А дыхание его все равно было нервное, как у ежика.
Я поднялась на носочках, чтобы достать. И медленно его поцеловала. Сначала мужчина не предпринимал никаких действий, пока я его провоцировала, не углубляла поцелуй, а просто прикасалась губами к губам. Но потом ему было все сложнее это вытерпеть, Саадар скользнул руками с моих плеч на талию, сжал ее, а потом все-таки добавил в это действо больше страсти и жадности, сминая мои губы.
Потом его руки скользнули все ниже, когда поцелуй стал максимально развязным. Мужчина слегка присел, не разрывая губ, поднял одну мою ногу и закинул на себя, положив ладонь на ягодицу, которую все равно прикрывали штаны императора. Он дышал вся тяжелее, а я не отставала, чувствуя, как пылает от происходящего мое лицо.
В какой-то момент я поняла, что боюсь сейчас того, что следует за таким нескромным поцелуем у взрослых людей. Я тридцать лет спала только с доходягой Толиком, у которого всегда был пивной животик, он даже в молодости был ростом с меня, а практически к шестидесяти годам еще и стоптался.
А сейчас я страстно переплеталась языками с невероятным мужиком, который, черт бы меня побрал, смотрит на меня как на Богиню, и целует так же!
- Стой, - не узнала свой новый хриплый голос, отлепилась от него, тяжело дыша, попыталась отодвинуть от себя, упираясь руками в его грудную клетку.
Но Саадар все равно потянулся, по инерции, за моими губами, не понимая, почему такое офигенное действо прервалось.
- Погоди ты, - я увернулась, а серые глаза придворного мага начали потихоньку проясняться от возбужденной пелены. Его расширенные зрачки очень хорошо просматривались на серой радужке. Саад облизнул губы. Свои. И почему-то так грустно стало от этого.
А еще я почувствовала, как нечто очень твердое упирается в прижатую меня в районе его штанов. И я начала высвобождаться, а то такими темпами мне прямо сейчас захочется повторения с продолжением.
- Где остальные?решила перевести тему, когда рука мага грустно соскользнула с моей пятой точки.
- Пошли налаживать дела в твоем дворце, - снова облизнулся он, а я мысленно чертыхнулась, проследив за его языком, скользящим по красивым губам, - как ты и просила.
Сама непроизвольно облизнулась, вспоминая сладкий вкус губ Саадара.
- Я - начал он и запнулся, - остался - информативно выдохнул он, проследив уже за моим языком.
На секунду прикрыла глаза, чтобы окончательно выгнать из головы шаловливые мысли, а то мы так точно соблазним друг друга, а отдаться в первый же день встречи мужику как-то не самая моя большая мечта. Собрав волю в кулак, отошла от явно расстроившегося мага.
- Я не смогла нагреть ванную, вот это и получилось, - указала небольшой, размером с мою руку, кратер в полу.
- Нужно было активировать эту руну, - он указал на рисунок в стене, поднес к ней руку и от воды моего собственного изготовления, что все еще находилась в ванной, пошел пар.
- Оу, - моргнула я, вспоминая свою новую стратегию поведения с мужиками, - как хорошо, что ты у меня такой сильный и все решил, - и мило захлопала глазками, - без тебя, вот, не справилась.
Кажется, переборщила. Саадар покраснел.
- Дальше я сама, спасибо, - намекнула, что собираюсь мыться в одиночестве.
И таким грустным стал его вид, что у меня сердце разрывалось. Будь я на его месте, мне себя тоже хотелось бы голой увидеть, но я не он. И пока что вот я вообще не подготовлена морально к чему-то большему.
- Саад, - я подошла к грустному мужчине вплотную, подняла руки, положила на обе его щеки, наклоняя голову немного к себе, - ты офигенно целуешься, но на что-то большее я пока что не решусь, ни с одним из вас.
- Ну, мы можем еще немного поцеловаться, - хитро улыбнулся он, - обещаю больше не трогать там, где запрещено.
И прямо-таки читалось в его взгляде, что на второй раз я так легко его от себя не отлеплю. И это еще Лаоса лисом называют?!
- Сегодня больше никаких поцелуев, - возразила я, хотя хотелось смеяться с его искренне грустной мимики.
- А завтра?вкрадчивый вопрос, Саадар пытается незаметно подойти ближе, перетягивая все внимание на свою воодушевленную моську.
