- Скоро пора будет клуб молодых мамочек организовывать! - покачала головой Хелл, убирая браслет связи. - Со мной в качестве председательницы.
Убедившись, что за ней никто не подслушивал (стопроцентную гарантию, разумеется, дать нельзя, но следов чужого присутствия она не ощущает), Хелл вернулась в спальню, но вместо того, чтобы лечь, вытащила что-то из-за неплотно прилегавшей обшивки стены. Это был небольшой продолговатый предмет, издали напоминавший металлическую пластину.
Пятясь от стены, Хелл нечаянно наступила на полу халата и непроизвольно выругалась. Реакция со стороны вроде бы спавшего мужа последовала мгновенно:
- Хелли, ты гораздо более соблазнительна вблизи, чем издали, так что, может, вернешься?
- О да, я очень соблазнительна, первая красавица во Вселенной! - она постаралась незаметно убрать пластину обратно. - Да я сейчас шире, чем эта Вселенная!
- Нет, Вселенная все-таки шире. Что бы ты ни делала, Хелл, иди сюда. Тем более, что я догадываюсь, что это что-то мне не понравится.
- Что, без меня заснуть не можешь? - она присела на кровать и тут же оказалась в руках мужа. - Не знала, что демоны так чувствительны.
- Ты еще много чего хорошего обо мне не знаешь, потом расскажу. И покажу. Ну что, чудо мое, сероглазое, ты спать сегодня собираешься, или мне тебя к кровати привязать, чтобы не сбежала?
- Да куда я с таким животом сбегу? - усмехнулась Хелл, удобно устраиваясь в коконе постели.
- Вот и хорошо. А на ту вещичку я завтра посмотрю.
- Какую еще вещичку? - встрепенулась супруга.
- Ту, что ты прятала. Спи уже давай!
Она пробормотала что-то неразборчивое, закрыла глаза и почти сразу же погрузилась в глубокий сон.
---------------------------------------------------------------------------------------------
Это длилось несколько часов, и Хелл уже всерьез начала сомневаться, что ее мучения увенчаются успехом, когда больничную палату огласил крик ребенка. Ее ребенка. Пожалуй, следовало бы обрадоваться, но у нее не было сил. Хелл пластом лежала на кровати, смотрела в потолок и думала только о том, что все наконец закончилось.
Палата для нее была подготовлена задолго до родов и снабжена специальным межпланетным порталом, способным связать ее с абсолютно любой точкой межзвездного пространства. Стоило это дорого, да и прочие жены прекрасно производили потомство в домашних условиях, но у Ксиая было свое мнение на этот счет. Хелл полагала, что причин на то две: ее частые недомогания во время беременности и факт того, что сама беременность была первой.
Схватки застали Хелл в самый неподходящий момент: на праздновании свадьбы брата. Она как раз произносила тост, сидя и держа в руках стакан со своим любимым соком из земных апельсинов, когда тихо вдруг запнулась, ощутив тянущую боль внизу живота. Боль стихла, потом повторилась снова.
- Хелли? - Ксиай встревожено посмотрел на нее и накрыл ладонью ее обнимавшие живот руки. - Началось?
А Хелл не знала, что ответить, она просто не знала. Вдруг затошнило, на миг закружилась голова... И снова все прошло. Только вдруг стало мокро. Хелли стыдливо попыталась прикрыть расползавшееся по платью пятно, но это не укрылось от внимательного взора матери, авторитетно заявившей, что ребенок появится на свет уже через пару часов.
И началось... Хелл уже никто не слушал, с ней обращались, как с фарфоровой куклой, но куклой, лишенной разума и собственных желаний. Бережно подняли, куда-то повели, уверяя, что все будет хорошо. Синта и Алекс активно пичкали ее советами, которые Хелл при всем своем желании не могла запомнить, потому что схватки стали сильнее и продолжительнее.
Яркая вспышка - и она оказывается в этой палате, видит сосредоточенное лицо врача и беспокойное Ксиая. Муж аккуратно опускает ее на кровать: 'Посиди тут, детка' и на несколько минут утаскивает врача за дверь. Хелл сидит и пытается понять, что с ней происходит. Неужели началось?
Потом возвращается Ксиай, уже спокойный, сосредоточенный, и сообщает, что она остается здесь.
- Ты, главное, о чем-нибудь хорошем думай, обо мне, например.
