А ваш брат ведь директор школы?
Именно так, Ваше Высочество.
Вы никогда о нем не рассказываете. Вы в хороших отношениях?
В каких только могут быть два брата.
Ему же тридцать? Не слишком ли он молод для того, чтобы быть директором? Омарейл старалась казаться слегка озабоченной благополучием главной школы столицы.
Мне тридцать три, и я Советник Его Величества Короля Эйгира из династии Доминасолис. Не думаю, что три года нашей разницы делают его неподходящей кандидатурой для его должности.
Немного помолчав, Омарейл сказала:
Возможно, вы правы. Значит, по-вашему, он хорошо справляется? Ученики его любят? Школа процветает?
Да, разумеется. Если бы было иначе, я бы давно доложил вашему отцу о необходимости принятия мер в этом направлении.
«Ну, естественно, он бы доложил», подумала Омарейл, закатив глаза.
А вы ведь с ним не в Астардаре учились? спросила она, и ответ Бериота был лучше, чем она могла надеяться.
Мы учились там в старших классах. До этого посещали академию Зарати.
Почему вы перевелись из академии? не унималась принцесса.
Она чувствовала, что Бериот рассказывал о школьных годах без желания, но ей было важно узнать ответы на свои вопросы.
Это было связано с нашей будущей карьерой. Наш отец был Советником, поэтому мы имели право получать образование в академии. Но меня с детства готовили на эту должность, и, когда мне исполнилось тринадцать, родители сочли, что, как будущий Советник, я должен быть «ближе к народу». Я должен узнать, как живут «простые люди». Какие у них трудности, какие мечты, какие настроения
Омарейл быстро подсчитала в уме несколько цифр и задумчиво произнесла:
Вам исполнилось тринадцать, когда мне было два. Ваши родители решили, что, если и будущая Королева, и будущий Советник будут оторваны от реальности, не представляя, чем живут подданные королевства, страну ждут неприятности.
Именно так, Ваше Высочество, я не перестаю восхищаться вашей прозорливостью.
Давайте отбросим никому не нужную лесть, Бериот, эмоционально произнесла Омарейл, не желая портить душевный разговор притворством.
Никак не возьму в толк, Ваше Высочество, отчего все мои слова вы принимаете за ложь, лесть или попытку угодить вам, произнес он совершенно спокойно, и Омарейл пораженно замолчала.
Она никогда не задумывалась об этом. Если ей и доводилось высказать комментарий в подобном духе, Бериот никогда не опровергал ее слов. Это был первый раз, когда он возразил ей.
Прошу прощения, Бериот, искренне откликнулась она. Я не хотела вас обидеть.
Я ничуть не оскорблен, Ваше Высочество.
Повисла пауза. Омарейл догадывалась, что сейчас он решит раскланяться и уйдет, но разговор был не закончен, и главные ответы еще не прозвучали.
Что ж услышала она и громко, будто бы не заметила этого, спросила:
И каково этооказаться в Астардаре после привилегированной академии?
Раздался смешок.
Именно так, Ваше Высочество, как вы сейчас выразились. Именно этот вопрос, но с куда большим презрением, задавали мне мои одноклассники. Я никогда не страдал тщеславием, но любое мое слово или действие воспринимались как высокомерие и пренебрежение. Мое происхождение ставилось мне в укор, мое богатство высмеивалось.
Эти слова вызвали сочувствие в сердце Омарейл. Сглотнув, она спросила:
А как вы попали в Астардар, просто перевелись или сдавали какие-то экзамены?
Она надеялась, что вопрос не звучал слишком неестественно и был вполне логичным продолжением разговора.
Нескольких бумаг оказалось достаточно. Я просто пришел к директору, и меня зачислили.
Омарейл сдержала острое желание попросить список необходимых документов. В конце концов, это она собиралась выяснить иначе.
Наверное, та легкость, с которой вам все давалось, вызывала у других раздражение.
Бериот молчал с четверть минуты. Омарейл никак не могла понять, в чем была причина того, что он так долго подбирал ответ.
Лужиозера, когда следуешь чужим желаниям. Озералишь лужи на пути к истинному желанию сердца.
