Ты хоть понимаешь, поинтересовался я, что рабыню в подобной ситуации, учитывая важность вопроса, за такую ложь запросто могли убить?»
Правда? удивилась Альциноя.
Можешь не сомневаться, заверил её я. И она прекрасно это знала, в отличие от тебя. Тебе очень повезло. А рабыня оказалась очень храброй девушкой.
Или глупой, пожала она плечами.
Возможно, не стал спорить я.
Воин, офицер, насколько я поняла, подкапитан, был в ярости. «Очередное враньё, очередные мошенники, ещё одна попытка обмануть Ар», проворчал он. К этому времени вожак наёмников, в руки которых мне не посчастливилось попасть, получив сигнал от одного из его товарищей, появился на скотном дворе. «Что не так?»спросил он, хотя, можно было не сомневаться, он уже понял чем закончилось моё опознание Альтеей. «Это не Леди Флавия», буркнул офицер. «Конечно же, этоона, я уверен в этом!»заявил главарь. «Много раз за последние дни, сказал офицер, нам представляли вместо Талены, Флавии или других всяких самозванцев». «Но я уверен, что этоона», заявил вожак. Подкапитан повернулся к рабыне, снова поднимая фонарь надо мной. «Нет, покачала головой рабыня. Это не Леди Флавия». «Она ошибается», настаивал мужчина. Я стояла на коленях, низко опустив голову, и дрожала всем телом. Но офицер, схватив меня за волосы, вздёрнул мою голову, и я, выкрикнув от боли, закрыла глаза, ослеплённая светом лампы. «Взгляни изящные черты её лица, предложил офицер. Оцени её фигуру. Ты действительно думаешь, что это лицо и фигура свободной женщины? Тогда присмотрись к её формам, бёдрам, талии, груди и плечам. Эторабские формы. Этоформы для сцены аукциона!». «Она говорит с арским акцентом», не унимался командир наёмников. «Так же, как и тысячи других, раздражённо бросил подкапитан и, толкнув мою голову назад к рабскому столбу, поинтересовался:Ты, правда, думал, чтобы я поверю, что онасвободная женщина? Этони разу не свободная женщина. Этоигрушка, маленькая фигуристая мужская игрушка, которую вытаскивают из клетки ради нескольких тарсков. Как тебе пришло в голову выдать столь очевидную рабыню за Леди Флавию?». «Я никого не выдавал, возмутился его оппонент, это и есть она, просто порабощенная!». «А Ты сам-то кто такой? осведомился офицер. Кто такие вы все, Ты и твои люди? Какое отношение вы имеете к восстанию? Что вы делаете здесь, ночью на брундизиумской дороге?» Вместо ответа главарь пожал плечами и отступил в тень. У него явно не было никакого желания отвечать на вопросы офицера. К тому же, поблизости, между двумя строениями, находились женщины, связанные в караван, а у него не было желания передать их в чьи-либо цепи. Конечно, против офицера и тарнстера их было значительно больше, но избавиться от них бесследно было не так-то просто. Не стоит забывать о кузнеце и его семье, а также и о других жителях деревни Рагнара, которых пришлось бы убивать как свидетелей. А можно ли быть уверенным, что убили всех? Кроме того, тарнстер и офицер наверняка согласовали свой маршрут со своим начальством и любая непредвиденная задержка, по-видимому, может стать причиной разбирательства. Возникнут вопросы. Ну и помимо всех этих соображений, разве в его кошельке уже не лежали драгоценные камни на приличную сумму? «Мои извинения, сказал вожак из тени. Мы решили, что эта рабыня прежде была Леди Флавией». Слово «прежде» меня напугало. До меня дошло, что теперь я больше не была Леди Флавией, отныне в глазах закона я не больше чем животное, которое можно было бы называть так, как это могло бы понравиться свободному человеку. Вскоре после этого офицер и рабыня вернулись в тарновую корзину, и тарнстер отправил птицу в полёт. Силуэт тарна с покачивающейся на ремнях корзиной на мгновение показался на фоне жёлтой луны. Мне вспомнилась властность клокотавшая в голосе офицер, когда тот говорил, а также почтительность и осмотрительность, с которыми ему ответил командир отряда наёмников. Слово Ара, как я поняла, за последние дни снова набрало свой прежний вес. Вдруг до меня дошло, что главарь нависает надо мной. Он явно не лучился удовольствием. Я быстро опустила голову, но тут же подняла её снова, услышав его раздражённый голос. «Подними голову», приказал мужчина. «Я не Леди Флавия», всхлипнула я. «Отведите её к столбу для наказаний, бросил он своим спутникам, и выпорите как следует». Позже, когда я стояла с высоко поднятыми над головой руками, с залитым слезами лицом и красными от рыданий глазами и пыталась постичь ту боль, что жгла огнём мою спину, я услышала голос вожака. Он говорил мне прямо в ухо, но слова его слова долетали словно издалека. Я изо всех сил пыталась понять сказанное. «ТыФлавия, сказал он и тут же спросил:Как тебя зовут?» «Флавия, выдавила из себя я, если это будет угодно Господину». «Помнится, Ты хотела добраться до Брундизиума», заметил он. «Да, Господин», подтвердила я. «Ну вот и замечательно, усмехнулся мужчина, в Брундизиум Ты попадёшь. Мы возьмём тебя с собой». «Да, Господин», прошептала я. Мои руки привязанные за запястья высоко, над головой, затекли и страшно болели. Моё тело было натянуто как струна. Земли я касалась лишь пальцами ног. Кроме того, мои лодыжки, были привязаны к кольцам, установленным на земле, прямо под верхним кольцом, предназначенным для рук».
