Мика посмотрел на чёрную отметину на стене, по форме напоминавшую звезду, и кивнул.
Илай отпустил тетиву. Нити вернулись на место, камешек просвистел по воздуху в подземной комнате. С резким треском он ударил в самый центр звезды, пробил песчаник и упал на пол пещеры.
Илай медленно и глубокомысленно кивнул. Мика сидел не дыша.
Отличная работа, просто потрясающе, сказал скалолаз.
Вы действительно считаете, я хорошо справился? спросил Мика, боясь поверить в похвалу Илая.
Сам бы лучше не сделал, признался Илай, поднимаясь на ноги. Набери камней и пойдём со мной.
Ты левша или правша? спросил Илай.
Правша, ответил Мика.
Я так и думал, сказал Илай, морща лоб. Тогда тебе лучше взять её в левую руку, а тетиву натягивать правой. Так ты придашь броску больше силы. А если повезёт, добавил скалолаз, то и точности прибавится.
Они стояли возле стены в большой комнате. После ужина напитанный маслом запах жареного всё ещё ощущался в воздухе, хотя огонь уже догорел, оставив после себя лишь мерцающие угли. Фракия сидела, сгорбившись, на змеиной шкуре: лицо её скрывал капюшон, а руки обвивали подтянутые к груди колени. На каменной плите, закрывавшей вход в укрытие, Илай нарисовал углём мишеньтри сужающихся круга, один в другом, с общим центром в виде маленького закрашенного кружочка.
Мика взял рогатку в левую руку и оттянул тетиву назад, насколько смог. «Илай был прав», отметил он про себя.
Скалолаз оценивающе следил за его движениями.
Не сжимай так крепко, сказал он.
Мика чуть ослабил хватку. Мешочек быстро проскользнул между костяшками его пальцев и выбросил камешек, который выстрелил в воздух, пролетел через всю комнату и ударился о каменную плиту.
Фракия подняла голову. Мика побежал проверить мишень.
Я попал! воскликнул он, ощупывая небольшую выбоину между первым и вторым кругом.
Совсем неплохо для первой попытки, кивнул Илай.
Думаю, просто новичкам везёт, скромничал Мика, хотя внутри ликовал от своего триумфа.
А я бы сказал, врождённый талант, ответил Илай. Надо только его совершенствовать.
То есть тренироваться, сказал Мика.
То есть тренироваться, подтвердил Илай.
Мика вернулся к стене напротив двери. Он стрелял по мишени, пока не расстрелял все камешки, потом собрал их и начал сначала.
Илай устроился позади него на змеиной шкуре, спиной прислонившись к стене. Разложив перед собой все ножи, что у них были, и для готовки, и для охоты, с ровными лезвиями и зазубренными, даже небольшой нож Мики, он брал их по одному и точил лезвия. Тихое шуршание, с которым металл скользил по точильному камню, сопровождал глухой стук камешков, бившихся о мишень.
Время от времени Илай поднимал взгляд и делал полезные замечания.
Не выставляй локоть.
Или:
Когда целишься, держи голову прямо.
И частенько:
Отличный выстрел, парень.
Каждый раз, когда скалолаз хвалил его, Мика заливался краской, хотя и сам понимал, что стреляет всё лучше. С каждой собранной горстью камешков попаданий в яблочко становилось всё больше. К тому же с каждой новой попыткой что-то менялось. Что-то внутри него. Вставая в стойку и совершая движения на автомате, он мог сосредоточиться на самом полёте камешка, и под конец, выпуская каждый новый снаряд, он будто бы мысленно гнал его к цели.
Чёрный круг, нарисованный Илаем, потихоньку стирался с каждым точным попаданием Мики. И каждый раз, когда это происходило, Мика уже не удивлялся, а наслаждался тем, что держит всё под контролем.
Он оглянулся и увидел, что Фракия внимательно следит за ним; её серые глаза поблёскивали из-под капюшона. Одним изящным движением она поднялась на ноги, подошла к нему, забрала рогатку, быстро развернулась, оттянула тетиву и выстрелила, попав в самый центр мишени. Потом повернулась к Мике, выпустила рогатку из рукии та с грохотом упала на каменный пол. Девушка снова уселась на шкуру. Мика чувствовал, что лицо у него горит огнём.
Думаю, можно уже и передохнуть, мягко сказал Илай и взял со стола флягу с ликёром; Мика услышал звук извлекаемой пробки.
