Нажав на одну из завитушек на раме и услышав тихий щелчок, Ристана аккуратно вынула из открывшейся ниши маленькую шкатулку. Открывать ее она не стала. Ей хватило увидеть талисман всего однажды и едва не ослепнуть от заключенного в нем пламени. Возможно, пламени самой Бездны. Хотя мама говорила, что это пламя звезды, когда-то упавшей на землю. Но какая разница? Талисман однажды помог Ристане влюбить в себя шера Кельмаха и убедить его избавиться от Зефриды Тальге и ее отродья.
Но шер Кельмах оказался слаб и не сумел довести дело до конца.
У Ристаны было огромное искушение дать коснуться талисмана Роне, но она была достаточно умна и осторожна, чтобы ему не поддаться. Роне намного сильнее Кельмаха, вдруг талисман не смог бы сломить его волю мгновенно. А быть может, она слишком любила Роне, чтобы пожертвовать им. Шер Кельмах, коснувшись талисмана, изменился. Очень сильно изменился. А потом и вовсе погиб.
Ристана не хотела, чтобы Роне тоже сгорел. Роне был слишком похож не он, но
Нет, она не будет думать о Роне Бастерхази.
Может быть, потом. Когда она станет королевой. Ей же понадобится помощник в ее поисках и не только помощник А потом, когда она найдет его, все как-нибудь образуется. Обязательно.
А пока
Валентино, позвала она, не отрывая взгляда от шкатулки.
Без защиты древнего артефакта, выполненного в виде зеркала, содержимое шкатулки манило и притягивало, требовало немедленно открыть крышку, взять в руки алый камень и впустить в себя Ристане даже думать не хотелось о том, что именно впустить и что станет с ней, если она дотронется до талисмана. Нет уж. Долгие годы талисман служил ей, а не онаему, и пусть так остается и впредь.
Что вы желаете, моя королева? Сильво опустился на одно колено возле ее кресла.
Помнишь, мы с тобой говорили о крайних мерах?
Я храню в сердце каждое ваше слово.
Я тоже, Валентино. И ты был прав, нам придется это сделать. Тебе сделать.
Ради вас
Повернувшись к любовнику, Ристана коснулась его губ пальцами.
Ради нас, Валентино. И помни, ты ни в коем случае не должен сам открывать эту шкатулку. Ты нужен мне живым и здравомыслящим.
Увы, с моим здравомыслием в вашем присутствии дело плохо, шепнул Сильво, ловя и целуя ее пальцы. Я отправлюсь немедленно.
Ты отправишься завтра утром, Валентино. Ристана погладила его по губам, нежным и горячим. Почти как у того, кто снился ей в самых прекрасных снах. Почти как у Роне. Не оставляй меня сегодня одну.
Я люблю вас, моя королева.
Поставив шкатулку на стол, Ристана прикрыла глаза и позволила Сильво себя поцеловать, а затем и отнести на постель. Видеть лицо Сильво она не хотелаон был слишком похож на ублюдка Дюбрайна и совсем не похож на Роне.
Впрочем, если она нечаянно назовет Сильво чужим именемон все равно не заметит. Счастливый влюбленный идиот. Как бы она хотела быть такой же! Хотя бы этой ночью.
Глава 4Недетские игры
Клянусь служить Тебе в жизни и смерти, Темный
Хисс. Отныне я раб в воле Твоей, перчатка на руке
Твоей и проводник душ Твоих.
20-й день холодных вод, Суард (некоторое время назад)
Себастьяно бие Морелле по прозванию Стриж
Раскаленный воздух жег горло, нестерпимо хотелось пить. Словно насмехаясь, в сквере перед банком журчал фонтан. Нырнуть бы в него, напиться и смыть с себя клейкий запах жертвы! Но останавливаться было нельзя. Во всем Суарде не нашлось ни единой щели, где Стриж мог бы отсидеться до заката: охотник находил его везде. Чуял, гаденыш.
Вдалеке над рекой показался край темной тучи. Разморенные жарой горожане расходились на сиесту по домам и прохладным кофейням. Лавочники уносили столики с товаром. Только мальчишка в желтом берете размахивал листками и орал:
Последние новости со всей империи! Наследник трона возвращается в столицу! Чудесное воскрешение в графстве Ландеха!
На обгоняющего редких прохожих Стрижа газетчик не обратил вниманиячумазые подмастерья газет не покупают. Зато пристал к вышедшим из ресторации купцам:
Новые налоги! Совет проголосовал за новые налоги! Покупайте утренний выпуск!
