Мечтаем? раздался над ее плечом веселый голос, и горько пахнуло перегаром. Мист так и подпрыгнула. Причем, на самом деле подпрыгнула: резко взвилась на ноги, скидывая на неведомого агрессора свой тюк и наугад прописывая вбок и назад резкий удар кулаком.
Раздался удрученный стон, намекающий на успешность маневра, и Мист, обернувшись до конца, удивленно посмотрела на согнутого в три погибели Виля. Потом перевела взгляд на стоящего рядом ухмыляющегося Торрена и пожала плечами.
И тебе доброе утро, вежливо сказала она.
Ты что, двинулась? возмущенно спросил Виль, когда немного отдышался. Торрен тем временем, пряча улыбку, приветствовал Гронса.
Нет, я двинула. Тебе. педантично уточнила Мист. В следующий раз не будешь дышать на меня помойкой, особенно, так неожиданно.
Да я вообще к тебе больше никогда не подойду, огрызнулся Вейларис, все еще потирая ребра. Психушка.
Приятно познакомиться, невозмутимо ответила Мист.
Тогда вот и с Гронсом приятно познакомься, широким жестом предложил Тор, это вот Мист Ле Илант у нас того, глядь, переводчик выдумок. А это Гронс, наш проводник.
Тот подошел ближе, с надрывом харкнул слизью на мостовую и едва слышно проскрипел что-то, что могло бы показаться невразумительным откликом на новое знакомство. Если бы Мист не расслышала знакомо-притягательных корней в этом малоразборчивом бормотании, она не обратила бы на него внимание. Но структура фразы и слов застряли на грани ее сознания, и Мист, прокрутив сказанное в голове еще раз, расшифровала его и разложила по полочкам, и удивилась получившемуся результату.
Ужасный вонючий тип сказал: ард-Гроннен эр-Эландиль Аинэ, и Мист, наверное, была первым человеком за многие годы, кто смог понять, что это значило.
Словно ступая по тонкому льду, она очень, очень осторожно ответила, надеясь, что не ослышалась:
Раэ иллаве, эр-Эландиль.
Нет, не ослышалась, потому что тот отозвался, хоть и очень медленно, словно вспоминая звучание родного языка.
Раэ тиллаве, Моррайт. Тирре эр-Вестре?
Торрен и Вейларис удивленно переглянулись, а Мист, разом растеряв все слова эльфийского языка, попыталась ответить на вопрос. Мастер ли она языков? Конечно, нет.
Да я не знаю, как правильно назвать свою профессию. Я изучаю фольклор. Но не могу называться мастером, так как еще не закончила Университет. И язык ваш я не ахти как знаю, потому что практиковаться особо не на ком.
Сожжённое солнцем, изборожденное морщинами, которых не должно было бы быть, лицо разрезала неожиданная улыбка, обнажившая почерневшие пеньки нескольких зубов.
Сейн тирре тэр-Иандэ, сказал он. Это правильное слово для всех хранителей знаний.
Что это тут за тарабарщина? осторожно уточнил Виль. Какой такой язык? Что за тиры? Так вы знакомы, что ли?
Ну, он, кусая губу, сказала Мист. Типа эльф. Если вы еще не догадались. По его имени.
Приятели снова переглянулись.
Гронс, сказал Торрен. Это Гронс. Следопыт наш, глядь. Мало ли там какое у него расфуфыренное имечко? Вот этот вот, он невежливо ткнул пальцем в Виля. Вообще Вейларис Аларель Сильвед Аркейн, урожденный лэр Имрейс. Только лэрства, не то, что княжества, ему не видать, потому что тупица и вообще, небось, давно изгнан с позором.
Это было немного больше сведений, чем мне необходимо, поморщилась Мист. Фильтруй в следующий раз.
Ты тоже, фыркнул Торрен. Это самое делай. Какой из него эльф? Они красивые, говорят, были, демоны. И потом, Гронс нормальный парень. Он не предает, не ест детей на завтрак, не крадет
Мист саркастически приподняла бровь, но лекций читать не стала, вместо этого ограничившись нейтральным:
Как скажешь, Торрен. Эр-Эландиль, если вам еще не сообщали, нам нужно кратчайшим путем добраться до Альфасты. Там должна быть некая вершина, называемая Атайн.
Тот кивнул.
Знаю. Гора Близнецы.
А, Близнецы. Я про них слышал. Правда, сам, наверное, не найду. Для меня все горы примерно близнецы. неостроумно пошутил Виль. Так отправляемся?
Мист тяжело и обреченно вздохнула на такую профанацию знания и потянулась за своими вещами. Гронс вежливо помог ей закрепить лямки, пока она старалась не дышать (эльф-не эльф, а ароматы он источал прискорбные). И они, наконец, отправились.
