Сон-Со сделал последний глоток остывшего горького кофе и собирался позвать кого-нибудь, чтобы сделали еще, но передумал. По непонятной причине он совершенно не хотел никого видеть, ни семью, ни слуг, ни советников. Он решил остаться в тишине и одиночестве как можно дольше, пока это возможно. Вряд ли в ближайшие время удастся еще раз уйти в длительный запой без особых последствий.
Он пробежался глазами по очередному листу, где содержался подробный еженедельный список затрат на дворцовые нужды. Невероятно нудная работа, которую все же иногда нужно делать самому. Никому не стоит безоговорочно доверять, даже самым близким советникам. Наученный горьким опытом прежних поколений, Сон-Со не имел привычки даже друзей заводить.
За окнами солнце бросало прощальные лучи на город, стало трудно читать, и Сон-Со поднялся с кресла в поисках свечей или лампы. Он осматривал полки, как вдруг его взгляд упал на собственную тень. Краем глаза он заметил, что что-то не так, и с замиранием сердца повернул голову и замер.
Страх сковал его, на теле выступил холодный пот. Его тень ему будто бы не принадлежала. Будто бы ее отбрасывал кто-то другой. Массивный вытянутый силуэт с длинными пальцами, а вверх от плеч и головы поднималось что-то, очень похожее на пламятень пламени.
Мужчина резко оглянулся, ожидая увидеть в окне позади себя темную тварь, но никого не было. Он снова обернулся на свою теньона теперь стала совершенно обычной. Пошарил взглядом по комнате, выглянул в окно, но нигде, ни в обозримом пространстве за окном, ни на стенах замка не было никаких существ.
Дверь с резким скрипом распахнулась, заставив Сон-Со вздрогнуть, и в кабинет ворвался слуга.
Ваше Высочество! Ваш отец он
Кронпринц сорвался с места, едва не сбив беднягу с ног, и почти бегом преодолел этаж и длинный переход в другую часть дворца. Все встречные шарахались от него, в недоумении оборачивались, предчувствуя, однако, что-то недоброе.
Сон-Со достиг двери в покои отца, с шумом отворил ее и застыл. Около постели старого короля вытянулся темный силуэт с длинными пальцами, чуть согнутыми в коленях ногами и сложенным за спиной подобием крыльев. Он глядел прямо на мужчину своими ярко-желтыми немигающими глазами, и от этого взгляда холод пробирал до костей. Сон-Со попытался вскрикнуть, но потерял дар речи. Темное создание подняло руку с крючковатыми длинными когтями и приложило палец к лицу в жесте, который мог бы означать молчание.
Больше ничего не происходило, и после первого потрясения мужчина смог, наконец, окинуть взглядом и других собравшихся в комнате. Здесь были его мать, старая служанка Хела и лекарь, и все они смотрели в разные стороны. С недоумением он вдруг понял, что никто из них не видит Комора. Он сглотнул и снова перевел взгляд на темную сущность.
Он умер, сынок, прорезал безмолвие тихий всхлип матери. Умер.
Комор еще несколько мгновений стоял у кровати покойного, освещаемый лишь тусклым светом лампы. Его тело казалось переплетением каких-то плотных черных корней или веревок, и оно выбрасывало вверх клубы тьмы, похожие больше всего на черное пламя, если бы оно было однородным. Единственной яркой деталью оставались глаза, все это время неотрывно впивающиеся в Сон-Со.
Комор сделал шаг назади растворился в тенях у стены, оставив после себя лишь страх и тревогу, многократно усилившуюся в сердце Сон-Со.
Наконец он смог избавиться от оцепенения и подойти к кровати отца. В комнате стоял запах разложения, уже давно въевшийся в стены. Мертвый король лежал с открытым ртом и распахнутыми глазами, на его бороде блестела слюна, а в уголках глаз собралась мутная жидкость. Такой же, как и обычно, лишь за тем исключением, что перестал дышать.
Мать держала Сон-Ло за скрюченную худую руку, а другую руку протянула подошедшему к ней сыну. Никто из них не плакалвсе уже давно готовы были к этому, давно выплакали слезы боли и утраты, теперь же оставалось лишь с тайной благодарностью принять неизбежное.