- Завтра трудный день, мои первые полные сутки на этой земле, - неоднозначный ответ, - не могу ничего обещать, может мне захочется очень целоваться.
- Может? А как сделать, чтобы точно?
- Для начала, дать мне помыться в одиночестве, - хохотнула я.
- Хорошо, - тяжело вздохнул мужчина, направляясь к двери с видом обиженного щеночка.
Я только умилительно хихикала, наконец-то скидывая одежду. Правда, очень хотелось понежиться в ванной после такого непростого дня. Интересно, насколько длинным вообще будет этот сон? Хотелось бы, конечно, подольше. Я даже в самых смелых фантазиях не представляла себя Богиней с гаремом. Да еще с каким! Ходишь и сама выбираешь себе мужиков, а они все только рады и смотрят влюбленными глазами. Даже брутальный Резар!
Думать о военачальнике было приятно. Безумно сладко осознавать, что настолько шикарный мужик не может даже спокойно из рук тебя выпустить. После моей-то незавидной жизни! Хорошо его проняло! А сколько меня еще впереди ждет красавчиков, лучше вообще не думать, а то так и зависну.
Провалявшись в воде примерно с час, вымывшись до скрипа, обтерлась полотенцем, все еще ощущая приятный запах мыла, что так и забивался в ноздри, напялила на тело выбранную одежду и вернулась в спальню.
7
Калебирс
Прошло много лет с тех пор, как я ждал чего-то. Мои дни давно превратились в одинаковую сплошную серость.
Юношеские годы жизни, до смерти родителей и обвала нормальной жизни каждого мужчины империи, я и подумать не мог, что быт императора настолько скучен. А теперь, когда экономика моего государства давно в полной заднице, роль правителя едва ли столь насущна. Единственная задачаторговаться с соседней империейКадар-ганом, территория которой полностью заселена людьми, не имеющими магии, о ресурсах. По слухам, с помощью магической энергии, что Эрнел продает им, Кадар-ганцы уже практически завоевали соседнее государство на севере.
Эрнелийцы, мы сделали их настоящей империей, хотя сами давно живем в упадке. Едва ли эти земли теперь можно назвать империей. Нет. Здесь царствует анархия. Никому больше не нужны законы, никто им не следует. Преступность высока, как никогда. Сплошная безработица. Отсюда и появляются мужчины, добровольно сдающиеся в рабство в надежде, что их будут кормить и дадут крышу над головой.
Мы все вместе варимся в одном котле, не имея возможности выбраться. Некоторые отчаявшиеся периодически пытаются пересечь границу, но с той стороны их всегда «нейтрализовывают» лазутчики, охраняющие границы всех окружающих государств. От нас. Запечатаны мы здесь тщательно со всех сторон, потому что пролезь на «живые» земли хоть один мужчина-эрнелиец, он все вокруг себя превратит в черную пустыню одним взглядом.
Пускают только наших женщин. Потому что не опасны. В основном, конечно, они остаются здесь. Каждая представительница слабого пола на этих землях купается в роскоши, драгоценностях, рабах и мужьях. Печально, но некогда воинственные прекрасные женщины превратились в подколодных змей, хорошо видящих свое преимущество. Едва ли их осталось десять тысяч. На тридцать миллионов мужчин. Это те, в которых оказался врожден иммунитет к страшному проклятию и магии в целом, как потом выяснилось.
Живем мы долго, поэтому рождаемость всегда была невысокой, но сейчас цифры просто ничтожно малы. За четыреста лет родилось пятнадцать мальчиков. И одна девочка. Мне, как фактическому императору, было дозволено поглазеть на картину с ее изображением. Скажу честно, я был в смятении от того, насколько она крошечная. С тех пор постоянно мечтаю о дочке.
Девочку назвали Вэйлой, и она тщательно охраняется от любого мужского взгляда, потому что определить есть ли и у нее иммунитет не представляется возможным, если не подвергать ребенка опасности. Впрочем, никто бы и не посмел попытаться посягнуть на ее жизнь, каждый из нас помнит, как больно терять любимых женщин. Хоть моя мать, как и отец, сгинули в бою, хорошо хоть то, что я не видел угасание матери из-за своего же проклятого взгляда. Это было бы невыносимо.
Но далеко не всем так повезло. Те смутные времена названы «Всеобщим горем».