Только бы он меня не выбрал, неожиданно обречённо вздохнула серебристая лилия, когда я немного успокоилась. Боюсь, нас с ним в этом случае ждёт неприятный разговор. Моё сердце принадлежит Лониму, и теперь я это знаю точно. Объясняться с хьёль-амиром мне бы не хотелосьотказы всегда больно ранят мужчин.
Вряд ли вонючего таххарийца можно было ранитьхоть словом, хоть клинком. Джеру это удалось в поединке, но он был магистром боевого факультета и настоящим мастером битвы. Лоним же таким мастером не был, хоть и слыл одним из лучших студентов Омена. Грязное, нехорошее предчувствие мазнуло изнутри, и я вмиг угадала то, о чём думала Сирена, перебирая свои драгоценности. И даже посочувствовала ей.
Между бледных длинных пальчиков мейлори серебристой лилии вдруг мелькнула тонкая длинная игла. На миг показалось, что Сирена хранит стилет среди своих побрякушек, но это оказалась острая шпилька с фигурным золотистым наконечником. Мимо прошуршала Фиди, обдав меня привычным нам обеим ароматом.
Можно? осторожно спросила студентка Уорт и буквально выдернула иглу из ладошек Сирены. Но быстро оправдалась: Юне как раз подойдёт под наряд.
Конечно! всплеснула руками Сирена. Давай отдадим ей всё, что у нас есть! она поднялась и зашлёпала босыми ногами прямо по каменным плитам, но всё-таки разрешила: Можно. Это всё равно подарок троюродной тётки. Ненавижу её.
Похоже на отличный кинжал, я взвесила на ладони тяжёлую длинную шпильку, когда Фиди вручила мне опасное украшение. Прищурила глаз и примерно прикинула расстояние до Сирены. Точный выйдет бросок, без промаха. Можно хранить в сапоге, удобно доставать в неожиданный для противника момент.
Движущаяся цель в виде Сирены поджала пальцы и задрала вздёрнутый носик.
Не забудь вернуть, предупредила девушка. Тётка ужасно расстроится, если узнает, что я избавилась от её фамильной заколки.
Непременно, растянула я губы в ехидной улыбке вместо благодарности.
И прямо заёрзала от предвкушенияесли эту штуку вставить мне в причёску, то я не останусь без оружия на празднике! Конечно, Чёрный Консул с большой долей вероятности никак не может проникнуть в приют, но вдруг он умеет ходить сквозь стены?
Метнулась к кроватитуда, где в ворохе формы был зарыт Каас. Задрала платье, притулила ремень с кожухом на бедротак ещё лучше! Теперь я не только нравилась сама себе, но и чувствовала привычную уверенностьшуршащий ворох юбок прекрасно скрывал уже потёртую бордовую рукоять верного стального друга.
Мы вышли на новый уровень отношений,пошутил Каас, охотно расположившись поверх резинки чулка.
Я усмехнулась сальной шутке и сделала дурашливый поклон Фидерике, застывшей с гребнем в руках. Она, в отличие от меня, собиралась использовать его по назначению: уже приготовила стул для своей нарядной куклы и горстку шпилек.
Где-то в коридоре радостно завизжали девичьи голоса и застучали каблучкихлопотная суета захватила всё женское крыло замка Кроуницкой Академии, и я неожиданно поняла, что тоже предаюсь ей с некоторым удовольствием. Присела на край стула и выпрямила спину, подставляя макушку заботам подруги. Прикрыла глаза и почти замурлыкала от наслаждения, когда Фиди принялась расчёсывать волосы.
Было что-то неуловимое, но очень ценное в том, чтобы на одно праздничное утро стать обычной девушкой, верящей в лучшее и ожидающей чудес.
***
Мороз сковал наледью торчащие из-под снега кусты, и ветки их казались прозрачными кристаллами из пещер Трескималяхрупкими, звонкими и сверкающими. Проглянувшее сквозь серую завесу закатное солнце лизнуло снег бледными лучами, добавив и без того ослепляющей яркости окружению.
Я сощурилась и осторожно приподняла длинную юбку платья, спускаясь с каменных ступеней. Шагала медленно, чтобы ненароком не упасть и не растерять наведённую Фидерикой красоту.