Сон-Со обнял мать за худые плечи, и оба молча отдавали своим присутствием почесть ушедшему королю. Кронпринц, который в скором времени должен был стать теперь королем Акайты, мог думать лишь о темной сущности и о том, почему он один увидел Комора. Несомненно, его появление означало скорую неизбежную смерть.
Глава 32. Сплошные сожаления
За чахлыми деревцами в свете второй луны заблестела поверхность воды. Усталые путники с возгласами облегчения преодолели последние шаги до спасительного водоема и прямо как былина лошадях, в одеждезашли в неглубокую речку. Холодная вода приятно успокаивала потную, разгоряченную за день, зудящую кожу. Наконец можно было напиться вдоволь, помыться и отдохнуть.
Берт тут же вспомнил о бутылке вина, которая все еще дожидалась своего часа в седельной сумке. Он поставил ее в воду в окружении камней, чтобы немного охладить, пока они все вместе распрягали лошадей и стаскивали с себя мокрую одежду.
Оставшись в одном нижнем белье, друзья снова зашли в воду, на этот раз чтобы основательно помыться и выстирать свою грязную одежду, насквозь пропитанную запахом пота. Когда накупались сами, принялись обливать водой лошадей.
Собрали костер и расположились вокруг него, развесив на ветках одежду. Говорить не хотелось, все ужасно устали за время дневного перехода, поэтому просто разделили скудный ужин. Каждый молча жевал и таращился в огонь. Робкий ночной воздух приятно холодил мокрую кожу, покрытую солнечными ожогами. Каждый новый день давался с таким же трудом, как и предыдущий, и уже никто из них не знал, сколько еще они выдержат дней или недель этого невыносимого, опустошающего путешествия.
Берт открыл бутылку, и друзья все так же в молчании по очереди пили вино, пытаясь им наслаждаться. Во рту был постоянный привкус пыли, ставший уже привычной приправой к еде. Вино оказалось довольно кислым, и горло сводило при очередном глотке, но все равно каждый из них был рад хотя бы тому мимолетному ощущению душевного подъема, которое оно приносило.
Келл понимал, что утром, после сна и отдыха, им всем будет немного легче, но все же не настолько, чтобы проявлять хоть какой-то энтузиазм. Он уже давно задавался вопросом, влияла ли каким-то образом Инмори на их настрой. Раньшев Долине Неживых и послебыло трудно, но они никогда прежде не падали духом настолько. Всем им нужен был хороший длительный отдых, и желательно в местах, где солнце не пытается тебя испепелить каждую гребаную минуту светового дня.
Может быть, когда доберемся до какого-нибудь более-менее приемлемого поселения, где о нас пока еще не слышали и где нет новой болезни, остановимся там на несколько дней?
Близнецы одновременно подняли на него одинаковые глаза, блестящие в свете пламени. В темноте сложно было распознать выражение их лиц, кроме бесконечной усталости, которая, казалось, надолго вплелась в черты всех троих.
Нова пробурчала что-то невнятное, а Берт подтянул уголки губ в вымученной улыбке.
Хорошая идея. Нам всем жизненно необходимо хорошенько отдохнуть, выспаться и напиться до беспамятства, не боясь, что кто-то может за нами прийти. Вот только найдем ли мы это место? Он обреченно покачал головой. Мне кажется, мы больше нигде не будем в безопасности.
По крайней мере, пока с нами нет госпожи Инмори, добавила его сестра, после чего все дружно вздохнули.
Вот странно. Онасамое опасное темное создание, но тем не менее, с ней мы были куда в большей безопасности, чем среди людей.
Утром их разбудил стойкий запах гари. Келл подскочил как ужаленный, едва определив в полудреме нотки горящей древесины, которые примешивались к обычному травянисто-пыльному духу. Скоро заворочались и близнецы, сонно вращая головами в поисках источника запаха.
На востоке в лучах золотого утреннего солнца поднимались к небу столбы дыма и языки дикого пламени. Позади рощи жидких деревьев различались черные остовы деревянных домов. Пламя нещадно пожирало высушенные на солнце постройки, перекидывалось на ближайшие деревья, расползалось по лишенной влаги траве.
Надо помочь им, выкрикнул Келл, спешно отвязывая свою лошадь.
Нет, стой, Берт крепко схватил друга за руку, а другой указал в направлении горящей деревни. Ты разве не видишь?