Я сейчас чуток пошаманю,объявил Одноглазый.
В смысле? Говори по-человечески.
Ладно, ладно. Ильмо, ты зануда.
Чтобы позлить нашего сержанта, он довольно долго провозился, чтобы родить проклятие, которое поджарило всех летающих кровососов в радиусе пятидесяти ярдов. Конечно, в первую очередь он заботился о себе любимом, но всё равно заработал на этом несколько очковтеперь придушить его хотело куда меньше народу.
Все эти пятисотлетние дубы, ясени и каштаныбольшинство из них ненастоящие.
Ильмо прервал его.
Это значит, что кто-то хочет что-то спрятать. Подъем, солдаты. Попробуем подобраться поближе.
Мы перемещались скорее вбок, чем вниз. К полудню мы продрались через колючие кусты и нашли хорошее место для привалаплоский широкий уступ, который шел под уклон и упирался как раз в то место, куда мы стремились попасть.
Умник Ржавый заявил:
Очень похоже на дорогу.
Казалось, даже воронья стая умолкла. Тишину нарушил Одноглазый:
Очень легко не заметить то, чего совсем не ожидаешь увидеть.
Стоило кому-то высказать эту мысль вслух, как стало очевиднов стене Разлома была вырублена дорога. Она была здесь уже фигову тучу лет и ей даже когда-то пользовались, только было это довольно давно.
Ильмо разделил нашу группу. Ржавого, Робина и еще двух парней он послал вверх по склону разведать обратный путь в лагерь. Остальные двинулись в противоположном направлении. Я буквально достал всех, размышляя вслух:
Кто мог пользоваться этой дорогой? Куда она вообще ведет?
Почему бы тебе не заткнуться нахер?предложил Ильмо. Он кивнул в сторону каркающих ворон.
Одна из них тоже задала тупой вопрос.
Похоже, сегодня Костоправ заработал почётное звание тупицы. Но намек был все-таки понят.
Одноглазый, ты говоришь, что весь этот пейзажфальшивка? Насекомые кусаются вполне по-настоящему.
На две трети. Он нужен только для того, чтобы замаскировать дорогу.
Ильмо жестом велел всем остановиться. Мы преодолели резкий поворот среди желтеющей листвы, и неожиданной наткнулись на призрачный мост. Он соединял края Разлома там, где огромные глыбы заполняли пропасть на две трети.
Все замерли, пока я не скажу, что все хорошо,приказал Одноглазый.Включая тебя, Костоправ. Он начал что-то болтать про смертельно опасную остаточную магию, период распада проклятий и мощь колдовства, которая нужна, чтобы обрушить стены ущелья. Чем больше я смотрел на мост, тем более реальным он казался.
Верхняя сотня футов представляла собой сложную систему подпирающих друг друга балок, уложенных на два массивных каменных столба. Тот, что повыше, поднимался над землей на две сотни футов. Он был сложен из блоков, подогнанных так хорошо, что их даже раствором скреплять не пришлось.
Конечно, не обошлось здесь и без серьезного колдовства, иначе время потрепало бы все сооружение гораздо сильнее. Одноглазый сказал:
Там нет магических ловушек.
Мне это не нравится. Все слишком просто,усомнился Ильмо.
То есть, какой-то злодей четыре сотни лет назад построил мост только для того, чтобы заманить в ловушку Черный Отряд?проворчал я.
Одноглазый не согласился.
Если бы все было просто, мы бы нашли его давным-давно и сейчас были бы уже за пятьсот миль к востоку отсюда.
Резчик вызвался идти первым. Если с ним ничего не случится, мы разобьем лагерь по ту сторону пропасти.
Мы хотели привязать ему страховочную веревку ярдов в сорок, чтобы держать на расстоянии выстрела из лука, но силуэт Резчика начал таять уже в двадцати ярдах от нас. Вороны вновь разорались.
Иллюзия старая, она потихоньку начинает расползаться,сказал Одноглазый.
В двадцати ярдах за мостом мы нашли хижину. Внутри были дрова для приготовления еды и для обогрева, трут и огниво. Развести огонь Ильмо не позволил. Парни поворчали. По ночам в горах становится все холоднее, но не стоит привлекать внимание людей, которые запасали эти дрова.
Всю ночь дождь лил, как из ведра, но крыша практически не протекала.
На следующее утро Ильмо послал назад троих ребят доложить обстановку. Я прикинулся валенком и подобной участи избежал.