Ёлки-сугробы выстроились торжественным рядом вдоль широких аллей. Зима в праздничный день пыхнула снегопадом, и мир сделался сверкающим и пушистым, как белоснежный плюшевый медвежонок на витрине игрушечного магазинаещё совсем новый, не тронутый детскими ладошками.
На дорожках было людно: свиры в светло-зелёных мантиях покинули стены академии и принялись украшать двор праздничного замка, отмахиваясь от летящего снега.
В высоких арках бестриатриума то и дело мелькали ленты зелёной магии, вспыхивали оранжевым стены и мельтешили рудвики. Подготовка к праздничной ночи шла полным ходом. Я вздохнула, понаблюдав издали за превращением столь любимой мной боевой арены в танцевальную площадку, и свернула в другую сторонутуда, где находилось ещё одно дорогое сердцу строение.
Ближе к комплексу святилищ встретилось не меньше десятка пушистых помощников, ретиво тянущих высокую пышную ёлку прямо по заиндевелой тропинке. Я обошла их, стараясь держаться как можно дальше, и наткнулась на стайку хохочущих целительниц. Девушки поедали сливочную карамель у святилища Девейны, но, завидев меня, резко замолчали. Зашептались.
Брысь! рявкнула я как можно громче, и под ближайшей ёлкой сорвался с места мелкий зверёк.
В отличие от него, целительницы только опасливо оглядели меня с ног до головы, будто надеясь, что я прогоняла не их. Или что явообще не сорокина дочь Юна Горст, а вежливая леди в нарядном платье. Пришлось внести ясность:
Пошли вон отсюда! грозно прикрикнула я и даже, было, потянулась за Каасом, но рука нащупала только ворох ткани над кожухом.
Ухнула от досадысомнительная получилась угроза. Но и такой хватило, чтобы студентки вздрогнули и по одной зашагали прочь от церемониального комплекса, потом и вовсе побежали. Там, где они стояли, осталась только одна яркая варежка и пара выпавших леденцов.
Я отпихнула утерянную одежду ногой, снова повыше задрала юбки, обхватила их в охапку вместе с кучей барахласумкой, босоножками, маскойи зашагала по сугробам прямиком к покосившимся воротам военного штаба банды изгоев.
Ты не понял, раздался голос Куиджи из храма рудвиков. Маскиговка иллюзией по сути является обманом газумазаклинание пятого погядка мне пока недоступное, он громко вздохнул и изменил интонацию, явно копируя магистра Риина. Видеть, но не замечать. Слышать, но не понимать. Так пгячут пгедметы на видном месте или даже здания
Во имя Квертинда! прервала я занудную речь, распахивая двери.
Парни мне явно сразу обрадовались, но потом остолбенели, обнаружив под форменной накидкой непривычный вид и, наконец, как-то насмешливо заулыбались.
Ты похожа на сморщенный абрикос, хмыкнул Комдор, усаживаясь на крышку клавесина.
За его спиной мерцала ёлкагораздо менее привлекательная чем та, что я видела в комнате, но зато эта иллюзия была высокой и почти не дрожала. Нед достал кинжал и принялся ковырять и без того поломанные клавиши.
Очень кгасивый нагяд, вежливо похвалил Куиджи, уступая единственный стул.
Мон опустил глаза, покраснел, но потом кинулся закрывать за мной ворота в храм рудвиков. Дохлой крысой тут уже не воняло, лишний мусор мы вынесли ещё месяц назад, так что в военном штабе банды царил некоторый уют.
Я ненадолго, постучала сапогами, сбивая снег с подошв, свалила свою девичью ношу кучкой на свободный стул и принялась раздавать подарки.
Это было не очень хорошим решениемтратить драгоценное время на поздравление банды изгоев, но я не смогла себе отказать в этой прихоти. В День Династии мне было необходимо увидеть тех, в ком я была уверена, и кого любилакороткий момент искренности с близкими людьми перед маскарадом лицемерия.
Парни благодарили от всего сердца, нюхали флаконы с надписью Влюблённый оборотень и даже не кривились.
Пахнет шалфеем и лавандой, повёл носом Мон и в очередной раз откупорил притёртую пробку.
Кряхт, ругнулся Комдор. Забыл про подарки! Но с меня выпивка!
Я строго глянула в сторону Неда, но комментировать не стала. Мон зашаркал ногой по полу, опустил голову и покраснел до кончиков ушей. Должно быть, тоже забыл. Но это были сущие мелочи. Самым важным было то, что каждый из банды помнил о клятве.