Фиахна помнил, что белый цвет в геральдике означает серебро, поэтому и цветущий папоротник, и сокол, и поле, по которому летел ворон, испускали слабое сияние, отливая перламутром. Ночью знамёна наверняка будет видно издалека. А замок всё ещё перестраивался: он уже стал раза в два больше. Интересно, это иллюзия или Фиахна и впрямь поработал с пространством?
О, ты даже не представляешь, что тут творится! Келликейт обеими руками придержала капюшон, чтобы его не сорвал ветер. Элмерик у нас теперь оруженосец эльфийского короля. А Розмари уже почти фаворитка.
Не короля, а всего лишь наместника, поправил её бард, но Джерри, казалось, его не слышал.
Какой ещё, к бесам, король?!
Говорю же тебе: эльфийский! Келликейт подробно пересказала ему последние новости, а Элмерик не без ехидства наблюдал, как глаза Джеримэйна расширяются всё больше. В конце рассказа тот аж присвистнул:
Ну дела выходит, наша милашка Роззи таки охмурила эльфа?
Да иди ты! беззлобно фыркнула Розмари.
Это ещё кто кого охмурил. Келликейт покачала головой. Вообще-то, это он ей проходу не даёт.
А тебе что, завидно? Розмари снова покраснела как мак.
Но ты же не против его ухаживаний? уточнил у неё Джерри, уже по-настоящему хмурясь и сжимая кулаки.
Элмерика позабавила его готовность вступиться за подругу, даже если придётся иметь дело с эльфийским королём или наместникомне важно. Да Фиахна этого забияку одним пальцем отделает так, что даже Медб не снилось
Розмари мотнула головой и приложила ладони к полыхающим щекам.
Не-а, не против. Вот только не знаю-то, что ж мне с ним делать-то теперича?
Джеримэйн пожал плечами. Мол, раз так, то разбирайся сама со своими эльфами.
А тебя самого где носило? поинтересовалась Келликейт.
Да мы тут с Мэриэнн гуляли
В его голосе Элмерик ожидал услышать похвальбу, а вовсе не досаду. Но Джерри был совсем не рад.
Слушайте, а этому вашему Фиахне случаем второй оруженосец не нужен?
А, так вот в чём дело! Бард едва не рассмеялсякакова ирония судьбы, а? Джеримэйн неприкрыто завидовал, что Элмерику посчастливилось стать оруженосцем эльфийского короля, а бард, в свою очередь, так же отчаянно завидовал извечному недругу, что тот может беспрепятственно встречаться со своей возлюбленной и никто ему слова поперёк не скажет. Он бы даже поменялся, если бы это могло чем-то помочь. Но увы, сейчас они могли только ревниво коситься друг на друга.
Тем временем брауни с непонятным человеческому уху воркотанием потащили флаг Браннана вниз: пролетавшая мимо птица умудрилась нагадить ровно по центру полотнища.
М-да, чую, Браннан будет не рад! хохотнул Джерри.
В тот миг они даже не представляли насколько
4
Два всадника на чёрных конях появились из тумана на закате. Не вышли из него, а будто возникли из ниоткуда в низине под холмом. Копыта, никогда не знавшие подков, выворачивали комья сухой земли из дороги, ведущей на мельницу. А от самой мельницы уже ничего не осталось: на вершине холма вырос самый настоящий замок с пятью башнями, крепостной стеной и слегка заболоченным рвом, через который был переброшен крепкий деревянный мост.
Все флаги уже развевались на шпилях, где им положено, и Браннан, к счастью, так и не узнал, какая печальная участь постигла его личный герб.
С крепостной стены Соколы наблюдали, как гости въезжают во двор замка.
Какого?.. Шон не без труда проглотил рвущееся наружу ругательство. Папа, он притащил с собой Эйвеона!
Прости, я и забыл, что вы не ладите. Фиахна поправил узорную перевязь и похлопал по рукояти своего меча. Но ты не злись, сынок. Эйвеон не виноват в том, что с тобой случилось. Все знают, что это сделал Браннан. Посмотри-ка, я хорошо выгляжу?
Угу. Шон вздохнул.
Фиахна заулыбался и потрепал Элмерика по рыжей макушке.
Оруженосец, вина мне!
Признаться, бард совсем не рассчитывал, что по большей части ему придётся прислуживать новоявленному правителю. Кажется, тот не совсем понимал разницу между доверенным лицом, оруженосцем и личным слугой.
А мы разве не собираемся выехать им навстречу? В закатных лучах волосы Каллахана выглядели бледно-золотыми.