Потом Ильмо сказал мне:
Тебе повезло, что ты числишься офицером. Будь ты рядовым, я бы тебя отметелил.
Мы с трудом запихнули в себя холодный завтрак. Одноглазый тщательно осмотрел хижину. Ему удалось найти только монету, настолько ржавую, что определить ее происхождение было невозможно.
Ильмо заявил:
Теперь мы пойдем разведывать путь дальше. Костоправ, почему бы тебе не остаться и не подождать посыльного от Лейтенанта? Если по форме это и было предложение, то прозвучало оно чересчур настойчиво. Одноглазый, Резчик и лучник Зеб закивали, соглашаясь.
Эгоистичные ублюдки. Они просто хотели убедиться, что меня не убьют, и им не придется обходиться собственными силами, избавляясь от мандавошек или сифилиса.
Одноглазый пробормотал:
Узнаю этот упрямый взгляд, Ильмо. Когда он так смотрит, кто-то получает пиздюлей, роняя сопли и слезы.
Ладно, хрен с ним,решил Ильмо.
Я усмехнулся. Мне удалось добиться своего, даже не вступая в спор.
Некоторое время мы шли. Дорогу скрывали листва, кусты и ослабевшие заклинания. Но если с неё не сходить, потеряться было невозможно. Несколько ворон увязалось за нами. Они не затыкались ни на секунду.
Скрытый мост и тайная дорога,размышлял я.Используются, но не часто.
Они старые,сказал Одноглазый.Очень старые.
В мире полно старых вещей. Многие из них таят в себе смертельную опасность.
Но дорога таковой не казалась.
Ее не было ни на одной современной карте, Если бы была, мы бы давно смылись.
Примерно милю дорога тянулась вверх, потом пошла с небольшим уклоном вниз. Через восемь или девять миль мы столкнулись с первым препятствием.
Ночью ветки забили сток. Вода затопила дорогу и смыла часть грунта.
Это будет нетрудно починить. Молитесь, чтобы не было разрушений посерьезнее,сказал Ильмо.
Дорога была достаточно широкой, чтобы провезти весь наш скарб.
Вороны разлетелись с диким карканьем. Я подскочил, как будто кто-то пырнул меня раскаленным железным прутом, и крикнул:
Рассредоточиться! Ложитесь! Спрячьтесь под что-нибудь и не шевелитесь. Даже не дышите!
Я последовал своему собственному указанию и перестал возиться как раз в тот момент, когда повторился вопль, который так меня напугал.
Он звенел в моей головепеснь агонии, ярости и ненависти. По воздуху что-то приближалось зигзагами, но должно было миновать нас южнее.
Взятый!выдохнул я.
Один из колдунов-рабов Госпожи. Шепот имела зуб на Отряд и гонялась за нами уже давно, но этот летающий клубок боли, горя и ненависти был мне незнаком.
Взятых в принципе трудно убить. В случае с Шепот это было почти невозможно. Однако только смерть может принести им освобождение.
Каждый из них когда-то был могущественным чернокнижником, который пал жертвой магии Госпожи. Взятые никогда не забывали, кем и чем они были, но противопоставить Госпоже им было нечего. Они были прокляты на веки вечные.
От этого последнего разило чудовищным отчаянием и ненавистью к самому себе.
Крик стих.
Бело, бело, выходите смело!пропел Одноглазый.
Должно быть, это кто-то из новых,заметил Ильмо.
Одноглазый закивал так энергично, что с него слетела его дурацкая чёрная шляпа.
Она летела не по наши души,сказал я.
-Она?
Мне так показалось. Это не важно. Взятый есть Взятый. Ильмо, мы достаточно далеко забрались.
Я отвык долго топать на своих двоих. И чем дальше мы уходили, тем дальше мне придется тащиться обратно, причем в гору.
Мы останемся здесь и начнем приводить дорогу в порядок, пока ждем.
Резчик и Зеб промолчали, в отличие от Одноглазого. Ильмо остался равнодушенОдноглазый всегда на что-нибудь жалуется.
Несколько всадников догнали нас на следующее утро. Они доложили, что Отряд снова на марше, и враг пока об этом не знает.
Ильмо приказал им сменить нас на ремонте дороги. Подразумевалось, что он со своей чудо-командой отправится дальше в поисках возможных помех. Уебок.
Сопровождавшие нас вороны больше не появились. Даже карканья не было слышно.