комнату в общежитии.
Сет опустил руки и отступил от меня. Я наблюдала, как он положил кинжал на кровать.
Он не отводил от меня глаз. Джози
Почему? Прошептала я, его лицо стало смазанным, когда поток слёз ослепил меня. Я была так зла на него, так разгневана и в тоже время я была до смерти напугана. У меня был шок и ничего из этого ничего из этого не казалось реальным.
Я не хочу этого, сказал он. Боги, Джози, вовсе не так я думал пройдёт наш день.
Не думал? Я рассмеялась, и смех прозвучал сокрушённо. Вытерев щёки, я подошла к кровати и присела:Это неправильно.
Сет подошёл ко мне и встал на колени. Он поднял на меня глаза, но я едва смогла взглянуть на него, поскольку если я посмотрю на него, я полностью сломаюсь. Ты не можешь этого сделать.
Я должен, сказал он, держа меня за руки. Это единственный способ.
Я опустила голову. Как ты можешь быть в этом уверен?
Прошло несколько долгих минут, прежде чем он ответил. Это безумие, но я знаю это это правильно. Вся моя жизнь вела к этому.
Ты и правда веришь, что твоя жизнь вела тебя к этому моменту, к тому, чтобы ты смог принести себя в жертву?
И да, и нет, он накрыл ладонью мою щёку, заставив меня поднять голову. Моя жизнь и в самом деле особо ничего не значила, пока я не встретил тебя. Мне всегда претила мысль о судьбе, но, похоже, такова моя участь. В этом есть смысл.
Трясущимися руками я сжала колени. В этом нет смысла, Сет.
Его резкий вдох пронзил меня. Детка
Нет. В этом нет смысла. Вообще нет, сказала я, сжимая колени так, что ногти впились в кожу. Сделав несколько попыток произнести это вслух, и когда у меня это наконец-то получилось, вышло лишь шепотом:У нас должна была быть вечность.
Сет закрыл глаза.
Мы собирались победить Титанов и вернуться сюда. Мы собирались выбрать комнату для ребёнка и собирались заняться нормальными делами, типа похода в детский магазин или позволить Дикону устроить вечеринку для будущей мамы. Мы собирались быть вместе, мой голос надломился. И ты собирался быть рядом во время родов. Ты будешь там. Ты не умрёшь.
Пальцы Сета соскользнули с моих щек, когда он поднялся. Повернувшись, он запустил руку в свои волосы.
Должен должен быть другой путь, настаивала я. Это какой-то извращённый тест, и мы должны это разгадать, я встала, колени тряслись. Может, так и есть. Какой-то безумный тест на прочность, и мы сможем выяснить это, так? Мы
Это не тест, Джози, он повернулся ко мне, его идеально высеченное лицо было мучительно открытым. У меня перехватило дыхание, глядя на его решительное выражение лица, и я покачала головой, уже зная, что он скажет:Нет другого пути. Аполлон прав. Если не остановить это сейчас, это закончится тем, что я убью Крона.
И что? спросила я. Тогда мы убьём его
Я знаю, ты этого не хочешь, ни при тех условиях, когда умрут миллионы.
Тогда убьём Зевса! Это всё ещё в силе. Мы убьём Зевса и отнесём Крону его голову.
Нет, он взял меня за плечи, удерживая меня на месте. Я уже другой.
Паника охватила меня. Если мне придётся убить
Я хочу, чтобы мой ребёнок вырос со знанием, что я сделал верный выбор. Я хочу, чтобы мой ребёнок думал обо мне, испытывая гордость, сказал он, прижимая меня к себе. Я хочу, чтобы наш ребёнок уважал меня. Убийство Зевса этому не поспособствует. Как и убийство Крона.
Я не дам тебе сделать этого, Сет. Я не могу.
Ты должна. Я знаю, что ты не хочешь, позволить мне сделать это. И ты не хочешь этого слышать, он обвил руками моё лицо и запрокинул мою голову назад. Но другого способа нет.
Я не могла перестать плакать. Я схватила воротник рубашки Сета и прижалась к нему. Он обнял меня, держа меня столь же сильно, как и я хваталась за него. Ты хочешь умереть? прошептала я. Так, да?
Боги, нет. Всё что я когда-либо хотелто быть достаточно хорошим для тебя, для нашего ребёнка, Сет провёл рукой по моим волосам и обхватил затылок. Он прижался губами к моей влажной щеке. И если я должен лишиться жизни, чтобы гарантировать тебе и нашему ребёнку долгую жизнь в лучшем мире, тогда я с радостью сделаю это.
Ты достаточно хорош, Сет. Ты уже идеален.
Буду, тихо сказал он.
Взвизгнув, я оттолкнула его. Это неправильно! тебя не может это устраивать, я отошла от него, держа руки поднятыми, будто могла отмахнуться от всего, что он говорил. Ты просто сдаёшься?
Я не сдаюсь, psychí mou, боль светилась в его глазах, боль за меня, не за него. Говорю тебе, я знаю, что должен сделать.
Нет! Закричала я, даже несмотря на то, что реальность медленно стала доходить до меня. Выхода не было только не в том случае, когда он видит в этом способ гарантировать будущее мне и нашему ребёнку. Сет, пожалуйста. Неужели ты не хочешь увидеть нашего ребёнка?
Он схватил меня и притянул в свои объятия. Я видел я видел сердцебиение нашего малыша, его голос огрубел. Этого будет этого должно быть достаточно, и так и есть. Это куда больше, чем я на что-либо мог надеяться.
Бесповоротность ситуации врезалась в меня. Это уже происходило. Выхода из этого нет. Он собирался сделать это, и это сломило меня. Глубокое душераздирающее рыдание сотрясло моё тело, пока Сет держал меня. Я зарылась лицом ему в грудь, вновь вцепившись в его рубашку.
Шшш, psychí mou, всё нормально. Все будет хорошо, он нежно качал меня, успокаивая, но каждый всхлип разрывал меня изнутри. Я здесь. Всё хорошо.
Но всё отнюдь не хорошо. И никогда уже не будет хорошо. Больше никогда.
Он прижался губами к моему виску. У нас всё ещё есть наше сейчас, psychí mou. И у нас будет вечность в наших воспоминаниях.
Я отпрянула, не в силах сделать вздох от гнёта, теснившего мою грудь. Прямо сейчас, прошептала я.
Он улыбнулся, прикоснувшись пальцами к моей нижней губе. У нас есть этот миг. Ко времени как солнце зайдёт, это это должно быть сделано.
Я начала протестовать, ведь мне требовалось больше времени, но я прислушалась к нему. Я услышала его, даже если это было смерти подобно.
Прямо сейчасначало того, что станет концом.
Я взяла его руку и закрыла глаза, поцеловав кончик пальца. У нас был только этот миг. Скорбь взорвалась во мне, разрывая меня на части. Я никогда в жизни не испытывала такой боли, и она не была физической. Такой боли не было даже когда я узнала о смерти бабушки с дедушкой, ни когда я узнала о смерти мамы. Нет. Эта боль была гораздо хуже. Это было подобно угасанию изнутри, кусочек за кусочком, пока ничего от меня не осталось.
Я втянула трепещущий вдох и выпустила его руку. Опустив руки, я ухватила край его рубашки. Быстро приподняв материал и скинув его с плеч, я позволила рубашке соскользнуть на пол. Не говоря ни слова, я переключилась на пуговицу на его брюках. Они тоже упали на пол.
Начав с его подбородка, я поцеловал каждый дюйм его плоти, пока не оказалась на коленях перед ним. Если у нас есть только этот миг, тогда я отдам ему всё, что есть во мне. Всё.