- Почему сразу мануак?
- Потому что даже на кухне существует строгая иерархия, и что главная стряпуха скажет, то и придется делать.
- У тебя будет шанс показать умения, но предостерегу, едоки у нас суровые.
- Время от времени выказывают недовольство,усмехнулся Долон.
«Баланду что ли доверят готовить? Ну, ладно хоть меня ею кормить не будут!» - утешила себя Тома, решив, что готовить бурду и есть ее в камере - разные вещи.
- Как скажете,покорно согласилась она.
Дальше мужчины переключились на другие темы и оставили ее в покое, поэтому Тамара не смущаясь вертела головой и разглядывала главную мощеную дорогу, по краям которой стояли жители и наблюдали за шествием.
Одеты они были скромнее, чем в Туазе: менее вычурно, и толстых людей здесь было не так много. Да и одежда несколько отличалась. Женщины носили легкие платки, которые скорее защищали от солнца, чем скрывали что-либо.
Радостных приветственных криков не было, но и страха тоже. Обычное любопытство, выдержанное, воспитанное.
«Наверно, привыкли к подобному, и их не удивить, а покажи Саху, визгу будет ого-го!»
Позже Долон ближе придвинулся к собеседнику и сосредоточенно зашептал в ухо. Говорили тихо, но настолько серьезно, что от одного тона говоривших ей становилось неуютно.
«А вдруг спорят обо мне?» - она переводила взгляд со старшего брата на Ло, силясь разобраться в ситуации. Они спорили жестко, сухо, по-мужски грубо, словно спешили. А потом Долон дернул ее за локоть, развернул и грубо пнул под зад. Опешившая Томка отлетела, ударилась плечом о стену дома и, съехав, упала в широкую канаву, вырытую на краю дороги.
- Акх!пронесся короткий звук под ухом, и все пришло в движение. Затопали ноги, заклубилась пыль, уносимая ветром, раздался скрежет и стук, свист и крики.
В оцепенении от неожиданного предательства Томка онемела. Ушибленное плечо ныло, но, превозмогая боль, она подняла голову и широко открытыми глазами наблюдала, как Долон с Братом затаились в узком проулке, прижимаясь к стене, как на крышах соседних домов появлялись и, выпустив стрелу, исчезали лучники, как с непривычным звуком стрелы летели в белый паланкин, занавесы которого окрасились красными брызгами.
Накрыв голову руками, Томка лежала на дне сточной ямы, хлопая глазами и ловя открытым ртом летающую пыль, остающуюся после разбегающихся в страхе людей. Это было нападение.
Позже Томе было стыдно, что в тот момент думала только о себе и Ло, забыв обо всех остальных. Задние повозки находились в меньшей опасности, а братья и сестры при нападении рассеялись по укрытиям, один лишь Ло размахивал рукой, отдавая указания, хотя и он прятался за стеной.
- Автрелы! Автрелы-ы!хриплый голос надсадно кричал рядом, но Томка не понимала слов. От всеобщего гвалта, помноженного на отчаянные выклики Долона, вида падающих людей, сраженных визжащими стрелами, она впала в оцепенение. Подойди к ней один из нападавших, и Тамара даже не смогла бы шелохнуться.
Шум и крики внезапно стихли, и, хлопая глазами, она оторопело наблюдала, как, прикрываясь выбитыми дверьми, охранаокружила дома, на крышах которых таились нападавшие. Одно мгновение, и двое из них убиты. Третьему камень попал в глаз и, схватившись за лицо, человек потерял равновесие и рухнул вниз. Оставался лишь один.
К нему почти вплотную подбирались стражники ордена. Казалось еще чуть-чуть, и все завершится, но, когда несколько мужчин забрались на крышу, раздался оглушительный хлопок. Развеялось дымное облако, закрывшее обзор, и перед глазами предстали покалеченные, окровавленные тела.
От увиденной жестокости Тамара потеряла самообладание.
Когда нападение закончилось, и к ней подошли, она рыдала в голос, не понимала слов, не могла стоять на дрожащих ногах. Поэтому первый подъем в грозную орденскую цитадель проделала на руках Долона.
Подъемники с дребезжащими цепями, крутые каменные ступени, переходы коридоров, мощеные разноцветной плиткой Строго, внушительно, величественно, но она ничего не замечала, пока не оказалась в комнате, больше похожей на келью.
Удрученный Ло бережно положил Тамаа на кровать, разул и укрыл легким одеялом. На мгновение замялся, раздумывая, но все же наклонился и провел большим пальцем по ее руке.
