Не надо так делать! предупредил Секач.
Белдо торопливо отдернул ручку.
И вот! продолжил он совсем другим, сухим и наждачным голосом. Это были положительные типажи! Но существуют, как говорили раньше на партийных съездах, и отдельные отрицательные явления! Даже среди эльбов встречаются обезумевшие типы, которые пролезают сквозь раскаленные трещины! С ними не о чем договариватьсяони ничего не хотят давать взамен! Кого-нибудь высосать, сожрать, убитьэто да! Если мы будем пропускать их и даром предоставлять им инкубаторов, то тогда и прочие, абсолютно добропорядочные, эльбы перестанут платить нам за выращенные личинки Тут, знаете ли, тонкий психологический момент!
Лиана слушала Дионисия Тиграновича, двигая губами и пытаясь вернуть им подвижность. Секач же слушал рассеянно. Что-то его тревожило, но он, видно, и сам пока не понимал что. Тарахтящий Белдо отвлекал его.
Что-то не так? внезапно спросил у него Дионисий Тигранович.
Да. Красная борода! Лиана упоминала, что видела красную бороду повторил Секач и вдруг сорвался с места.
Лиана и Белдо, испугавшись, что их бросят, заспешили за ним.
Они еще бежали, когда послышался звук сирены. Поднявшись в верхний тоннель и потеряв почти минуту у люка, который непросто оказалось открыть, они увидели толпу у входа в изолятор. Белдо сумел протиснуться вдоль стеночки. На площадке перед массивной дверью как поломанные куклы валялись два берсерка. Рядом с ними на полу корчился третий. Тело его странно выгибалось, а ноги гнулись произвольно, не смущаясь такой условностью, как суставы. Внезапно корчившийся берсерк вскочил и на четвереньках побежал прямо на толпу. Сквозь его скафандр прорывались дополнительные щупальца.
Из группы берсерков выдвинулся некто кряжистый, маленького роста и почему-то без брюк. За плечами у него был коричневатый, из трех баллонов, ранец на раме, нацепленный в большой спешке. В рукахбрандспойт с квадратной пистолетной рукоятью, соединенный с баллонами шлангом. Несколько устаревший, но все еще эффективный огнемет М2.
Разойдись! хрипло, с предвкушением, приказал он и выпустил короткую, сразу иссякшую струю.
Гнущаяся и почти утратившая форму фигура неслась прямо на него. Кряжистый берсерк выпустил еще одну дразнящую струйку. Скривился ртом. Окружавшие его берсерки метнулись в разные стороны. Кряжистый расставил кривые голые ноги, больше похожие на корни, крякнул, набычился и, подпустив гнущуюся фигуру совсем близко, вдруг ловко и легко отпрыгнул назад, одновременно вскинув трубу. Кривые ноги берсерка выделывали удивительные вещи. Они то подбрасывали его кверху, то ловко относили в сторону, то чуть сдвигались, то приплясывали. Послышался гул выбрасываемого топлива. В руках у огнеметчика расцвел бело-рыжий с черной окантовкой цветок. Спрямленная струя расширилась, начала округлятьсяи превратилась в пылающий шар.
Работу свою берсерк знал. Бежавшее на него существо уже пылало. Щиток, закрывавший лицо, лопнул, и Лиана снова увидела красную бороду. Только это была не борода, а множество коротких, непрерывно двигающихся красных щупалец. Берсерк с огнеметом опять отпрыгнул назад, на носках, с боксерской ловкостью, забежал чуть сбоку и с особой тщательностью принялся обрабатывать шлем и щупальца.
Дионисий Тигранович, охая, морщился и отворачивался. Лиана смотрела на все с застывшим равнодушием. «И чего это Белдо все рожи корчит? А вот у меня нервы крепкие!» думала она, не замечая, что все сильнее бледнеет.
Секач, заглянув Лиане под стекло шлема, торопливо подхватил ее под локоть и что-то крикнул Белдо.
Пустите! Что вам надо? произнесла Лиана, обнаружив, что ее губы уже двигаются. Голос ее прозвучал как-то очень громко, потому что сирена в этот миг смолкла.
Секач продолжал уверенно тянуть Лиану за собой. Лиана послушно пошла за ним, но почему-то ей показалось, что идет только верхняя часть туловища, а ноги не двигаются. Она захотела наклониться, чтобы увидеть свои ноги, но что-то сильно надавило на живот. Липкий пот залил спину. Потолок и весь коридор вдруг начали вращаться. Они закручивались штопором и все ускорялись, ускорялись. Центром вращения была круглая, похожая на пуговицу лампа-прожектор. Лиана таращилась на эту лампу и напряженно пыталась понять, как это лампе удается не двигаться, когда все так вертится.
