Да уж простим, кивнула Катти, с лица которой до сих пор не сошла пугающая бледность. О причине которой она так ничего и не сказала.
Пиви тоже кивнула.
Сами хороши, буркнула, я, во всяком случае. Поверила этой гадине, удрать была готова не глядя
Юргенс поднял брови, и Катти объяснила:
Нас всех тут обработали. Не только тебя.
Вид у него сделался еще виноватей, и Пиви ужасно захотелось его обнять. Но она сдержалась.
Черт, нет чтобы защитить, запыхтел он, носился где-то
Перестань, сказала Катти. Главноесам опомнился. Как и мы. И, помолчав немного, добавила: В таких делах, мне кажется, защитить кого-то попросту невозможно. Все зависит от нас самих от того, что мы собою представляемкак люди. Ведь если бы оказались послабее да поглупее, так и ушли бы отсюда, все трое, может, даже и не вспомнив друг о друге. И на том бы все и кончилось, и судья потом был бы нам одинопять же мы сами
А мы не ушли, и поэтому мы молодцы, хочешь ты сказать? Пиви слегка воспряла духом.
Молодцы не молодцы, но одну проверку вроде бы выдержали, усмехнулась Катти. И снова посерьезнела. Я вот к чему клонювряд ли нас после нее оставят в покое. Наверняка еще что-нибудь придумаютим ведь нужно нас сломать, заставить все-таки повернуть обратно. Поэтому давайте об этом помнить. И покрепче держаться друг за дружку. Тогда, если один голову потеряет, может, остальные что-то сообразят. Помочь не помогут, но хоть в чувство приведут
Пиви тоже усмехнулась.
Сама, главное, об этом помни! А то как дернула от меня в тот огородя и «стой» сказать не успела. Что ты там такого интересного увидела? Признайся уж наконец!
Она тут же пожалела о своем вопросе, потому что Катти сделалась еще бледнее, хотя это казалось невозможным.
Я не могу, голос у нее предательски дрогнул, и она спрятала глаза. Слишком больно.
Мысленно обругав себя в очередной раз дурой, Пиви сочувственно помолчала.
И заговорила о том, что мучило сейчас неотвязно ее саму:
Кому больно, а комутак попросту стыдно. У меня на самом деле тоже до сих пор сердце не на месте. Из-за Дуду переживаю. Все думаюа вдруг и его бесы взяли в оборот? Кто их знает, может, они способны и неприкаянными манипулировать? А ведь ему мы точно не сумеем помочь!
Юргенс, услышав о Дуду, слегка нахмурился. Но сказал только:
Да, это проблема. Для связи с духами, увы, магических приборов не существует. Только личная восприимчивость.
А эту самую восприимчивость нельзя каким-нибудь образом усилить? без особой надежды спросила Пиви.
Юргенс хмыкнул.
Разве что спецобучение пройти, сказал. Да и тоусилить можно только ту способность, которая у тебя есть. А не ту, которой нету.
Пиви вздохнула. Да уж за все пять лет ей ни разу не удалось дозваться Дуду, когда самой это было нужно. Поэтому оставалось только ждать.
Спиритический сеанс? спросил вдруг Юргенс неведомо у кого.
Ты о чем? удивилась Пиви.
Об известном способе вызова духов, с готовностью ответил он. Круг, буквы, блюдечко. У вас такого не практикуют, что ли?
Пиви покачала головой.
Впервые слышу.
Он обшарил взглядом комнату, в которой они сидели.
Мда боюсь, ни блюдца, ни листа ватмана я, несмотря на свою запасливость, с собой не прихватил. И здесь их не видать. А то могли бы попробовать.
Катти встрепенулась. Сказала:
Блюдце наверняка найдется в кухне. Круг можно нарисовать прямо на столе
А сама-то кухня найдется? с привычным скепсисом спросила Пиви. У меня, после того как я прошлась тут по дому, сложилось такое впечатление, что бесы смылись, утащив с собой все необходимое. В смысле, нужное для людей. Еду, выпивку кровати в том числе. Спасибо, стулья оставили!
Не нужны нам их кровати и выпивка, сказал сердито Юргенс. А кухню я сейчас поищу!
Он начал было подниматься со стула, и тут
«Не надо ничего», услышала вдруг Пиви голос Дуду.
