Томка улыбнулась.
- Не поверишь, рада, что и малышка Ива в здравии.
- Какая я тебе малышка?!над Томкой склонилась массивная фигура Иваи.
- Ну, так и у меня перья из зада не торчат, чтобы птичкой зваться.
Ивая гневно фыркнула:
- Я лучше пойду!и ушла, напоследок чуть громче, чем положено хлопнула дверью.
- Нравится ее дразнить?догадалась сестра.
- Считай это воспитанием. Нрав у нее не медовый.
- На замечание Пена улыбнулась.
- Как себя чувствуешь?
- У меня появились седые волосы.
- Лишь бы не морщины.
- Так что там про мать вашу?без смущения напомнила Тома, даже не пытаясь скрыть, что слушала их разговор.
- Грех так говорить при живом Отце!
- Пусть здравствует. Пламенно жажду, чтобы произошло чудо, и с ним все было хорошо, потому что Бокасе я как кость в горле.
- Чего?
- Видела, как кошки хрипят и отрыгивают, когда подавятся шерстью или костью? Вот так и она шипит на меня.
- Ты ей мешаешь. Если бы она могла предугадать, что все получится так, как произошло, ни за что бы не отправила Ло в Туаз,заметив, как Томка на нее внимательно смотрит, прояснила: - У нее есть воспитанница, которую она опекает...
Тома сразу догадалась, к чему клонится интерес Бокасы и растерянно опустила голову, рассматривая толстые нити одеяла.
- Не переживай, плясать как ты, она не умеет!приободрила Пена, одновременно мягко поддев.
Чтобы скрыть расстройство от чужих глаз, Тамара начала растирать пальцы, но тяжкий вздох красноречиво поведал сестре о ее тревоге. Пена поджала губы, испытующе посмотрела на нее, словно решаясь на что-то, а потом напомнила:
- Если хорошо готовишь, используй и это преимущество. Поесть мы все любим, особенно он.
Вот ничего Томка с собой поделать не могла, на ум пришла пошлая мысль: «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, поэтому на колени» - вспомнив, как хватала его за штаны, смущенно улыбнулась.
- Рада, что тебе стало легче. Ло волновался...
- Что?
- Рада, что тебе легче, Ло волновался.
- Еще! Я готова это слушать снова и снова!Тома просияла от радости.
- Что я рада или что он волновался?уточнила сестра.
- И то, и другое, но про Долона, если честно, приятнее слышать.
Собеседница понимающе согласилась.
- Теперь немного о грустном. Красивые, яркие туники придется заметить простым серым платьем. Таковы правила,она протянула руку и стянула с крючка тряпье тусклого серого цвета.
Когда Тамара натянула на себя безразмерную хламиду и раскинула руки, лицо вытянулось даже у сестры.
«Рубище! Я в нем как чучело!» - ужаснулась Тома. Вот теперь извечный женский вопрос, что надеть стоял перед ней особенно остро.
- А можно мне ее ушить?
- Если умеешь, было бы не плохо, но в пределах.
- И каков предел?
- Даже не знаю. Чтобы ты ни сделала, Бокаса найдет предлог и ухватится, но в ответ старайся промолчать.
- Если я буду безмолвно сносить оскорбления, думаешь она успокоится?Тамара скептично подняла бровь и наклонила голову вбок, выказывая сомнение в пользе подобного поведения.
- Нет, но почувствует тщетность в изливании ненависти. А если разразится между вами ссора, вмешается Долон, а у него и так прозвище - тайпан.
- Кто - кто?
- Тайпан. Обычно тихая змейка, избегающая по соседству других животных, но очень ядовитая. Таков уж у Долона нрав,сокрушалась сестра. - Отец поддерживал его и сдерживал Бокасу, но сейчас наступает сложное время. Тем более Бокасаопытная хищница, чувствуя отношение к тебе Ивы, кружит вокруг нее и выжидает, когда ревность снова начнет гложить ее. Ты, наверное, уже догадалась, что она ревнует? Понимаю, иногда сносить Иваю трудно, но она не такая, какой кажется, просто еще юная, потому порывистая и несдержанная. Дай ей привыкнуть.
- Я постараюсь.
- Будет сложно, но еще труднее Ло. Смутное время, цитадель гудит, а Бокаса сделает все, чтобы добиться своего. Ее родной братученый муж, имеет большое влияние в северной цитадели.
