Вот только плохого лингвиста включать еще не хватало! Он разговаривал на их языке прекрасно!
Насиловатьон умолк и снова слегка смутился, словно закончив фразу, он произнес бы какую-то непристойность.
Ну? Насиловать себя. Принуждать себя делать то, что тебе не хочется. Это метафора, не в буквальном же смыслеСофи вдруг подумала, что именно Джон мог вообразить, если понял это в том самом буквально смысле. Гнев ее приутих. Э это метафора без какого-тоона хотела сказать «сексуального» и не решилась под прямым взглядом его невинных серых глаз. Подтекста. Это значит заставлять себя.
Я понимаю теперь. Благодарю. Джон неловко покомкал в руках ее коврик. А потом его лицо вытянулось и похолодело. Боюсь, для меня нет свободы в выборе своих действий. Вернее полной свободы. Для нас всех есть единые linya. Ты знаешь о них.
Знаю. Это ваши законы. Правда, я не помню, чтобы они запрещали отказываться от кофе. Софи встала и налила себе вторую чашку.
Положила туда три ложки сахара и принялась мешать, глядя на Джона.
Отказываться от еды и питья в доме, где тебе дали приют это против linya. Он оглянулся вокруг, явно думая, куда пристроить свои трофеихлопковый коврик и пушистое полотенце. Софи не знала, что там в его голове, но он вдруг извинился и вышел. Через минуту он вернулся без них.
Могу я? он отодвинул стул.
Ты можешь. И можешь больше никогда не спрашивать у меня на это разрешения.
Ты раздаешь позволения слишком легкомысленно, совсем меня не зная. Это неосторожно.
И что такого ты должен совершить, чтобы я не хотела, чтобы ты сидел?
Быть может, я уже это совершил. Сказал он как-то грустно и сцепил руки в замок на столе.
Софи посмотрела на его пальцы. Руки у него были отнюдь не такие, как, она воображала в юности, должны быть руки у эльфов. Ей представлялись тонкие и изящные кисти пианиста, с холеными ногтями и перстнями с гигантскими самоцветами. У Джона были самые обыкновенные руки. Да, ногти были аккуратно подстрижены, но пальцы были не тонкие. Наоборот это были руки человека, который использует их часто по прямому назначению. На мизинце и безымянном пальце белел крупный шрам.
Софи подняла на него глаза и отважно спросила:
Джон, откуда у тебя все эти шрамы?
Джон отчетливо покраснел. Мгновение он мялся, очевидно, решая, что менее грубоотвечать девице на такой личный вопрос или послать ее, куда подальше, в собственном доме. Софи уже успела пожалеть, что задала такой личный вопрос.
От тренировок. Все-таки выдавил он сквозь зубы с явной неохотой.
Ничего себе у вас тренировки, поежилась Софи.
Юноша не должен боятся клинка. Отрезал Джон так, словно говорил «Земля круглая».
И у вас, похоже, есть надежный способ отучить его боятся! Пошутила Софи, салютуя чашкой.
Этого вам не понять. Негромко посетовал Джон.
Нам? уточнила Софи.
Людям. Вы хрупки и боязливы оттого.
Ух, ты. Обожаю расовую дискриминацию на завтрак. Невесело усмехнулась Софи.
Я прошу прощения за неосторожные слова, тут же полилась из Джона подчеркнутая вежливость. Однако это правда. Люди хрупки и недолговечны.
Зато нас много. Усмехнулась Софи.
Да. Согласился Джон, и его лицо вдруг приняло крайне мрачное выражение. На одного эльфа в мире приходится около пяти тысяч людей. Вас и вправду очень много.
Софи показалось, что его несколько тревожит такой явный численный перевес.
Количество, увы, никак не перейдет в качество. Снова попыталась пошутить Софи. Джон явно удивился таким словам. Нет, что ты, я и про себя в том числе!
Софи вздохнула. Надо бы ей прекращать говорить с эльфом как со своим соседом по лестничной клетке. Но она так разнервничалась, что насмешливость прорывалась сама собой, хотелось как-то разрядить обстановку.
Она поднялась и открыла холодильник.
Могу пожарить яйца, сыр, есть и овощи. Ты чем обычно завтракаешь?
Она обернулась и увидела, что Джон снова вылупил на нее глаза.
Ты предлагаешь мне разделить с тобой трапезу? тихо переспросил он.
Софи тут же мысленно метнулась к своим подзабытым энциклопедическим знаниям об эльфийских linya. Господи что там было насчет еды? Что именно это у них означало?