Мист старательно молчала ровно до тех пор, пока их могли слушать посторонние уши: но такой ценный источник знаний упускать было нельзя, да и любопытство кусало за всевозможные части тела, поэтому, стоило им выбраться из города, как она сочла возможным пристать к Гронсу, словно охочий до кровушки клещ.
Я вот слышала, начала она в надежде зацепить темой Гронса. Что эльфы, изгнанные святым Амайрилом, скрылись в дальней неприступной твердыне за гранью реальности. И эльфов больше в Эквеллоре нет. А как так получилось, что Вы остались, эр-Эландиль?
Гронс не поддалсятолько неопределенно повел плечом, а Тор саркастично хмыкнул.
Мист, глядь, ну хватит. Какой из него такой эльф?
Настоящий, а не из бабушкиных сказок, раздраженно отпарировала Мист. Не мои проблемы, что ты не утруждал себя чтением реальных исторических источников, вместо этого повторяя тупые высказывания ограниченных людей.
ОграничеЭй, ты чего? Это я, по-твоему, тупой, что ли?
Мист фыркнула и демонстративно промолчала.
Судя по выражению ее лицада, услужливо подсказал приятелю Виль. Но, вообще-то, отец мне рассказывал несколько историй про эльфов. Не такие, как я потом в Университете слышал.
Например? тут же оживилась Мист.
Вейларис задумался.
Ну, вот, например, была история про волшебного зайца.
Волшебного зайца? недоверчиво уточнил Торрен. Это эльф магически притворялся зайцем? А потом всех убил и съел?
Да ну тебя, буркнул Виль. Тебе бы все про зайчиков и кровищу.
Ну, нет, можно еще про зомби и бифштекс!
Не слушай его, Мист укоризненно глянула на Торрена. Рассказывай.
Виль наморщил лоб, вспоминая.
В стране закатной и далекой, жил когда-то отшельник. Он был благочестив и добр, и дикие звери выходили из чащи приветствовать его по утрам.
Да неужели, весело фыркнул Торрен. И гоняли его по опушке леса, пытаясь съесть?
Вейларис старательно проигнорировал его.
Волки приносили ему мясо, а медведисладкий мед; птицы слетались на его ладони, чтобы рассказать новости, и даже хитрые лисицы крутились у его ног, словно домашние кошки. И вот однажды самый большой из волков, с черной страшной пастью и шрамами на морде, принес ему зайца. Заяц был ранен и тяжело дышал, истекая кровью, но был еще жив. А на туловище этого зайца золотистые волоски складывались в лиственный узор. Отшельник подивился этому и решил выходить зайца. Выздоровев, заяц не стал убегать, а остался жить в хижине отшельника, питаясь травой на опушке леса и прячась в дом при каждом постороннем звуке. Отшельник очень полюбил его и баловал. Так шло время, пока однажды осенью отшельника не подкосила тяжелая болезнь. Ему было так тяжко и плохо, что он был уверен, что скоро умрет. Однако ночью заяц лег ему на грудь и золотистые отметины на его теле засветились мягким светом. Отшельник сразу почувствовал себя лучше и смог уснуть, а утром проснулся уже совсем здоровым. Когда однажды в соседнем селе заболел ребенок, и отшельник не смог справиться с этой болезнью, он взял с собой к больному зайца, и попросил его об исцелении. На удивление, заяц понял хозяина и вылечил ребенка так же, как и его. Так слава о Волшебном Зайце пошла по всему краю, и многие отчаявшиеся больные стали приходить к отшельнику за облегчением своих бед.
По законам волшебных сказок в этом месте должен появиться некий власть имущий, желающий забрать зайца себе, со знанием дела прокомментировала Мист, загребая ногами дорожную пыль.
Именно, кивнул Виль. Прослышал о чуде и король тех земель и пожелал, чтобы Волшебный заяц жил в его замке и лечил его хвори. Чем мог воспрепятствовать отшельник могучему королю?..
А вот тут наступает драматический момент грабежа награбленного, подсказала Мист, отлично представляя себе структуру такого повествования.
Да, у короля заяц прожил недолго. Знатный эльф проезжал там и был зван на ужин к королю, где увидел этого Волшебного зайца. Стоило ему коснуться заячьей шкуры, как золотистые узоры на ней превратились в золотой венец, надетый поперек туловища зверька. Эльфийский вельможа тогда забрал этот венец и возложил на свое чело, от чего стал отмечен силой и светом, пепел знает, что бы это значило, но все тут же поняли, что он будущий король, а Волшебный заяц был испытанием. ну, или что-то в этом роде.