Да держите же вы ее! услышала она раздраженный крик Секача, обращенный к Белдо.
«Зачем?» хотела спросить Лиана и вдруг ухнула куда-тобудто с вышки в реку.
* * *
Очнулась она в лазарете. Она была уже без скафандра, в обычной своей одежде. Лежала на белой кушетке, на клеенке. Белдо, тоже уже избавившийся от защиты, меланхолично водил у нее перед носом зловонной аммиачной ваткой. На Лиану он не смотрел. Разговаривал с Секачом.
Красная борода! недовольно гудел тот. Молодые щупальца похожи на рыжие волосы! И где он эту гадость подцепил! Не исключено, что несколько дней с ней проходил!
Но почему? жалобно взмахивая ваткой и по-прежнему не замечая, что Лиана очнулась, спросил Белдо. Такая ненависть Злобаэто, конечно, понятие культурологическое, но все же я в шоке
Лев Секач насмешливо наблюдал за ним, терпеливо ожидая, пока Белдо перестанет кривляться. Тот перестал и, сердито надувшись, сунул ватку в самый нос Лиане. Лиана, вскрикнув, поймала руку Дионисия Тиграновича за запястье и отвела подальше от своего лица:
Уберите! Я задохнусь!
Очнулась! радостно воскликнул Белдо.
Рядом кто-то настойчиво засопел. В дверях стоял тот самый кривоногий. Теперь он был уже без огнемета. Зато в брюках. Но брюки его явно тяготили, и одной ногой он уже чесал другую.
Помощник мой. Исай. Все эти годы со мной. Все тут знает. Вместе начинали! представил Секач.
Исай осклабился.
Я чего пришел-то Гай здесь! сипло произнес он.
Тяжелое лицо Секача неуютно задвигалось.
Я не слышал, как он подъехал! озабоченно сказал он.
Он не подъезжал, сказал кривоногий и отчего-то усмехнулся. Подобная усмешка уже была на его лице, когда он выжигал из огнемета эльба.
Глава вторая. «Хоум! Свит хоум!»
Чем бы дитя ни тешилось, только б не квакало.
За городом, километрах в двадцати от Москвы, Гай велел водителю остановиться. Легко выскочил на обочину шоссе, отбежал немного от дороги, потянулся. Влажные обочины, заросшие травой. Клены, растопырившие красные, пугающе похожие на человеческую ладонь листья. Рядом, отвоевав полосу на опушке, сомкнул ряды борщевик. Вывели ж когда-то такую радость кормить коровушек! Замысел был блестящий: коровушки поедают борщевик, люди едят коровушеки наступает всеобщее благоденствие. Но что-то в очередной раз пошло не так, и несъеденный борщевик год за годом пожирал влажные обочины дорог Подмосковья.
Арбалетчики, выбравшиеся из джипа сопровождения, сгрудились вокруг, озирались, тревожились. Остановка была незапланированная. Местность они не контролировалиа ну как какой-то шныр сидит на дереве с арбалетом?
Гай вдыхал влажный воздух. Память послушно перелистывала страницы. По лесам идет дорога, по болотцам. Давно ли тут лягушки в мокрой траве квакали и шли неспешные обозы? Брели рядом с телегами мужички, везли в Москву товары: ушаты, корыта, сундуки, резные игрушки, рыбу, кожи. А сверху, на черной крылатой гиеле, проносился над ними юный красавец Мокша. Бывало, из озорства пикировал, пугал лошадей. Лошади от ужаса перед гиелой бросались в лес, ломали оглобли, опрокидывали телеги. А теперь здесь шоссе. Жмутся к асфальтовой змейке заправки с магазинами. Выгрызают участки коттеджные поселки. Ведут к ним асфальтовые дороги со шлагбаумами. Ну что за глупые игры в цивилизацию! Что, лес от этого перестанет быть лесом? Да вся Москва лес! Даже на Тверской улице под бетоном и асфальтоммноговековые, ушедшие в землю, как в трясину, пни.
Гай сорвал лист борщевика и, пробуя, обожжет ли, провел им по щеке и по нежной коже на запястье. Нет, не обожгло! Арбалетчики старались на него не смотреть. За каменностью их лиц угадывалось смущение. Арно одобрительно и мягко улыбался. Иногда Гай думал, что если бы он съел живого голубя или загрыз собаку, то и тогда Арно остался бы таким же деликатным и понимающим.