Я почти увидела свет, что льётся сквозь две ладонимою и Джера. Свет от далёких праздничных огней Кроуница, свет мирной жизни и благополучия, на который я покушалась прямо сейчас.
Победа у менявот здесь, показал кулак опьяневший Метрий Билик, и я мгновенно вернулась в реальность. Мы установим свои правила и освободим Квертинд от гнёта! Именем Ордена Крона!
Он икнул, и брат осторожно придержал его за локоть.
Не смей ляпнуть такого при солдатах, прошипела Мелира.
После битвы армия отойдёт в Данужский лес, дал самый внятный ответ фортификатор Лонтерей, скорее по привычке передвигая фигурки на карте. Независимо от её исхода. Это нейтральная территория и граница с Таххарией-хан, армия Квертинда не посмеет сунуться туда без дипломатической договорённости. Так что преследование маловероятно.
Там поместится целая армия?хотя спросить я, но спину лизнул ледяной сквозняк, и на пороге снова возник Проней.
Приехал, важно сообщил смотритель.
Ну наконец-то! впервые за всю встречу обрадовалась Мелира, поднимаясь.
Будь свободен! разошёлся Метрий Билик. Устанавливай правила!
Он пошатнулся и едва не упал при попытке передвижения. Благо, Керин подхватил брата и помог поймать равновесие.
Люди вокруг забегали, засуетились, принялись накидывать тулупы и телогрейки, разбирать валенки. Суматошный шум словно по щелчку прервал собрание и выгнал народ на улицу.
Генерал Лонтерей потерял всякий интерес к карте и сунул руки в шинель, поданную ему мальчишкой-прислужником.
Кто приехал? схватила я за рукав Татя, когда тот тоже двинулся к выходу.
Стязатель, лицо бойца перекосило ещё сильнее, будто он съел кислятину. Шор Лормонт. Привёз новости из ложи.
Теперь и мне стало премерзко. Стязателя из Ордена Крона доводилось знать только одного, и воспоминание о нём больно царапнуло изнутри. Каас Мой родной, доверчивый и мёртвый Каас.
Изба стремительно пустела, но вместо того, чтобы ринуться за толпой, я отступила вглубь. Достала кинжал, поймала своё отражение, провела пальцем по гравировке.
Вдруг этот Шор Лормонт близко знал Кааса? Вдруг он был его другом? А что, если он знает и то, что это я выпустила стрелу в висок под рыжей шевелюрой?
Нет, быть того не может. Я зажмурилась и глотнула посвежевшего воздуха. Во рту стоял сладковатый вишнёвый привкус, и горло драло так, будто в него сыпанули песка.
От бренди кружилась голова, а в нейбредовые мысли.
Конечно, Шор Лормонт не представляет угрозы. Уж вряд ли он будет пострашнее Мелиры-Калькут с её брезгливой нетерпимостью, а к подобному я давно привыкла.
Но в любом случае, знакомиться со стязателем не было никакого желания. От этих ребят за версту разило властью и неприятностями. Предатель ложи был на стороне Ордена Крона, а значитна моей, но от одной мысли о бордовых перчатках с блестящими коронами закрадывалась идея о незаметном побеге. Наверное, я боялась напоминания о Каасе. Или просто ревновала внимание орденцев.
Схватила очередное рёбрышко с тарелки и вцепилась зубами в сочное мясо. Присела на освободившийся стул.
Самое лучшее решениевосстановить силы. Бессонная ночь и выпивка не самым лучшим образом сказывались на сообразительности.
Тать вышел, и в избе остались только пара служек, косо поглядывающих в мою сторону. Из открытой двери веяло сыростью и туманом, в ярком свете канделябров казавшимся голубоватым маревом. На улице гудели, славили Свободный Квертинд и Орден Крона, должно быть, праздничная радость придавала народу особого, лихого настроя, когда ждёшь перемен к лучшему и чувствуешь единение с толпой.
Я тяжело вздохнула, схватила накидку и всё-таки вышлане столько встречать стязателя, сколько сообщить Татю, что готова отбыть в Кроуниц. Повторять свой неудавшийся подвиг на военном совете я не собиралась, как и вмешиваться в дальнейшую подготовку армии. От еды и духоты меня разморило. Глаза просто слипались, а мозг и вовсе взялся густым студнем, требующим отдыха и покоя.