- И что она хочет? Власти?
- Не только,уклончиво ответила Пена.
- Не можешь сказать?
- Не могу. Пойдем, лучше расскажу, куда можно ходить, а куда даже не следует смотреть.
- А кормить меня будут?
- Как же вы с Долоном похожи!Пена рассмеялась от души.Обязательно.
Стены из белого камня и высокие потолки отражали каждый шорох гулким эхом, от чего Тамара чувствовала себя неуютно, точно мелкая букашка в огромной светлой коробке. По сравнению с комнатами подземного города, пустынные коридоры, крутые лестницы, переходы цитадели поражали монументальностью, торжественностью, величием. Алебастровые стены без изъяна, украшенные яркими флагами, цветными гобеленами, орнаментами, знаками после поворота неожиданно переходили в бесцветные горельефы, выведенные на влажной штукатурке. Под косыми лучами солнца становились заметны тени, складывающиеся в сложные образы. За следующим поворотом цветные красочные росписи охватывали идущего водопадом, потому что даже полоток был покрыт ярким рисунком.
Томка с восхищением озиралась по сторонам. Заметив ее восторг, Пена была польщена.
- Каждый символ что-то означает, да?
- Верно, позже расскажу о них подробнее. Не обижайся, но предупрежу на всякий случай: относиться ко всему, даже к простым рисункам следует осторожно, лучше с трепетом, это - святые символы. За каждым твоим шагом будут следить, поэтому думай, прежде чем сотворить что-то,предостерегала проводница. - Твоя комната расположена в южной башне. Моя комната рядом, там, - она махнула рукой, - за поворотом комнаты Виколота и Млоаса, а во-он тамДолона.
- А Чиа и Саха?
- Чиа определили в дом, где живет обслуга. Не волнуйся, женщины работают у нас много лет, некоторые даже поколениями, ее никто не обидит. Ей тут нравится.
- Так быстро освоилась?не поверила Тома.
- Ты спала два дня, а она с удовольствием поливала цветы и саженцы в аптечном огороде, а чудовище ходит за ней как на привязи. Стра-ашный, на него смотреть жуть как тошно, но, когда смеркается, они копаются в саду, пропалывают грядки. Чиа - хорошая девочка.
- А ничего, что за хорошей девочкой нехороший э-э «мальчик» по пятам ходит?
- Был бы он как раньше «золотым гронгом», может, и да, но пока это морковное страшилище. Она его морковкой подкармливает, таскает из кладовки, жалеет. Так трогательно, думает, что никто не знает.
- Могу я их увидеть?
- Завтра вечером, после работы на кухне. Представляешь, Саха пытается говорить, но лучше бы молчал. В темноте такого встретишь, и чудо-слабительное не понадобится, которым ты Иве грозила, поэтому на ночь его запирают.
- Бедненькие.
- Не переживай. Бедненькой Чиа считает тебя.
Они несколько раз свернули и подошли к лестнице.
- Если подняться, найдешь еще несколько дверей, но, живущих там лучше не тревожить. Они одинокие люди, почти отшельники. Лишних комнат в башне нет, поэтому тебе и достался такой закуток, зато рядом с Долоном! Пена многозначительно улыбнулась и покраснела. - Спускаться вниз можно только с разрешения и в сопровождении, но это временно. На работу будет сопровождать кто-нибудь из нас. А там, - сестра указала на двери в конце протяженного коридора, - можно умыться и не только. Пойдем, покажу, как пользоваться колесами. Важно не забывать поворачивать их в исходное положение.
Когда вошли в умывальню, и Томка увидела кран, трубы, подпрыгнула от радости и захлопала в ладоши от восторга.
- Это огромная редкость. Подобное есть только в самых состоятельных домах, и то, исключение,с гордостью хвасталась Пена.Пользоваться надо - не успела договорить, как Тамаа со сноровкой начала крутить вентили, похожие на небольшие колеса и, к удивлению сестры, быстро отрегулировала приемлемую температуру.
- Однако горячая вода может неожиданно закончиться, и потом комната оглашается истошными криками.
- Твоими?угадала Тома.
- Ну, да. Люблю теплую воду.
- А я-то как! У меня остались душистые настои для лица и тела,искушала сестру Томка, и та не устояла.
- Много?
- Не очень, но могу научить делать их.