Ты куда собрался?
Да сейчас я его достану. Слепой, давай махнемся местами. Мне тоже стрельнуть охота.
Мне нравилась простота Баранова. Собрали нас как-то в классе, приказали завести тетради, обязательно подписать: «Тетрадь для секретной подготовки, звание, фамилия, номер роты». Строго-настрого предупредили, что за потерю такой тетради, то бишь секретных данных, нас покарают лишением свободы. Я сначала приятно удивился, надеясь на этих занятиях восполнить пробелы в знаниях. Блокнот Трофимыча был зачитан мной до хрупкости страниц, на которых очень полезная информация про мутантов и аномалии перемешивалась с мыслями старого сталкера. Но рано я радовался. Первым тревожным звоночком стал сам лектор. Им оказался не какой-нибудь опытный залетный сталкер и даже не Ставр. Это был худой и какой-то жалкий на вид подполковник, зачитывающий нам под запись «зиверты и рады» с книги восьмидесятых годов. Секретно. Пробежались на этих лекцияхвесьма скудно пробежались, к слову, мы и по зомбированным. Мне за них стало даже обиднов классификации их отнесли к условно живым и мало разумным.
Ренат в своей тетрадке так и написал: «трупы, которых можно убивать без проблем». Даже в рамочку обвел это заключение. Под определением «без проблем» он, правда, подразумевал не конкретные боевые действия, а отсутствие наказания со стороны начальства.
Баранов со снайпером поменялись местами, я безразлично отдал Слепому бинокль. Патронов для СВД мы взяли достаточно, и Бара принялся палил в оставшегося военного-зомби.
Интересно, произнес я задумчиво.
Что интересно? С какого выстрела этот лупоглазый попадет? спросил Слепой. Я тоже видел, как размытый силуэт зомбированного падает после выстрелов Рената, долго лежит на снегу и медленно поднимается. Можно было даже заподозрить Бару в садизме, но мы прекрасно знали о его снайперских способностях, которые, мягко говоря, были далеки от идеала Хотя, у меня выходило еще хуже.
Попал, сообщил Слепой. Баранов повернулся к нам.
Слышь, шахматист, ты чего мне под руку наговариваешь? А?
Вдруг зашипела рация. Я перевернулся на бок, долго извлекал ее из недр тулупа.
А вдруг это военные-трупоходы с нами связаться хотят, сказал Слепой и попытался улыбнуться. Кривовато и как-то неуверенно это у него получилось.
Выуженная из тепла рация разразилась трескотней, среди помех проскочило:
Вернуться
Баранов засмеялся, следом захохотал Слепой. Даже я скупо улыбнулся, узнав голос Ставра.
Тройкацентру. Принял, ответил я.
Раньше связь в Зоне была значительно лучше, даже сталкерские наладонники работали шустро, показывали соседей. Я еще с Трофимычем застал те времена, когда можно было вести переписку. Грешили на Всплески, потому что после каждого связь становилась все хуже и хуже. Вот и наша рация, которая без труда должна была ловить сигнал с НИИ, только стрекотала и шипела.
Минута на сборы, распорядился я, встал, не прекращая взглядом контролировать территорию, размялся, разгоняя кровь по сосудам. Сложились мы очень быстро, и, перед тем как выдвигаться, я остановил Рената и сказал:
Бара, забудь. Ты хорошо отстрелялся, а они уже давно разжалованы.
Шахматист, ты вообще странный стал. На Фабрику двинулся нормальный солдат, а вернулся
Он замолчал, подбирая слова. Такое с ним редко случалось.
Забей, Бара, сказал я снова. Подставил ему кулак, и он ударил по нему в ответ.
Ничего, я тебя завтра на тренировке угрохаю. Жим лежа, соточка и четыре подхода по десять раз.
Баранов, мужик должен жать свой вес. И поверь, мне трех подходов хватит, отказался я, а сам подумал: «Нет, братанами с Ренатом мы точно не станем. Такое случается, Зона решает все сама, смешивает нас, людишек, по своему усмотрению. Остается или стать бешеной собакой и кидаться на всех или найти с коллективом общий язык. До поры до времени. Друзей здесь нет и быть не может, зато есть враги, причем двух видов. Одни сейчасактивные противники, другиевременные союзники. Но все равно и те, и другиевраги».
Ну, чего стоим? Надо быстро бежать, раз Ставр вышел на связь, вмешался Слепой. Снайпер был человеком майора. Преданным псом. Как и Шмель, который уже отжужжался.
