Смущенный и обрадованный Лоэн бережно надел кулон и тщательно упрятал нежданное сокровище под рубашку. Он, конечно, верил рассказам Филлит об эльфах и своем отце, но все это казалось ему далеким, туманным и недостижимым. Только сейчас, получив этот то ли подарок, то ли наследство, он ощутил себя частью волшебного мира, которого никогда не видел.
Прощай, мой дорогой, Филлит обняла и поцеловала его. Если мы и увидимся, то нескоро. Удачи тебе, и да хранят тебя Стихии!
Глава 2
Now I'm learning what is right as the fire burns the night,
Gonna find my way to truth tonight Now it is my time.
Walking through darkness with me
I see the light can you see,
Finding the power that grows in you
This is for real.
Masterplan «Im gonna win»
Постой! Эльдалин, захваченная рассказом Ломенара, до того сидела тихо, но тут уже не выдержала. Ты сказал, что твоего отца звали зовут Амартэль и что тебе от него достался кулон?
Юноша удивленно поднял голову, его глаза сузились.
Ну да. А в чем дело?
Можно посмотреть?
Пожав плечами, Ломенар достал украшение из-под рубашки. Снимать, однако, не стал, и девушке пришлось наклониться вперед, чтобы рассмотреть поближе.
Сомнений больше не осталось.
Это же ориана, символ правителя клана, у моего отца такая же! выпалила Эльдалин и осеклась: как она могла так глупо выдать себя! Но собеседник, похоже, не обратил внимания на ее промах, думая о своем.
Правителя клана, говоришь?
Ты, наверное, знаешь, заторопилась принцесса, что простым амдарам ну, то есть, нам, запрещено носить украшения с драгоценными камнями, это привилегия правителей. По такому кулону их и узнают.
Ломенар неуловимым движением спрятал ориану обратно и прижал ее рукой:
Что тебе известно о моем отце?
Эльдалин молчала, опасаясь подставиться еще больше, и он резко произнес:
Говори!
Если его имя Амартэль, то онправитель клана Александрита. Именно александрит украшает твой кулон. Амдарских кланов всего семь, потому и у ориан по семь лучей то есть, кланов-то теперь уже шесть, наверное. Говорят, почти все Александриты погибли, потому что Амартэльдевушка запнулась, глядя в темные глубокие глаза собеседника, Амартэль преступил законы Стихий. Он пытался создать могущественное оружие, чтобы завоевать мир, но не справился с его мощью Клан Александрита откололся от прочих более ста лет назад, они жили на Оссианде, а оттуда вести идут долго. У нас осталось всего несколько Александритов, которые отказались последовать за своим правителем. Больше мне об Амартэле ничего не известно. Возможно, он еще жив. Я даже не знала, что у него есть сын!..
Значит, преступникмедленно проговорил Ломенар, словно пробуя это слово на вкус. Что ж, сын пошел по стопам отца.
* * *
Отныне для Лоэна началась новая жизнь. Он поселился в башне Рунараректор сразу взял мальчика к себе, хотя Академия предоставляла студентам общежитие; впервые в жизни у него была своя комнатабольшая, светлая, с высоким расписным потолком и двумя огромными окнами. Мягкая кровать с горой подушек, гобелены на стенах, книжный шкаф Лоэн быстро привык к тому, что все это теперь его, к тому, что есть и пить он может столько, сколько захочет, а чтобы попасть на занятия, ему нужно всего лишь спуститься по лестнице и перейти внутренний двор, где вокруг фонтана шелестят зелеными кронами деревья.
Благодаря занятиям с Филлит мальчик вместо подготовительного курса, обязательного для простолюдинов и чужеземцев, спокойно отправился на первый. Учеба нравилась ему, учителя были им очень довольныон все схватывал на лету и вскоре обогнал сверстников. Занятия магией доставляли ему ни с чем не сравнимую радость, это было так же естественно, как дышатькаждая частичка его тела оживала, он раскрывался, подобно тянущемуся к солнцу цветку. Заметив его интерес и усердие, Рунар стал заниматься с ним дополнительно, открывая ему все новые и новые тайны. Лоэн очень привязался к магу, да и тот полюбил его как родного. Хорошие отношения сложились у Лоэна и с Ройеном, секретарем и помощником Рунара, занимавшем небольшую уютную комнату на первом этаже башни. И хотя близких друзей среди однокурсников у полуэльфа так и не появилось, его никто не задирал и не дразнилво всяком случае, не больше, чем кого-либо другого, и точно не из-за внешности. То ли благодаря свободным взглядам жителей столицы, то ли потому, что будущих магов с самого начала приучали к разнообразию окружающего мира и к тому, что значит иметь дар и отличаться от других, но жилось Лоэну очень даже неплохо, и впервые с детских лет он дышал полной грудью, не опасаясь насмешек. Напротив, многие однокурсники сами просили у него совета и помощи.
