Какую же тайну они скрывают?
Немила прошла в угол избы, забралась на печку, будто бы ненароком засунула руку под подушку и нащупала зеркало. Затем она нарочито широко зевнула, стрельнула глазами в сторону люльки и резко повернулась на другой бок, к стенке. И приготовилась ждать.
В комнате не раздавалось ни единого шороха, и всё же она не могла отделаться от ощущения, что за её спиной творится какое-то безобразие.
«Чуют любой подвох», припомнила она слова Яги и закрыла глаза, пытаясь отвлечь мысли и успокоиться. Но в такой серьёзный момент на ум, как водится, ничего отвлекающего не шло, одни кошмары лезли. В последнее время от кошмаров ни днём, ни ночью покоя не было, хотя какой тут день, какая ночь? Всё однозатянувшиеся сумерки, и не понять никак, сколько времени минуло с тех пор, как сорвала она тот злополучный цветок у Ежевики Яга говоритфевраль сейчас царствует, да как тут поверишь, когда кажется, будто уж целая жизнь минула?
Лица сестёр уже почти забылись, ощущение батенькиных объятий припоминалось с трудом Только лик Иванов царственный никуда не делся из головы, засел там прочно, что репа на огороде у одного крестьянина из соседней деревни, любителя хвастать и преувеличивать. Хохотали над этой историей все, кто её когда-либо слышал. Нет, ну надо же, выросла репа размером со взрослую лошадь! И целой семьёй её тянули-тянули, потягивали-потягивали, и никак вытянуть не могли!
Вспомнив эту историю, Немила вслух хохотнуласмешно же! но потом снова приуныла: получается, и она тянет-потянет, а никак Ивана из своего сердца не вытянет.
Да, скорее всего, Иван её и помнить не помнит, а она егознать не знает, потому как имела дела не с царевичем, а с его порченой стороной. Но как говорят: влюбиться в ликуже полдела!
А то, что она не одна была у него, так это можно понять и простить. Жаль, конечно, что та бедняжка померла, а с другой стороны, чему быть тому не миновать. Значит, так должно было случиться и ничего не попишешь. И как бы Немила стала несчастна, если бы та, другая, живой добралась до Ягиного двора и сейчас ходила бы, такая важная, и говорила бы: «Я Ивану первая детей родила, значит, я у него буду женой».
А если Ворон, да не допустят этого Матушка с Батюшкой, найдёт ещё одну такую же, от порчи Ивановой пострадавшую? И что, если та окажется милее сердцу царевича?..
Тьфу! Подумать страшно! Вот и отвлеклась, называется, в итоге накрутила себяхуже некуда! Да так накрутила, что и о детишках забыла!
Лёжа на левом боку, Немила правой нащупала под подушкой зеркальце, вынула его, переменила руки, осторожно высунула округлый серебристый край из-за плеча.
Зеркальце было прекрасно отполировано, ровненькое, гладенькое, а потому, невзирая даже на постоянный полумрак, Немила отчётливо разглядела плетёную люльку, свою лавку, обеденный стол, и
Двух пренеприятнейшего вида человечков, сильно смахивающих на пудовых свиноктаких же жирных и розовых, с наливными грудями, свисающими примерно до середины складчатых пузиков, с волосатыми промежностями, которые те демонстрировали без малейшего стыда, широко расставив свои неестественно короткие ноги, с пухлыми младенческими щеками и такими же пухлыми ртами, изогнутыми в совсем не детских хитрых и скользких улыбочках. Свинячьи узкие глазки хитро переглянулись, а потом, как по волшебству, на столе внезапно оказалась корзинка яиц, которые Немила и Яга собирали в течение нескольких дней, и крынка сдоенного буквально этим утром молока.
С немым ужасом Немила проследила, как один из младенческих ртов широченно распахнулся, вливая в себя молоко прямо из крынки, тогда как другой человечек с до омерзения довольным видом продырявливал скорлупу невесть откуда взявшимся шилом, после чего с заметным усилием принялся засасывать содержимое, втягивая щёки так, что на них образовывались ямочки.
При всём этом двое чувствовали себя не гостями и не ворами, а явно вели себя как домаоба, или, точнее, обе, если судить по тому месту, что у них между ног, сидели вольготно развалившись, одна полулёжа на лавке, другая на столе, и нагло болтали в воздухе ножками.
Какое безобразие! Какая наглость!