Непривычно тихий и пугающе сдержанный.
Стой! скомандовала она Юргенсу.
Катти мгновенно сообразила:
Пришел?
Юргенс шлепнулся обратно на стул. И оба приковались к ней взглядами.
Глава 10
Это и в самом деле был конец.
Всему.
Любимой работе, карьере, мечтам и чаяниям капитана магической разведки Кароля Хиббита.
Его привычной жизни, милой сердцу, имевшей некогда цель и смысл
Мое терпение иссякло, ледяным голосом сказал полковник Рон Аннон и пришлепнул ладонью по столу. За которым сидели в ряд, помимо него, еще и магистр Ариэль, глава Волшебной Стражи, монтальватец кавалер Виллер и лучший друг капитана Хиббита, полковник Себастьян Герьер.
Кароль, обнаружив себя вдруг стоящим на ковре перед сим высоким собранием, в рабочем кабинете Рон Аннона, окинул всю четверку смятенным взглядом.
Что такое? Его телепортировали? умудрились-таки выследить и выдернули из демонических владений, как морковку из грядки?
Задание провалено, столь же холодно сказал магистр Ариэль и презрительно сощурился. Ты не оправдал нашего доверия, кавалер.
Кавалер?
Его уже успели разжаловать, лишив вообще всех чинов?
Я долго сносил твои противозаконные и рискованные выходки, и ты знаешь почему, снова заговорил Рон Аннон, покосившись коротко в сторону Себастьяна. Но на этот раз ты превзошел в безответственности самого себя. Такое задание!.. Как ты посмел скрыться, не доложив о провале руководству?
Боялся, видимо, что мы этого так не оставим! вмешался кавалер Виллер, пронзая Кароля уничтожающим взглядом.
От неожиданности происходящего Кароль, который никогда за словом в карман не лез, вдруг растерял все слова.
В голове промелькнула лишь, совершенно не к месту, фразочка из фильма, название которого в данный момент улетучилось из его памяти тоже: «Какой позор, я не помню текста»
В поисках поддержки он глянул на Себастьяна, своего всегдашнего заступника, но полковник Герьер, лицо которого казалось сейчас таким же холодным и чужим, как и у всех остальных, только кивнул головой. И против ожиданий внес в его уничтожение свою лепту:
Я разочарован. Увы, вынужден признать, что все эти годы я обманывался в тебе. Ждал, что благоразумие все-таки возьмет верх и ты еще станешь достойным членом общества, но ты как был пустоцветом, так и остался!
Пустоцветом?!..
Непростительное легкомыслие! Рон Аннон снова легонько шлепнул ладонью по столу, и эта небывалая сдержанность начальничьего гнева показалась Каролю страшнее всего.
Обычно полковник бушевал. Метал громы и молнии и топал ногами. Выплеснув же свои чувства, он в конце концов успокаивался и обретал способность выслушать провинившегося. Но теперь, кажется, надежды на это не было
Возможно, я еще понял бы тебя, если бы речь шла о каком-то рядовом, не слишком важном задании, сказал Рон Аннон, но это! Ты хоть понимаешь, что натворил?
Позволил образцу монтальватской энергии оказаться в руках у демона высшей иерархии и даже не подумал предупредить нас? подхватил кавалер Виллер. Да ты знаешь, чем нам это грозит?
Магистр Ариэль сурово покачал головой.
Не подумал, и вряд ли знает. Содеянное воистину непростительно. И этому-то человеку мы целых десять лет доверяли решенье важных проблем? И считали его своим лучшим агентом?
Преступная безответственность! припечатал Рон Аннон.
Нежелание и неумение думать о последствиях! добавил Виллер.
Да просто глупость! отчеканил Себастьян Герьер, и Кароль понял, что ошибся.
Страшней всегоотступничество лучшего друга.
Но заикнулся было он, желая напомнить о своих прежних, отнюдь не маленьких заслугах перед упомянутым обществом, однако слова вставить ему не дали.
Рон Аннон вскинул руку.
Так! С меня довольно. Оправданий слушать я не желаю, да их в этом случае и быть не может. Трибунал!
Именно! процедил магистр Ариэль. Наш приговорлишение магического уменья и депортация из Квейтакки.
А память стереть? хищно вопросил кавалер Виллер. Вдруг он начнет болтать о Монтальвате?