А Ну даДжон несколько раз неверяще моргнул. Господи, не смотри так. Что? Это что-то значит? Я просто голодная, ну и ты, наверное, тоже
Ты ведь даже имени моего не знаешь, прошептал он пораженно. Я пришлый, и я не друг тебе.
Это ведь просто яичницаСофи покосилась на полупустой холодильник.
Я я не могу, прости. Ты сама не понимаешь, что просишь. Если однажды ты узнаешь меня, и тогда предложишь мне преломить хлеб, я буду рад. Но сейчас это недостойно с моей стороны воспользоваться твоим великодушием.
Софи мгновение, онемев, таращилась на него, переваривая эту тираду, потом просто мягко захлопнула дверцу холодильника.
Ладненько. Сказала она.
Я прошу прощения, но я должен забрать вещи, которые испортил. Я оплачу их тройной ценой. Сказал Джон. Назови цену и я оплачу.
Софи поняла, что он говорит про коврик и полотенце.
Забудь.
Нет. Я оплачу. Прошу, я и так не могу отплатить тебе за доброту.
Ну хорошо. Что-то там около тысячи за все.
Джон кивнул, вышел в прихожую. Софи услышала, как вжикнула молния на сумке.
Он вернулся и оставил на столе несколько крупных купюр.
Я благодарю тебя за помощь. Официально произнес он. Если тебе однажды захочется посетить мой дом, его двери будут открыты.
Софи улыбнулась.
А где именно твой дом?
В Сиршаллене.
Софи пораженно хмыкнула.
Ты приглашаешь меня в Сиршаллен? Ничего себе. Это большая честь. Только вот от чьего имени мне туда ехать? Эльфа Джона? Там ведь по приглашениям.
В протекторате ты можешь назвать мой титулШахране. Я дам позволение на твой визит.
Спасибо. Кисло улыбнулась Софи.
Почему-то сейчас она не верила, что действительно может пойти в протекторат и заявить о своем желании посетить Сиршаллен. Это казалось какой-то нелепицей.
Кстати, я еще тогда перевела это слово. «Младший из сынов». Странный титул, не нашла упоминаний, чтоб его где-то использовали.
То, что вы знаете о нас, это лишь поверхность озера. Если смотреть сверху, даже если видеть днооно искажается для взгляда.
Ясно. Буркнула Софи.
Обидно было слышать, что все ее изыскания для настоящего эльфалишь взгляд на поверхность озера.
Я должен идти. И последнее о чем я попрошу, быть может, это дерзость с моей стороны, но ты была так великодушна
Джон замялся глядя на нее. Он словно никак не мог решиться озвучить.
Что?
Сохрани в тайне нашу встречу.
Софи хмыкнула.
Хорошо.
По правде сказать, кому она об этом может рассказать? Нике? Та скорее всего и не поверит. Родителям? Да они убьют ее, если узнают, что она притащила к себе в дом раненного незнакомого парня, будь он хоть трижды эльф. Про случайных знакомых в институте и на работе и говорить нечего. Да все они решат, что она выдумывает.
Я обещаю, я никому не скажу, что видела тебя.
И мое посещение твоего дома так же я прошу сокрыть.
Хорошо.
Ты поклянешься? Хоть я знаю, людские клятвы не то, что наши, однако
Знаешь, если ты мне не веришь, то какой смысл клясться? Возмутилась Софи.
Прости. Я верю в твою искренность, но понимаешь ли ты, что стоит за моей просьбой? Она не случайна и не проста. Быть может, будут те, кто станет допытываться обо мне, разыскивать и преследовать. И быть может они придут с вопросами к тебе. И я прошу сокрыть правду. Я прошу тебя солгать своим сородичам ради себя, чужака и незнакомца. И ты так просто даешь мне это обещание. Понимаешь ли ты, что именно ты обещаешь? Отказаться еще не поздно.
Софи пораженно молчала. В таком ключе ее слова и правда звучали самонадеянным ребячеством.
Кто будет искать тебя? Те что ранили тебя? спросила она осторожно, и вдруг поняла, что у ее великодушия могут быть вполне конкретные неприятные последствия.
Нет, не они. Но есть и другие.
Софи замешкалась. Строить из себя благодетельницу один на один было легче легкого, но когда дело дошло до реальных последствий, она испугалась. Да что она и вправду знает об этом эльфеныше? Кто-то ранил его и по всему, похоже, что это было огнестрельное ранение. И она так просто решила ему помочь, а что она будет делать, если завтра на пороге появятся парни с пушками, которым этот Джон чем-то досадил? Его-то тут уже не будет.