Онемев от потрясения, Немила некоторое время без движения лежала на месте, бездумно пялясь в зеркальную поверхность и отмечая про себя детали происходящего. А потом до неё дошло.
Это же они и были, её дети!
Зеркальце выпало из ослабевшей руки, в гробовой тишине раздался тяжёлый вздох разочарованной матери. Грудь Немилы сжала безысходность, и с громким всхлипом «почему?» она развернулась спиной к стене, лицом к комнате.
Я вас раскрыла! громко крикнула она, увидев, что стол и лавка опустели.
Ровно в этот миг из люльки донеслось угуканье. Немила подкралась к люльке, но ничего нового не заметила. Дети лежали в тех же самых позах, что и ранее, разве что Грусть перестала кривить ротик.
Не в силах перебороть свои чувстваотвращение, любовь, страхНемила отошла от люльки и заглянула в корзинку с урожаем от курочки.
На первый взглядяйца как яйца, и даже дырочек не заметно, если не приглядишься.
Но она повертела в руках каждое из них, каждое, и все, совершенно все яйца, оказались пусты изнутри. От них остались одни лишь скорлупки.
В крынку заглядывать не стала, ибо и без того догадалась, что та тоже была полностью опустошена.
Проковыляв мимо люльки и стараясь даже не глядеть в сторону детей, Немила выскочила на улицу и на заплетающихся ногах побежала в сторону Яги.
Двор, как уже упоминалось, выглядел гораздо лучшеровнёхонький, сухой, ноги не проваливались в землю, а пружинили от неё. В два шага Немила оказалась рядом со старухой.
А-а, значит, узнала правду, понимающе протянула Яга, когда та беспомощно остановилась рядом, не в силах вымолвить ни слова. Но молчи, не говори того, о чём потом пожалеешь.
Немила посмотрела исподлобья, жалобно и вопросительно. В голове крутились жуткие мысли: убить бы детей, и дело с концом, более того, в такой непростой ситуацииэто её прямой долг как родительницы; но разве ж поднимется рука?
Может, ещё не всё потеряно? И Яга сможет расколдовать их? А тогда почему до сих пор не расколдовала и молчала о том, что знала?
Яга, внимательно наблюдавшая за выражениями, сменявшимися на лице Немилы, мрачно покачала головой:
Пойдём присядем у баньки. Я расскажу тебе одну историю, а Васька пока за детьми приглядит. Васька! Брысь на окно, дитяток бди, чтоб дел не натворили, мы скоро обернёмся!
Яга убедилась, что кот её услышал, и направилась в сторону бани. Немила бросила вороватый взгляд в сторону избы, но сразу понурила голову, будто хотела скрыться от свалившегося на голову открытия, и, не оглядываясь, пошлёпала босыми ногами вслед за Ягой.
Глава 10
Старая я уже, прокряхтев, Яга присела на лавку и вытянула обе ноги. Старая, повторила она, натягивая на плечи излюбленный платок из грубой серой шерсти. Живу я очень долго на белом свете, сколь тебе и не снилось, но память меня пока ещё не подводит. Особливо касаемо тех годков, когда ещё не началось моё служение.
В чём именно заключалась служение Матери, Немила до сих пор представляла себе смутно. Другое дело Отецв честь него устраивались пышные празднества, песнопения, водились хороводы, приносились подношения В крупных селениях для Отца были возведены целые святилища, а местные служители занимались тем, что следили за выполнением обрядов, толковали по знакам природы, доволен ли остался Отец, достаточно ли было подношений, искренни ли были люди в своей радости. От этого зависело, как ответит бог: проявит благосклонность или нашлёт на всё селение новые испытания.
Немила слышала от старших пересказы древних сказаний, гласящих, что когда-то и Матери поклонялись наравне с Отцомтолько в отличие от него Матери поклонялись ночью, а обряды проводились под сенью вековых деревьев, лучше всего в лесу. И по сей день можно встретить огромных каменных истуканов, заросших мхом и сорной травойэто указатели, по которым сейчас особо не ходят, боятся.
Раньше свободно можно было попасть в тридесятое. Говорят, если задрать голову, то его в ясный день можно было увидать прямо на небе. Но сейчас совсем другие времена. Ребёнку дозволено ходить где вздумается, а даже если не дозволено, он всё равно норовит залезть везде. Взрослый же слишком много видел и знает, чтобы продолжать быть смелым и бесстрашным.