Сумерки на улице только-только подёрнули синевой туманную серость, и это означало, что в академию я вернусь к ночикак раз, чтобы выспаться перед завтрашним праздником. От осознания того, сколько проблем на меня свалилось из-за подготовки к торжеству, я едва не откусила кусок уже почти лысой косточки. Зашипела, схватившись за чудом уцелевший зуб, и решила перенести решение завтрашних проблем на завтра. А прямо сейчас всё-таки оценить нового гостя Гриффорда.
Издалека Шор Лормонт выглядел очень рослым, крепким парнемраза в полтора больше Кааса. Стязатель даже не потрудился переодеться или прикинуться кем-то другимтак и приехал в форме карающего служителя Квертинда. Он не улыбался и не любезничалраздавал короткие и злые указания, на обращения реагировал редко и с раздражением. Но Татю пожал руку, сверкнув неизменной перчаткой, и даже вроде бы уважительно кивнул. Как и Лонтерею, накинувшегося с расспросами, едва Лормонт спрыгнул с капрана.
Следовало представиться, выдержать наверняка холодное пренебрежение стязателя и сразу же вежливо попрощатьсясвою роль ходячего знамени на Гриффорде я отыграла, местами даже переусердствовала, и теперь больше всего хотела оказаться подальше от места своего триумфа и позора одновременно.
Я похлопала по карманам накидки, по привычке проверяя, не умыкнули ли моё скромное богатство в избе, устало надула щёки и хотела, было, выкинуть косточку, которая едва не стоила мне зуба, но заметила юркого щенка у кладки дров. Крохотный, с мелким хвостиком-крючком, то и дело дёргающимся от нетерпения, он был одним из местных представителейтак же доверчиво и влюблённо смотрел на знаменитую Юну Горст.
Ну ладно, сдалась я щенячьему напору и двинулась в его сторону, отчего тот закружился в радостном вихре. Держи, приятель, сунула под нос остатки своего позднего обеда.
Благодарный собачонок захрустел косточкой. От восторга он даже подпрыгивал задними лапами, причмокивая. А я с удовольствием потрепала его за ухохолодные пальцы согрелись от тепла животного. Шёрстка щенка оказалась гладкой и ласковой, а любопытный нос то и дело тыкался мне в лицо, отчего я рассмеялась. Эта компания была лучше компании стязателя и грубой Мелиры, что хотели сожрать меня так же, как мы с пёсиком эту несчастную костьне оставив даже кусочка.
Отчего-то вспомнился арахнокот, и улыбка немного померкла. К тому же, я представила себя со стороныдевчонка, играющая со щенком, совсем как ребёнок. Такая не годится в качестве примере яростного борца с судьбой и принуждениями. Такую переломит война в первой же битве.
Здесь, между двух заснеженных изб, вдали от внимательной толпы, на секунду я пожалела себя. В моём мире всё было окутано лишениями и борьбой. Время шло, а жизнь становилась злее, требовательнее и хуже. Ничего и никогда не доставалось мне просто такбез условий и сражений, каждую кроху счастья приходилось выгрызать, вырывать у лап яростной судьбы. Одолело такое чувство, что я во всём мире лишняя, что мне нет места ни в Ордене Крона, ни в академии, ни даже рядом со своим ментором.
Я решительно поднялась. Морозный воздух холодил разгоряченную кожу, вишневый привкус так и висел на языке, вдобавок сумерки почти лишили зрения, и без того размытого хмелем.
За поворотом, у входа в избу, застучали сапоги, загалделивидимо, стязателя Шона Лормонта тоже привели в гостпериюте Гриффорда. Я выглянула из-за высокой кладки дров и нашла глазами Татя. Он озадаченно озирался в поисках меня. Это было кстати. Пора было выбираться с этого острова, но мне оставалось пережить ещё одно глупое представление.
Береги себя, ладно? снова развернулась я к щенку, чтобы погладить его на прощание.
Почти вышла к толпе, но взгляд сам собой зацепился за солдата в дальнем конце Гриффорда.
У самого лагеря, между двух палаток, стоял человекодин из туманных призраков. Зловещий образ темнел в клубах белёсого марева, словно был выткан из тени. Человек-тень не шёл навстречу, не выкрикивал Горст, не махал рукой и вообще не делал попыток как-то со мной пообщаться. Мимо него мелькали людитакие же неясные образы, выплывающие из кроуницкого тумана и растворяющиеся бесследно, но призрак стоял неподвижно. Под глухим капюшоном не было заметно лица, но я была убеждена, что он смотрит прямо на меняпо затылку побежали мурашки.