Неприятности начались, когда Лоэну исполнилось пятнадцать лет и его после пятого курса взяли сразу на седьмой: программу шестого курса полуэльф освоил экстерном, и Рунар решил, что воспитаннику нет смысла терять год. Совет Магистров ректора поддержал, но на седьмом курсе Лоэн неожиданно оказался в одиночестве: другие студенты, на два-три года старше, поначалу смотрели на него как на несмышленыша, а потом, убедившись, что он не только не глупее их, но даже в чем-то и превосходит, стали завидовать. Свою роль сыграла и значительная доля аристократов среди семикурсников: естественно, они не считали ровней простолюдина, да к тому же и незаконнорожденного. Да, у Лоэна остались приятели с прежнего курса, но слишком часто видеться с ними не получалось из-за плотного учебного расписания. Волей-неволей юному полуэльфу пришлось вспомнить, каково этобыть одному. Однако это не слишком тяготило его: именно тогда он пристрастился к изучению эльфийского. Точнее, амдарскоготеперь студент отлично знал все подлинные названия Детей Стихий.
Иностранным языкам в Академии Магии издавна уделялось огромное внимание, к обязанностям будущих магов относилось умение объясниться с любым жителем мира. Языки соседних государствСехавии, Бьёрлунда и Хаммаравходили в обязательную программу обучения, языки Детей Стихий давно уже перешли в разряд предметов по выбору, но продолжали преподаваться, несмотря на то, что большинство обитателей материка Виэлии и не вспоминали об иных народах, если вообще верили в них. Неудивительно, что Лоэн оказался единственным желающим изучать язык Детей Света; занимался с ним сам Энерот, магистр лингвистики, старинный приятель Рунара. Полуэльф усваивал язык своего отца с поразительной легкостью, и Энерот не мог нахвалиться способным юношей. А сам Лоэн ощущал, как отзывается его сердце на каждое новое слово этого чужого и вместе с тем почти родного языка; странные образы теснились у него в голове, и порой он начинал тосковать о чем-то несбыточном О чем? Он сам не знал. Тогда-то он и придумал себе новое тайное имяЛоменар, «Пламя Во Тьме».
Амдарский язык хоть немного возмещал ему невозможность полноценно развивать доставшиеся от отца способности; кое-что Рунар ему объяснил, конечно, но больше на словах. Научить быть амдаром (пусть и не чистокровным) способен только другой амдар, а встреча с таковым в обозримом будущем не предвиделась.
Перед последним, девятым курсом произошло событие, заставившее Лоэна в полной мере осознать, что мир за пределами Академии далеко не безопасен.
Он давно привык гулять по ночам. Темнота манила его куда больше, чем солнечный свет, странно для того, в ком течет амдарская кровь, однако Лоэн чувствовал себя спокойней, когда никто не мог видеть его лица. Он еще в деревне любил ночь сильнее дня, ведь в темноте все одинаковы. Обычно он предпочитал окрестности Академии: там высилась старая крепостная стена, помнившая еще великого мага Эдельгрина и властителей древней Арденны; там стены домов украшали резные картины и мозаичные узоры, а стекла в уличных фонарях сияли как солнце, меняющее цвет в течение года.
Однако в ту ночь он забрел слишком далеко, оказавшись в одном из бедных, плохо освещенных кварталов. Вместо привычных высоких и красивых зданий центра здесь стояли покосившиеся деревянные домики, а редкие кирпичные строения были старыми и грязными. Лоэн вспомнил, что этот район считался опасным. Впрочем, чего бояться магу на улицах города, даже столь темных и пустынных.