Сегодня порядок, как ни странно, тоже был. Все блестело, сверкало, а с кухни доносились такие запахи, что у меня в животе заурчало.
Хозяин явился!закричал Игорь, выглядывая из кухни.
Напомаженный и в передничке. И потом удивляйся, откуда берутся стереотипы про геев. Игорь так отлично под них подходил гибкий, стройный, со странно похожими на женские манерами. Саша вот другой. Жаль, что другой, или ура, я уже и не знал.
Что-то белое с громким лаем вылетело из гостиной, вкатилось мне в ноги и, продолжая лаять, вцепилось острыми зубами мне в штанину. Мать вашу так! Только на прошлой неделе купил! Не то чтобы мне денег было жалко но опять тащиться в магазин и черти знает сколько торчать в примерочных? Уму непостижимо!
Это что?спросил я, поймав мохнатое чудо за шкирку.
Чудо извивалось, обиженно верещало и норовило цапнуть за палец. Зубки коротковаты, солнышко, обойдешься! Глазенки огромные, выпученные, ушки больше башки, и уродливое извивающееся тельце, облаченное в гламурный розовенький комбинезончик. Это издевательство над природой, а не пес. Еще бы бантик ей на задницу прилепил бы было бы мило?
Это Аврора,пожал плечами Игорь, исчезая на кухне.Чихуахуа, они сейчас модные. Заканчивай мучить псину и иди мыть руки. Голодный, небось?
Это я ее мучаю? Швырнув «псину» в гостиную на кресло и закрыв дверь, я проигнорировал новый всплеск обиженного лая и пошел в ванную мыть руки.
Когда вернулся, Аврора сидела на светлом табурете, оскалившись, и едва слышно протяжно рычала. Наверное, это должно было выглядеть грозно. А выглядело смешно.
Ты у нас дама с собачкой?спросил я, уставившись на стоявшую передо мной тарелку, полную восхитительно пахнущего супа.
Меня еще и второе ждет? И третье? Да Игорь волшебник! Когда я ел в последний раз нормальный обед? Дома у мамы? То есть больше, чем три года назад. Н-да быстро время-то летит. Ой как быстро.
Обед был вкуснымнастроение все хуже. Одно присутствие Игоря навевало плохие воспоминанияего слегка вьющиеся волосы, собранные теперь в хвост, тогда были короткими. И в правом ухе не было сережки, в носу не наблюдалось пирсинга, а по плечу не бежала вязь татуировки.
Прикоснуться бы к ней пальцами. Почувствовать, что она настоящая, что все это настоящее. Даже злая Аврора, на которую то и дело шипел Игорь. Кусать меня нельзя. Воровать из моей тарелки мясотоже. Даже рычать ревниво нельзя, когда хозяин, поймав мой взгляд, улыбается сладко:
Что такое, сердечко мое? Или ты еще не насытился?и подходит ко мне, целуя меня в губы.
Отвечаю. Нет сил не отвечать. Хочу поверить, что все закончилось. Ласкаю его десны, зубы языком, сдергиваю заколку, заставляя волосы рассыпаться по плечам и, спустив тормоза, вплетаю пальцы в светлые пряди. А Игорь, наглый Игорь, уже скользит тонкой ладонью к моему паху и вздрагивает, когда летит на пол тарелка, а стоящая на столе Аврора смотрит виновато, слизывая с морды остатки подливки.
Облом-с,шепчу я, поднимаясь с табуретки и направляясь к умывальнику.
Моя посуду, слышу, как шепчет за спиной собаке Игорь: «Я тебя не для того покупал, тварь ты этакая, чтобы ты мне секс срывала эх ну почему ты такая тупая?»
Нет, почему я такой тупой? Вытираю руки, подхожу к оттирающему пятно на ковре Игорю и целую его в макушку:
Ты забыл, что у меня есть парень?
Как бы есть,беззлобно поправляет Игорь.
Быстро он успокаивается, всем бы так.
Аврора больше не рычит, смотрит на меня с интересом и аккуратненько берет из моей ладони кусок мяса.
Тварь продажная,шепчет Игорь.
Но все же парень есть,отвечаю я.Хочешь жить в этом доме, забудь о сексе.
А ты сам можешь забыть?издевательски улыбается мой гость и вновь соблазнительно облизывает губы.
Хороший вопрос. Вопрос, после которого я вновь сел за компьютер. За свой дневник.
«На следующий день Игорь в школу не явился. И правильно сделал: выходя через боковые двери на улицу, я слышал, как шептался с твердолобыми дружками Андрюха из параллельного класса:
Их надо проучить, чтобы другим неповадно было. Таким тварям у нас в школе не место.
Андрюха,протянул тот, что пониже. Как его звали? Да, Сергей.Может, оставим их в покое?