Не замедляя бега, Стриж проскочил под носом у газетчика. Тот дернулся, дюжина печатных листов вспорхнула над улицей.
Забери тебя Ургаш!
Стриж скользнул взглядом по отражению газетчика в витринеи, не успев понять, что не так, резко вильнул в сторону, чуть не под колеса извозчику. Пригнулся, закрылся рукой
Грохот, звон: витрина разлетелась вдребезги, осколок вонзился Стрижу в предплечье, другой задел бок, еще несколько пролетели выше и царапнули извозчицкую кобылу. Та заржала и понесла, закусив удила. Стриж еле успел откатиться с дороги, на мостовой остался кровавый след, вскочил, вытряхнув из руки осколок, оттолкнул замершего газетчика и припустил прочь, зажимая рану.
Позади завизжала женщина, кто-то из купцов закричал, призывая полицию. Из модной лавки вылетел торговец с деревянной меркой, попытался стукнуть удирающего «хулигана» но Стриж поднырнул под палку, проскользнул меж нескольких благородных шеров, выскочивших из ресторации со шпагами наголо. Шеры не обратили внимания на какого-то подмастерья, кинулись к разбитой витрине, а Стриж метнулся в узкую расщелину проулка.
Длинного. Извилистого. Все двери заперты, окнавторой этаж. Единственный балкончик в самом устье проулка оплетен виноградом. Мгновенье Стриж потратил на ложный след: подобрал испачканный кровью камешек и кинул в проулок. Облизал руку, останавливая кровь, и забрался на балкончик. Снова зажал рану ртом, чтоб быстрее затягивалась, и прислушался.
Скандал набирал силу. Жалобно кричала кобыла, извозчик причитал и клялся убить хиссово отродье. Отродье ловили всей улицей, орали, ругались, требовали целителя для дамы и полицию. А все это столпотворение заглушало биение крови в ушах: в такт неслышным шагам охотника.
Стриж нащупал рядом бутыль, пахнущую стоялой водой, выхлебал все, что былоедва четвертьи, удобнее перехватив горлышко, приник к полу. На миг его догнал страх, вспомнились мелькнувшие в стекле волчьи глаза, запах смертиесли б Стриж промедлил, валялся бы сейчас с располосованным горлом. Какого шиса, это ж должна была быть безопасная игра! Какой клоп и кого укусил? И что делать?..
Подумать толком он не успел. В проулок заглянул парень лет шестнадцати, ровесник Стрижа. Одет в небеленую рубаху и короткие штаны, бос, как и всякий подмастерье по жаре. Сутулится, неуверенно крутится на месте, словно детский волчок: за эту привычку и получил прозвище. Волчок, воплощенная безобидность. Только в кармане степная оса с ядовитой иглой, а в горсти зеленые сливы, твердые, как камень. Такими не только стекла можно бить.
Волчок всмотрелся в извилистый проулок, принюхался В его глазах мелькнула твердая решимость убивать, а не играть по правилам. Шис его!..
Стриж сжал горлышко бутыли: сейчас Волчок поднимет взгляд, увидит тень на балконе, бросит свои сливыдвойным веером, как звездочки. И тогда бутыльВолчку в голову, прыгнуть сверху, и плевать на правила, выжить бы
Где-то в глубине проулка стукнула рама. Волчок замер. Плеснула вода, затем послышались шагиВолчок сорвался с места, помчался на звук.
Стриж выдохнул. Слава Хиссу, ему не придется никого убивать! По крайней мере, прямо сейчас.
Выждав, пока Волчок скроется за углом, Стриж замотал руку оторванной от подола рубахи полосой и неслышно спустился на узкую клумбу под стеной. Едва он коснулся земли, острое чувство опасности подбросило его и отшвырнуло прочь. В прыжке Стриж развернулся, приземлился на обе ноги, рука сама собой метнулась к поясуи наткнулась на пустоту. Ножей, любимых ножей с пробковой рукоятью и залитой в лезвие ртутью не было. Проклятье.
Словно соткавшийся из воздуха чернявый парень, на пару лет старше и на полголовы выше Стрижа, покачал головой. Узкие губы на породистом горбоносом лице скривились в усмешке.
Беги, Стриж, беги, сказал горбоносый громко и внятно, отступил и махнул рукой в сторону улицы.
Этот подмастерьесвои прозвали его Угрем за скользкий характербыл одет в латаные штаны с рубахой и перепачканный мукой фартук. Смуглое лицо тоже пятнала мука, отвлекая внимание от тонких черт и хищного взгляда.