Снова резкая боль, на этот раз сильнее. Хелл непроизвольно вздрогнула и крепко сжала руку мужа. Ей вдруг стало страшно, и, будто ощутив ее страх, Ксиай обнял ее:
- Хелли, ты ведешь себя, как обычная земная девочка, ты мне такая тоже нравишься, но давай ты не будешь бояться?
Он ушел, а она осталась.
И вот теперь конец. Значит, она родила ребенка?
Ей попытались вколоть какой-то препарат, но Хелл воспротивилась:
- Я хочу на него посмотреть.
- Вы слишком слабы, - возразила ассистировавшая врачу женщина.
- Ташехесс, во мне еще достаточно сил, чтобы взглянуть на собственного ребенка! Или с ним что-то не так?
Ее вдруг пронзила волна беспокойства за тот комочек, который она десять месяцев носила в себе. Вдруг с ним и вправду что-то не так, как должно быть?
Женщина промолчала, отложила шприц в сторону и что-то спросила у врача на языке, которого Хелл не знала. И врач, и его помощница были с Атегары - планеты, славившейся своими целителями.
Несколько томительных минут ожидания - и на грудь Хелл положили маленькое существо со сморщенным личиком. Первым, что она увидела, были глаза - ее прежние голубые глаза, но с вертикальными зрачками.
- Девочка, - пояснил врач, но Хелл это уже и так знала.
Осторожно коснувшись пальцами мокрого пушка на голове, она поняла, что уже любит свою девочку.
---------------------------------------------------------------------------------------------
Императрица Дарка в платье, скрывающем ее боевой арсенал, но никак не достоинства фигуры неторопливым шагом шла по улицам Димрита; чуть позади робот тащил ворох ее покупок. Ну, не только ее, тут было кое-что и для Алекс, и для Синты, разумеется, для мамы, сестер, племянниц. Хорошо иметь карточку с неограниченным лимитом, можно себе и енирский шелк, и дорогущий ресторан позволить. Правда, Хелл не особо жаловала ни первое, ни второе, но если от ресторана можно было отказаться, то облегающее длинное красное платье пришлось купить: пригодиться в деле убеждения мужа отпустить ее в длительную командировку. Вернее, даже не командировку, а деловую поездку. Придется применить весь свой талант обольщения и вспомнить весь сексуальный опыт, чтобы демон отпустил ее от себя так далеко и надолго.
Уже через три недели после родов Хелл поставила ультиматум: она возвращается на работу. Реакцию Ксиая несложно было предугадать, и была она очень бурной. Хелли вспылила, позволила себе пару нелестных высказываний, в результате чего целых три дня просидела взаперти в супружеской спальне. Одна. Даже малышку у нее забрали. Сказать, что Хелл злилась - это ничего не сказать. Но выплеснуть злость было не на ком, а сбежать из-под домашнего ареста - невозможно. И она терпеливо ждала, пока объявится даркианец, чтобы опробовать, насколько прочны его кости.
Хелл ожидала чего угодно, но не того, что он пойдет на мировую. Смысл его слов до нее дошел не сразу, лишь после того, как она в праведном гневе пару раз не проверила способности регенерации тела супруга, и сама оказалась прижатой к постели. В таком вот неудобном положении Хелл выслушала от Ксиая, что тот согласен, чтобы она чем-то себя заняла помимо воспитания ребенка, но, по его словам, о службе Тайрону, равно как и кому-либо другому не могло быть и речи.
- Тише, детка! Я знаю, что ты сильная, что при желании, пожалуй, можешь меня убить, правда, не в таком состоянии, как сейчас, но давай ты успокоишься? И не надо демонстрировать мне свой богатый словарный запас, побереги голос, - одной рукой он держал ее, другой осторожно гладил по волосам.
- Руки от меня убери, арсигай! - Хелл оттолкнула его и резко выпрямилась.
- Какая ж ты у меня красивая, прелесть моя! Мне только руки убрать, а все остальное можно?
- Ага, разбежался! У меня еще три счастливых месяца впереди. Если надо, могу из спальни переехать, чтобы тебя не смущать и не мешать новеньких наложниц пробовать.
- Детка, ты забыла, что я тебе слово дал?
- Что, жалеешь теперь? - раздраженно ответила Хелл и позвала служанку-демоницу.
- Да, ну и темпераментная ты женщина, радость моя! Твою бы энергию, да в мирных целях, - Ксиай одним взглядом выставил вон служанку и подошел к супруге. - Вот за что я тебя обожаю, так это за твой характер! Ну что, долго сердиться будешь? Все равно бесполезно, Хелли, только тебе во вред. Тебе и малышке.