Извращенцев надо учить! Или ты тоже хочешь, чтобы тебя в задницу могу Петеньку попросить, он устроит. Или пусть тебе Игорек задницу подставит, тоже вариант.
Я неСережка увидел меня и запнулся.
Сделав вид, что не обратил внимания на их разговор, я прошел мимо. Меня трясло. Проучить? В каком смысле проучить?
Когда Игорь не явился в школу и на следующий день, я даже обрадовался. Переждать сейчас, наверное, было бы самым правильным решением. Может, Андрюхе надоест и он передумает. Может быть, но верится с трудом.
Третий день я начал с тренировки. Первого урока не было, и мне пришла в голову восхитительная мысль побегать. Просто чтобы снять нервное напряжение. Благо, что учитель физкультуры был очень близким другом отца, потому пользоваться раздевалкой мне разрешали в любое время.
Выходя на пробежку, я столкнулся в дверях с Игорем и, сам не веря, что это сделал, схватил его за руку, прошептав на ухо:
Лучше не ходи. Прошу. Не ходи.
Сам знаю, что мне делать,огрызнулся тот, и, выпустив его локоть, я выбежал на улицу.
В тот день я бежал особенно быстро, до изнеможения. Отливающее апельсиновым светом солнце золотило лужи на асфальте, в парке было тихо и спокойно: взрослые уже ушли на работу, а дети убежали на первый урок. Остались лишь редкие собачники да крупные капли первого в этом году серьезного дождя. По-хорошему надо было бы вернуться в школу, а не мокнуть, но мне почему-то не хотелось и лишь когда времени стало в обрез, потный и дрожащий от напряжения, я все же вошел в раздевалку и замер.
Кажется, я успел как раз под конец представления. К запаху пота и резины примешался вдруг еще одинопасности. Скамьи у выкрашенных мутной серой краской стен были полны разбросанной одежды, и людей тут было немало но в то же время царила неприятная такая, злая тишина. Петр со спущенными штанами безвольно повис на руках одноклассников, Игорь стоял на коленях, что-то вытирая с лица, и беззвучно плакал. Никогда не видел, чтобы кто-то так плакал.
Что, голубки!выступил вперед Андрюха.Влюбленные довольны? Ну что же ты стесняешься, Игорек, ртом ты работаешь хорошо. Да и сделать приятно любимомуэто же за милое дело. А что при всех, так бывает. И видео это мы в сеть пустим. Звездой Ютуба будешь
До меня не доходило, что они сделали. Вернее, отказывалось доходить. Петра отпустили, и он безвольно упал на колени. Посмотрел на Игоря, прошептал что-то неслышно и вдруг отвернулся, дрожащими руками стараясь натянуть штаны. Будто ему было стыдно. Нет, ему действительно было стыдно, но еще большебольно. Как и всем тут, помимо Андрюхи. Но вступиться за гея идиоты не осмеливались. А я? Я осмеливался?
Кому скажешь, что это мы, уроем,продолжил Андрей, хватая Игоря за волосы.Не надо так на меня смотреть. Ты пидор. Дерьмо. Конченый. И таких как тыбыть не должно.
Игорь молча поднялся, взял сумку и вышел. На Петра, да и на остальных, даже не глянул. Лишь на меня почему-то. Не осуждающе, нет как-то
Я стоял под холодным душем, опустив голову, смотрел, как стекают по ногам, вихрятся у ступней водяные струи. Я вспоминал глаза Игоря и понимал все яснее С таким взглядом не живут. Точно не живут. И потому я не могу больше стоять и ничего не делать. Закрутив воду, я быстро оделся, собрал разбросанные вещи Игоря в его сумку, и, проигнорировав звонок, выбежал на улицу. Он даже переодеться не успел.
Дождь уже успел закончиться. Разливалась вокруг жара, тихо перебирал ветер ветви берез. Домой он в таком состоянии не пойдет. По улицамтоже. Скорее всего забьется куда-то в угол, а угол тут одиннебольшая рощица за школой.
Я бежал и боялся опоздать или что его там не будет. С каждым шагом понимал все яснее, что я сволочь. Не надо было с самого начала отпускать Игоря одного. Надо было помочь, а не бояться этого урода Андрея, заступиться. Надо было что-то сделать
Игоря я нашел далеко не сразу, облазил всю рощицу, едва не переломал ноги, споткнувшись о низко растущую ветку, проклял все на свете, чуть было не влетев в кучу стекла, и вдруг заметил его и замер. Он лежал прямо на мокрой после дождя земле, в зарослях молодой крапивы, свернувшись в клубок, и мелко дрожал от рыданий. Я опустился перед ним на корточки, некоторое время сомневался, воровато оглядывался, боясь свидетелей, а потом плюнул, оторвал его от земли и прижал к себе. Потому что не мог иначе.