Да и Ренат, как мне казалось, становился таким же. Командир для каждого из нас готовил свою роль: Слепойснайпер, Ренатзамена Шмеля, боевик с автоматом; а я, сержант Новиков, разведчик и просто убийца, а если говорить языком сталкеров, то «отмычка» и стрелок.
Так топай. Кто мешает? спросил я и тут же добавил: Ладно, не бойтесь. Это моя работаводить вас по полям и лесам Зоны.
Потом попрыгал еще для сугреву, достал болты из кармана и сделал первый бросок.
6
На пути нам попалась всего одна аномалияи та самая безобидная. Я даже остановился, с ностальгией вспоминая первую встречу с нейна болоте. Зимой Зона изменилась до неузнаваемости. Снег выдавал множество скрытых в другое время года ловушек. Надо было только проявить внимательность и знать, что конкретно искать. Ветерок, который играл с нами в «догонялку», поднял в сторонке сухой снег, смешал его с дымкой, висящей над рогозой, и аномалия преобразилась, заискрилась.
Слева, на девять. Аномалия «кислотный студень», предупредил я.
Согреться никак не получалось, двигались мы медленно, иногда останавливались. Мне казалось, что моя кожа потихоньку покрывается тонким слоем льда.
Что будем делать? Идем в другую сторону? забеспокоился Ренат.
Стоим.
Или идем в другую сторону? переспросил Слепой.
Нет, стоим, смотрим и любуемся.
Чем любуемся? снова поинтересовался Ренат.
Аномалией, конечно. Глянь, как смешались дымка и снег. Искры вылетают, как бенгальские огни. Красота, Новый год скоро
Я вспомнил дом, елку, которая пахла на всю квартиру, иголки на паркетном полу. Вспомнил родителей. Они все же разъехались. Мама написала, что, признайся отец в измене, она его простила бы. А отец все отрицал. Упрямо и без колебаний.
Бара шумно высморкался, выдергивая меня из раздумий.
Что, налюбовался? У меня ноги уже замерзли.
Не надо экономить на обуви, тогда и копыта мерзнуть не будут. Двинули, черствые людишки. Не способны вы видеть и ценить красоту.
Я заметил, как Слепой покрутил пальцем у виска, а Баранов недоуменно пожал плечами.
Снег снова заскрипел в такт нашим шагам, словно жалуясь, что такие тяжелые лбы топчутся, портят его белый покров. Скоро мы выбрались из болотистой местности. Рогоза и камыш остались позади, наконец-то показалась дорога. Я кидал болты, которые безвозвратно уходили в снег. Послышались звуки выстрелов со стороны свалкиПолигона отходов. Опять кто-то воевал. Только Бар был объявлен нейтральной территорией, хотя я мало этому верил.
Мы добрались до блокпоста. Укутанный в тулуп боец вытоптал целое поле перед перегораживающими проход плитами. Солдат смотрел на нас с интересом, чуть ли не открыв рот от удивления. Год тому назад и я так же, с придыханием и восхищением смотрел на разведку. В его глазах мы сейчас были вооруженными до зубов хищниками.
Раз-два, вольно. Ты чего тут один стоишь? Приказ Ставра: дежурить только парами. Да и то мало будет. Вас вообще надо толпой выгонять.
Приказ на приказ: всем собраться и начать штурм коллектора, произнес солдатик и зашелся в сухом кашле.
Тля, выругался я.
Афигеть, добавил Ренат, и лишь Слепой промолчал.
Зайдешь после, таблеток отсыплю, сказал я караульному и ринулся к зданию НИИ.
Ставр, словно поджидая нас, стоял на входе. Настоящий военный: в бронежилете и каске, с автоматом, подсумком с патронами, с гранатами и сигнальными ракетами, брутальный дядька, в общем. Он властно раздавал указания, показывал на коллекторный колодец.
Товарищ майор, учебно-тренировочное задание выполнено. Цели уничтожены доложил я, отдав честь.
Чего так рано? спросил Ставр.
Задача выполнена и, согласно учебному плану, мы вернулись на базу, сказал я. И тут влез Баранов:
Так, это, товарищ майор, вы ж по радейке сами сказаливернуться.
Ставр поманил его пальцем, и, когда Ренат приблизился, втянул воздух носом и, внимательно посмотрев на красное лицо бойца, тихо спросил:
Ты чего, солдатик, не в себе? По какой радейке? Я уже забыл, когда по ней связывался в последний раз.