Хотите, я помогу убрать ножи? спросил Мика.
Илай собирался было ответить утвердительно, но тут его взгляд упал на часы. Почти весь песок пересыпался вниз.
Завтра сделаем, сказал скалолаз. Я дождусь, когда всё прогорит, и пойду спать.
Он уселся на толстой змеиной шкуре возле мерцающих углей. Мика сел напротив и наблюдал, как обгоревшее дерево отливало то ярко-оранжевым, то синим, и как клубы дыма обнимали основание металлической трубы.
Это было любимое время дня Микивремя, когда песок в часах второй раз за день почти полностью перетекал из верхней части колбы в нижнюю, когда вся работа по дому была переделана и скоро уже можно было отправляться спать. Обычно в этот час Илай приглушал свет лампы, раздавал каждому по рюмке с ликёром, и они тихонько беседовали, пока тлеющие угли догорали; огонь постепенно угасал, и в темноте звучали лишь бестелесные голоса.
Фракия села рядом с Микой; лицо у неё было задумчивое.
Я не хотела проявить неуважение к твоей работе, сказала она.
Всё нормально, вздохнул Мика. Ты просто лучше стреляешь, Фракия, вот и всё. Сколько бы я ни тренировался.
Фракиязмеерод, парень. Это у неё в крови.
Скалолаз потянулся и каблуком толкнул сгоревшее полено. Оранжевые искры взметнулись и тут же исчезли.
Но вот что я скажу тебе, парень: эта рогатканастоящее, отличное оружие, сделанное твоими руками. Кропотливая работа. Точная. Я горжусь тобой.
Мика скромно улыбнулся. После короткой вспышки света от искр снова повисла тёмная тишина.
Мне не хватает моего родокопья. С ним я чувствовала себя защищённой голос Фракии был низким, прерывистым, но Мика мог различить в её словах боль утраты и упрёк. Мне не хватает воздуха, неба, высоты, где мне было так спокойно. Эта эта тесная тёмная пещера, зловонная и грязная, испачканная нами же, я задыхаюсь здесь
Тогда говори о своей жизни, Фракия. О родстве. Вспоминай облака. Высокие скалы и долины, голос скалолаза выдавал его собственную глубокую тоску. Возвращайся туда в своих мыслях Поверь, это поможет!
Послышался скрип душекожи; Мика догадался: Фракия надела капюшон.
Не могу.
Выпей ликёра, сказал Мика. Поможет уснуть.
Фракия с сомнением взглянула на протянутую ей рюмку, но через мгновение взяла её, в два глотка выпила обжигающую жидкость и поставила рюмку в сторону.
Мика почувствовал, как его тело отяжелело, а в голове всё поплыло. Нерешительным движением он взял Фракию за руку. Она её не отдёрнула. Мика потянулся к ней другой рукой и осторожно привлёк к себеи вдруг она обняла его так крепко, что ему показалось, будто его сердце вот-вот взорвётся.
Сейчас я погашу свет, объявил Илай из соседней комнаты.
Мика лёг рядом с Фракией, натянул на них обоих одеяло и обвил руками её стройное тело. Илай потушил лампу, и зимнее укрытие погрузилось в непроглядную тьму.
Фракия? прошептал Мика.
Мика, отозвалась девушка и повернулась; Мика почувствовал тёплый пряный аромат её дыхания. Мика.
Она стянула с себя шелковистую душекожу, протянула руки и принялась расстёгивать рубашку Мики. Наконец они остались лежать обнажённые, кожа к коже.
Мика. Мика
Потом Мика лежал на спине, ощущая в груди боль, глубокую, сильную и неодолимую. Фракия была так близко, и всё же, казалось, с каждым днём она все больше отдаляется от него. Одной рукой он нежно обнял её за плечи, погладил по щеке большим пальцем, а другую руку положил ей на грудь, чтобы чувствовать, как бьётся её сердце.
Тебе не нужно родокопьё, Фракия. У тебя есть я, сказал он с нежностью. Я буду защищать тебя, он помолчал, всегда.
Девушка-змеерод не ответила. Дыхание её было спокойным и ровнымона спала. Вскоре уснул и Мика.
В это время у них над головами крошечный мандрозмей, выбиваясь из сил, взмахнул крыльями и рухнул на пол клетки. Тихий чирикающий звук застрял в глубине его горла: он задохнулся, тщетно пытаясь втянуть хоть немного свежего воздуха из отверстия в камне, и умер.