Закреплённое таким способом вытянутое тело, обеспечивает удобное, практичное пространство для работы плети, а сама наказуемая может отскакивать и извиваться под ударами ровно настолько, чтобы понять, сколь мизерного успеха можно достичь в таком усилии.
«Догадываешься, что будет с тобой сделано в Брундизиуме?»поинтересовался он. «Нет, Господин», ответила я. «Мы тебя продадим», сообщил он. «Да, Господин», прошептала я.
Я допил остатки бульона и поставил миску у своего правого колена. Рабыня проводила миску взглядом.
Значит, тебя продали в Брундизиуме, заключил я.
Да, кивнула рабыня.
Продавали с аукциона? уточнил я.
Нет, покачала она головой. Меня отвели в торговый зал работорговца.
Сколько Ты принесла? осведомился я.
Тысячу золотых монет, заявила девка.
Сделку зарегистрировали, предупредил я, и отчёты можно проверить.
Сорок тарсков, проворчала она.
Уверен, не серебром, усмехнулся я.
Медью, не скрывая раздражения буркнула Альциноя.
Получается, за тебя не дали даже одного серебряного тарска, подытожил я.
Верно, сердито признала она.
Возможно, теперь у тебя появилось лучшее понимание своей ценности, заметил я, в сравнении с другими женщинами.
Да! сказала она, гневно сверкнув глазами.
Не бери в голову, решил успокоить её я. Тогда Ты ещё была плохо знакома с ошейником и недрессированна.
Но я красива, заявила рабыня, чрезвычайно красива!
Это не помогло тебе быть проданной за сколь-нибудь реально большие деньги, усмехнулся я.
Животное! возмущённо бросила Альциноя.
Какое у тебя клеймо? поинтересовался я.
Я не мог определить этого из-за туники, прикрывавшей её бёдра. К тому же, освещение в камере, оставляло желать лучшего, мягко говоря, огонёк в маленькой лампе, свисавшей на цепях с подволока и покачивавшейся в такт движениям судна, едва теплился.
Кеф, ответила она, сердито.
Вот, значит, что у тебя там, хмыкнул я. Кеф самое подходящее клеймо для кувшинных девок, для девок чайника-и-циновки и для других обычных рабынь.
Даже самые красивые, могут носить Кеф, буркнула она, вызвав у меня улыбку.
Это верно, согласился я. Часто мужчинам нравится помечать кефом даже самых красивых, чтобы они имели наглядное подтверждение того, что они всего лишь рабыни.
Разве я не красива? спросила бывшая Леди Флавия.
Я определил бы твой уровень, как средний среди других рабынь, сказал я. Тебя вряд ли выставили бы на торги первой, как не стали бы ставить последней.
Для работорговцев весьма обычно сохранять лучший товар напоследок, когда подтягиваются припозднившиеся посетители, зал заполнен, интерес разогрет, эмоции кипят, кошельки открываются сами собой и так далее. Однако эта практика не является универсальной, поскольку, вероятно, при этом падает выгодность более ранних продаж. Разумное перемешивание лотов, возможно, наиболее распространённая тактика организации торгов. С другой стороны, мне кажется, что в действительности это не имеет особого значения, поскольку товар обычно доступен для осмотра, хотя бы через решётки, в предпродажных демонстрационных клетках. Любой покупатель может осмотреть товар, выбрать что-то интересное для себя, узнать номер лота, обычно надписываемый жировым карандашом на левой груди, а затем дождаться, пока её не выставят на освещённую факелом, посыпанную опилками сцену, продемонстрировав всем собравшимся в зале. Безусловно, можно и ошибиться. Иногда лот, показавшийся многообещающим в демонстрационной клетке, может оказаться не столь интересным на сцене, а иногда та, на которую едва обращали внимание во время предпродажного осмотра, выйдя на торги, вызовет бурю эмоций и за неё разгорится настоящее сражение предложений, к большой радости и прибыли аукционного дома. С другой стороны эти вопросы вряд ли можно измерить с помощью весов или линеек. В них много таинственного. Некоторые мужчины готовы резать друг другу глотки за женщину, на которой другой даже не задержит взгляда, а некоторые женщины, казалось бы неимоверно красивые, могут не привлечь к себе особого внимания. Несомненно, в таких вопросах немалую роль играют намёки, скрытые предпочтения, тонкости и особенности каждого отдельно взятого человека, которые трудно идентифицировать, уже не говоря о том, чтобы выразить в осязаемых понятиях. Однако, бесспорно то, что они совершенно реальны.