Брюнетом, рассеянно откликнулась мать, она и прежде иногда замолкала. Старая Мадлен, когда такое видела, принималась шмыгать носом. Арно отвернулся и приналег на ставшее безвкусным мясо. Очень хотелось что-то сказать, и того сильнеевзять за руку, только мать не терпела нежностей. Вообще-то это было прекрасно, но не сейчас
Мясо кончилось, осталось молчание, а для того, чтобы положить еще, требовалось снять крышку, которая наверняка бы стукнула. Виконт пошарил глазами по столу, обнаружил письмо Сэц-Пуэна и тихонько ухватил. Через пару страниц стало жаль еще и фок Варзов с племянником, а разбуженная память подсовывала все новые и новые подробности, настырно доводя если не до слез, то до желания швырнуть в стенку чем-то тяжелым. Назло паршивому шару, так и норовящему прикончить или изувечить какого-нибудь симпатягу, которому бы жить да радоваться. Или хотя бы дождаться, когда над Доннервальдом вновь заполощется Победитель Дракона
Очередное змеиное шипенье в гостиной положило конец как непонятно откуда выскочившим мыслям, так и материнской отрешенности.
Три четверти, негромко произнесла графиня, дитя мое, нам пора. Мой плащ на кресле, попробуй явить куртуазность.
Сейчас, Арно сдержал телячий порыв, за который через пять минут стало бы стыдно. Прошу вас, сударыня
Нет, это я прошу! отрезал с порога Алва, и мать поднесла руку к воротнику. Арлетта, вы выбрали не тот плащ. Удачно, что Валмон озаботился прислать мне фамильные перья, и еще удачней, что я в них. Госпожа графиня, повернитесь.
Она молча повернулась, позволяя закутать свои плечи синим атласом. Вспыхнул сапфир в рукояти кинжала за регентской спиной, словно подмигнул.
Росио, окликнула мать, ты замерзнешь.
Не успею. Мы пройдем через новую тессорию и Старый Арсенал.
Да, конечно Ты же здесь все знаешь.
Как выражаются некоторые теньенты, «так получилось». Арно
Да. Как же его сейчас, именно сейчас, называть? Не «монсеньор» же! Да
Спутником графини Савиньяк сегодня буду я.
Тогда, виконт поймал материнский взгляд и старательно пошутил, я буду подбирать платки в мундире.
Фразочка вышла, мягко говоря, корявой, но мать поняла и даже улыбнулась.
3
Первый раз она появилась в синем плаще перед свадьбой Фердинанда, до этого вдовствующей графине Савиньяк удавалось отсиживаться в Сэ. Предел, однако, есть всему. Срок траура, который она не носила, давно истек, а лучшая подруга выдавала замуж дочь. За короля. «Ты не можешь не появиться, заявил братец Гектор, потрясая монаршим приглашением, твое место возле трона», и она появилась. Большой праздничный туалет заказал в Алате Бертрам, Арлетта не вмешивалась, но черное платье с алыми, вышитыми золотом кружевами, в Олларии вспоминали долго. Уязвленные щеголихи никогда бы не поверили, что надевшая это диво женщина села в карету, даже не глянув в зеркало.
Ли в мундире капитана королевской охраны встречал гостей на пороге Большой Тронной. Опираясь на руку Алвы, графиня прошла мимо сына к Победителю Дракона, под которым восседал венценосный женихтолстый молодой человек в белых с алой оторочкой одеждах и с поддельным маком в петлице. Ниже, на ступеньках трона, чернела вдовствующая королева и сверкал наперсным знаком довольный Сильвестр. Фердинанд объявил, как он рад, что графиня Савиньяк вернулась ко двору, она спокойно поблагодарила, и король занялся Рокэ. По заведенному еще Октавием обычаю первое приглашение на королевское венчание получает соберано Кэналлоа, и Росио его получил. Потом они отошли, уступив место герцогу и герцогине Ноймаринен. Георгия, даже не взглянув на мать, присела в придворном реверансе перед братом
Помнишь?
Видимо, да, Рокэ придержал низкую дверцу, за которой начинался полутемный, явно служебный коридор. Что именно?
Свадьбу Фердинанда.
Мы были там вместе, но настроение вам портит другое. Что?
Я сама. Глупая шутка, которую честно подхватил Малыш, извернулась и укусила. Больно и не вовремя. Прошлое сродни капюшонной змее, нападает, если поблизости кладка. С ним лучше не шутить, особенно в королевские праздники.