Она попыталась понять, что он хотел сказать, но тут же последовали слова:
Я должен идти, Ваше Высочество, прошу меня простить. Ваш отец ожидает меня через пять минут.
И она осталась однадопивать остывший чай и осмысливать случившийся разговор.
На следующий день к ней приходила Севастьяна, и Омарейл передала ей написанное накануне письмо с пухлой книгой о птицах Ордора. В своем послании она задавала несколько вопросов о Бериоте и Дане Дольвейнах, их учебе в академии и Астардаре, их карьере, родителях. Одним из вопросов был тот самый, интересовавший ее: какие документы требуется предоставить, чтобы перевестись в главную школу Астрара из другого учебного заведения. Омарейл надеялась, что замаскировала свой интерес достаточно хорошо. Севастьяна должна была решить, что расспросы принцессы в первую очередь касались семьи Дольвейнов.
Та именно к такому выводу и пришла. Через два дня она вернула Омарейл книгу, во время визита же достаточно эмоционально спросила:
Кто-то разговаривал с тобой о Бериоте?
Это несколько озадачило Омарейл: она понимала, интерес был вызван вопросами в ее письме, но не могла взять в толк, что именно взволновало Севастьяну.
Смотря что ты имеешь в виду, осторожно ответила Омарейл.
Как ты к нему относишься? еще загадочнее спросила Севастьяна.
Смотря что ты имеешь в виду. На этот раз фраза была произнесена настойчиво и чуть раздраженно.
Он кажется тебе достойным?
Севас?! Достойным чего?
Омарейл вспылила, потому что знала: ее сестра могла продолжать в таком ключе долгое время. Севастьяна была способна туманно изъясняться и задавать наводящие вопросы целый час, прежде чем переходила к сути. На самом деле объяснить, что ее интересовало, зачастую можно было одной лишь фразой. Порой в своем занудстве она могла сравниться только с Бериотом.
Значит, нет
Севас!
Как ты думаешь, Бериот честный человек?
Омарейл закатила глаза, затем постаралась справиться со своим раздражением и ответила:
О, небеса, выдохнула она. Ну, он политик, так что вряд ли. Но на мои вопросы обычно врать как-то бессмысленно. Да и подловить его на лжи мне так ни разу и не довелось. Так что лично я вруном назвать его не могу. А что?
Да просто они с Совой постоянно приходят к нам на чай. И я не понимаю, могу ли я верить ему.
Ну, что, например, он тебе говорил, что вызывает у тебя сомнения? Скажи мне, и я попробую понять, похоже ли это на правду, рассудительно сказала Омарейл.
Севастьяна замолчала.
Он похвалил мою вышивку. Мне кажется, она была не так уж хороша. Я думаю, он просто хотел быть вежливым.
Я видела, как ты вышиваешь, Сев. Отбрось сомнения, он точно врал.
Та рассмеялась, хотя Омарейл говорила правду.
То есть ты считаешь, он хотел сделать мне приятное? уточнила она будто бы с улыбкой в голосе.
Смотря какая была ситуация. Если ты спрашивала его мнение, то он только пытался выкрутиться из неудобного положения и был вежлив. Если же он сам решил высказаться, то либо у него отсутствует вкус и он считает кривоклювых попугаев симпатичными, либо действительно хотел сделать тебе приятное.
Ответ последовал не сразу.
Я научилась делать клюв ровно.
Омарейл усмехнулась.
То есть теперь не кажется, что он у птицы на затылке, а крылья тем временем растут прямо из шеи?
В ответном письме Севастьяны была вся нужная информация. Для того чтобы претендовать на место в последнем, двенадцатом классе Астардара, требовалось принести директору паспорт и ведомость из предыдущей школы.
Омарейл и раньше понимала, что ей понадобится паспорт. Она уже размышляла над тем, как могла получить его. Первым делом она выудила у отца названия самых злачных мест Астрара. Она сделала это под благовидным предлогом необходимости изучитькак будущей Королевевсе аспекты жизни столицы.
Затем она начала наводить справки о заключенных, что сидели в тюрьме за Успадомгородом «на краю земли». С этим ей помог Бериот, который принес список арестованных за последние три года и терпеливо отвечал на все вопросы, сопровождая каждый ответ почтительным «Ваше Высочество».