Ещё чего! Ни к чему себя утруждать. Они сами прекрасно видят, куда ехать.
Оставалось лишь гадать, был ли Фиахна просто-напросто невежей или же с самого начала хотел показать Браннану, кто тут хозяин положения. Элмерик, признаться, поставил бы на второе.
И передай девице Розмари, что после полуночи я буду ждать её в своей спальне, шепнул Фиахна, склонившись к самому уху барда.
Тот аж поперхнулся.
Что, вот прямо так и передать?
Эльф самонадеянно улыбнулся.
Если хочешь, можешь добавить от себя парочку любезностей в моём стиле.
Элмерик открыл рот и тут же закрыл его. Он так и не придумал, как бы повежливее ответить наместнику, что не будет этого делать.
Сказать, что Браннан был зол, это ничего не сказать. Как только они миновали мост, стали слышны все те неприличные эльфийские слова, которыми он поносил любимого дядюшку.
Оставив коня во дворе и бегом взлетев на крепостную стену (Эйвеон едва поспевал следом), Браннан остановился прямо перед Фиахной и, глядя тому в глаза, яростно выпалил:
Я не признаю тебя наместником Финварры и проводником его воли! Не видать тебе моего королевства!
Фиахна задумался, закусив губу, втянул носом свежий закатный ветерок и предложил:
Может, сперва винца?
И Элмерику опять пришлось наливать. Конечно, Браннан узнал барда. Он бросил мимолётный взгляд на невозмутимого Каллахана и криво усмехнулся.
Вижу, ты убедился, что этот ученик годится лишь для того, чтобы подавать вино. Рад, что ты больше не даёшь ему арфу! Незачем мучить хороший инструмент.
Я тоже рад встрече. Командир не изменился в лице. Вижу, запас твоих острот не иссяк при дворе королевы Медб, и ты всё ещё не можешь остановиться?
А ты неплохо тут обустроился. Браннан, не удостоив брата ответом, снова обернулся к Фиахне. Мудрое решение. Потому что моего дворца тебе не видать.
Каллахан признал моё право решать, признаешь и ты. Наместник коснулся своего лба, и на челе его засиял невидимый до сих пор венец из белого золота, на котором переливались тёмные гроздья гранатов.
Браннан отшатнулсясудя по всему, венец он узнал.
Фиахна же как ни в чём не бывало продолжил:
Твой отец вручил его мне, чтобы я передал достойнейшему из правителей. Он отметил, что это не обязательно должен быть кто-то из его сыновей. Ведь вы ещё юны и можете оказаться не готовы к столь тяжкой ноше.
Браннан едва не задохнулся от ярости, и Элмерик на всякий случай отступил на пару шагов. Ему было неуютно находиться на высоченной крепостной стене рядом с настолько разгневанным эльфом. Фиахну же, казалось, злость племянника только забавляла.
Ты позвал меня в гости затем, чтобы унижать на глазах у всех? прошипел Браннан, буравя его ненавидящим взглядом.
Нет, я хочу поговорить с тобой и с Каллаханом. За закрытыми дверями.
Тогда чего мы ждём? Я не собираюсь задерживаться здесь надолго.
И слава богам! шепнул кто-то у Элмерика за спиной. Кажется, это был Шон.
Фиахна сделал приглашающий жест рукой.
Теперь, когда мы поприветствовали друг друга как следует, прошу проследовать в мои покои. Остальным не рекомендую даже приближаться к дверям: я позаботился о защите и обязательно замечу, если кто-то решится нас подслушать.
Он первым зашагал вниз по крутой каменной лестнице. Соколы проводили командира и его родичей настороженными взглядами. Гнетущее молчание первым нарушил Мартин:
Что-то мне подсказывает, что никакого пира в сегодня не будет.
А ты так хотел попировать? хмыкнул Шон.
В этой компании? Мартин задумчиво поскрёб подбородок. Пожалуй, нет.
Я всё слышал. Эйвеон улыбался, но Элмерика это напускное радушие не обмануло. И как же ему челюсть не сводит-то, бедолаге?
В отличие от прошлого раза, когда они виделись, Эйвеон выглядел более величественно. Чай не на охоту в лес собралсяна переговоры. В его одеждах преобладали синие и серые оттенки, больше соответствующие его титулу принца Грозовых Дней. И в воздухе тоже вдруг запахло грозой.
Ну слышал, и что? Донесёшь? Думаешь, он не знает, что его тут не любят? Шон хотел было уйти, но Эйвеон, сделав шаг навстречу, преградил ему путь.