Значит ли это, что прошлое сродни Валмонам? Но если так, оно не станет вам вредить.
Оно и не вредит, просто не ко времени поднимает голову. Сейчас вокруг слишком много настоящего, из которого вполне могут полезть змеи. Не благородные капюшонные, а банальные болотные гадюки, с которыми по обоюдному согласию не разминуться. Сами они послабее, а вреда приносят больше, и ведь никуда от них не деться. Георгия принимает гостей с очевидным удовольствием, а гостей в Старую Придду съехалось изрядно, не сравнить со скромненьким Зимним Изломом! Графиня Савиньяк улыбнулась человеку, на чью руку опиралась.
Какое счастье, что сегодняшнюю свору принимать не мне.
И это самое мелкое из доступных вам счастий, подбодрил Росио. Кстати, сейчас нам дадут понять, что счастье проистекает от одного нашего вида.
Лицемерно.
Наполовину. Рудольф меня любит.
А Георгия не любит меня. Ты не думал жениться на Фриде и отправить ее в Алвасете? Матерям, знаешь ли, свойственно жертвовать ради детей всеми, кто подвернется под руку.
Изящное предупреждение, но отнюдь не первое.
Катарина не была изящна?
Была.
Впереди было еще тихо, мечущиеся по мрачноватым, хоть и ярко освещенным залам слуги и порученцы торопливо кланялись, некоторых Алва замечал.
Ты еще не видел епископа Доннервальдского? полюбопытствовала графиня возле постамента стерегущего Старый Арсенал рыцаря.
Я о нем слышал, он рискует.
В самом деле?
Увы, Арлетта, моя репутация требует крови. Что вам не нравится, кроме лицемерия?
Не сегодня.
Позже не выйдет, утром я еду к Ли. Не пугайтесь, это он мне нужен, а не я ему.
Тогда этой ночью. Ты прочел мои находки?
Лишь светоча вольной мысли. Надо бы отыскать его приемного отца.
Ты поверил в благородство происхождения?
Зачем? Меня занимают благоприобретенные красоты.
А менялюбовь, но поговорить о ней ты мне не дал.
Разве гитара сказала не всё?
Гитара заставила меня замолчать Вчера я позволила себе пить вино и слушать, но вывалить на тебя свои догадки я обязана. Здесь не выйдет, мне придется много говорить, и это будет больно. Мне больно, и я не хочу, чтобы меня видели блохи.
Мы сбежим при первой возможности. Рокэ посторонился, пропуская даму вперед. Отнорок, сперва показавшийся нишей, выводил на лестницу. Дальше дорога была знакомойхромой Хьюго водил ею графиню Савиньяк к теперь уже бывшему регенту.
Вскочили принарядившиеся по случаю празднества адъютанты, глухо стукнул отодвигаемый стул. Алва быстро поднес палец к губам, и стражи замерли у странно пустых рабочих столов. Прежде кабинетная дверь издавала уютный скрип, сейчас с ней что-то сделали, а может, Рокэ знал какой-то секрет, но чету Ноймаринен они застали врасплох. Рудольф и Георгия стояли друг против друга в дальнем конце комнаты, на ссору это не походило, но и за руки супруги не держались.
Добрый вечер, обрадовал с порога Алва, увлекая спутницу навстречу подводным камням и прячущим пиявок корягам, я слегка поменял диспозицию.
А когда ты поступал иначе? Лица Рудольфа графиня разглядеть пока не могла, хотя кабинет был освещен куда ярче обычного. Тон, однако, был самым благодушным. К тому же теперь регент ты.
Омерзительно! Рокэ на ходу поморщился. А где бóльшая часть августейшего семейства?
Там, куда ты решил не заходить, Ноймаринен потер спину. В гостиной, которую пришлось сделать гербовой. Не споткнитесь, кстати, я с этой холтийской дрянью чудом печку не поцеловал.
Ковры и гобелены полны коварства, согласился Рокэ, оглядывая принесенные из Старого Арсенала регалии, но царственности они прибавляют. Сударыня, смотрите под ноги.
Поздно.
Только что расстеленное холтийское сокровище уперлось в две улыбки и кончилось возле ног герцогини. Георгия поправила выпущенный из высокой прически локон.
Арлина, пропела она, я тебе буду завидовать до конца приема, ведь после Кальтарина ты сможешь просто веселиться. Должна вам сказать, Рокэ, что я очень очень рада вас видеть, хотя мне следовало бы разыграть ревность и обиду. Променять мой обед на этот ужасный шадди!