- Не уходи, - жалобно произнесла Тамара, сжала пальцами покрывало и растерянно, с затравленным взглядом смотрела на него, как и тогда, когда, не задумываясь, вопреки всему выбрала его. У Ло к горлу подступил ком.
- Я буду рядом. Но мне надо идти. Это безотлагательно.
- Обними меня,едва слышно, робко попросила она.
Он подошел к ложу вплотную, и Тамаа, приподнявшись, прислонила голову к животу. Мужская горячая рука осторожно коснулась ее волос и неловко прошлась по ним.
- Все хорошо. Ты не одна.
После таких слов Томка разрыдалась. Она принялась вытирать слезы, но они продолжали литься по щекам.
- Хочешь вернуться в Туаз?глухо спросил он, смотря в стену.
- Вот уж нет! Ты в ответе за меня!пропищала Тамара и крепче прижалась к нему.
- Тогда не плачь,Долон вздохнул, еще раз осторожно провел по волосам, а потом похлопал по плечу.Я должен идти.
- А когда вернешься?с трудом выдавила Томка. Она впервые просила мужчину навестить ее и смотрела преданными, влюбленными глазами. Красавица из прошлой земной жизни поучала, что не следует так делать, ведь покоренная женщина не интересна, но другая частьТамаа, не смогла промолчать. Не спросив, она бы не заснула, ожидая его возвращения. Да и стоило ли юлить, если он знает, что от него зависит ее жизнь?
- Не скоро. Дня через два, - заметив ее недоумение, пояснил: - Служба.
Глаза Тамаа снова заполнились влагой.
- Жди, - Ло мягко, но решительно отстранился и вылетел из кельи. Вернулся с глиняной плошкой в руках. - Выпей.
Томка безропотно подчинилась и в два глотка опустошила ее до дна. Напиток был приятным, даже сладковатым. - А теперь спи.
Лежа на боку, она наблюдала, как Долон оправляет одежду. Моргнула, еще раз и уснула.
***
Тамара давно очнулась, но лежала с закрытыми глазами и с интересом вслушивалась в разговор Пены и Иваи.
-шансов нет. С каждым отмером - сказано тихим шепотом, - хуже. Яд Цитадель лихорадит. Боса на все пойдет. Поначалу я не находила места, но Ло, несмотря на то, что сосредоточен и утомлен, спокоен как всегда.
- Почему он всегда знает больше всех?посетовала Ива.
- Не знаю. Спрашивала, молчит.
- Ты пробовала?
- Нет! И не буду! Весьма любопытно, но он оскорбится.
- Тревожно. Знать бы, во что произошедшее выльется. Думаешь, преемник согласится?
- Не знаю. Бокаса точно нет!это был голос Пены.
- А как она сможет называться Отцом?
- Ее и матерью-то не назовешь, если только мачехой! Но тщ-щщ, припомнит потом.
- Стоит ли молчать, если все равно узнает? После злословия хоть легче становится.
- Ненадолго. Тебе лишь бы позлословить. Маленькая, а ехидная!
- До ненормальной птички мне еще далеко!
- Не такая уж она и ненормальная,заступилась сестра.
- Не знаю, не знаю, зато несчастья точно приносит! Посуди сама: непроглядный явился в Туаз, а там была она. Потом покушение в затхлой деревне, где людей по пальцам пересчитать. Потом шторм на море, хорошо, что паруса не сорвало, а напоследок, не успели высадиться на берег, снова покушение!
- Скажешь тоже! Ты же выжила, несмотря на опасный жар. Между прочим, это она помогла, смазав рану странным куском жира и снадобьями.
- Уверена, что это ее заслуга? Её зелья ни при чём. Они бесполезны! Это твоя забота и
Тамара не сдержалась:
- Если бесполезны, в следующий раз испытаю на тебе слабительное из своих запасов. Оно еще осталось.
- О, очнулась и подслушивает! Другого от тебя и не ожидала! Можешь поить, чем хочешь, отскребать тебе придется.
- Может и мне, но обгадившуюся будут помнить именно тебя!
- И кто из нас двоих ехидная?!возмутилась Ивая.
- Очнулась?к Томе приблизилась Пена.
- Отравленные стрелы?
- Да.
- А Ло?
- В порядке, слава Богам.
- А остальные?
- Виколот, Млоас тоже, и Чиа, даже твое худющее чудовище. Рада?