Беру отвернулась, и на ее лице появилось отчаяние.
Ты должна была отпустить меня, ее голос дрогнул. Почему ты просто не могла меня отпустить?
Она говорила про Алые врата? Или про тот момент, после убийства Гектора? Или, может, про первый раз, в Медее, когда Эфира очнулась и нашла Беру мертвую рядом с собой?
Послушай меня. Эфира схватила сестру за плечи. Я никогда не брошу тебя. Никогда.
Беру дрожала в объятиях Эфиры, из их глаз, наконец, полились слезы.
Мы найдем выход, хорошо? сказала Эфира. Мы всегда его находим.
Беру закрыла глаза, и по щекам потекли новые слезы.
Мне нужно идти. Иначе он заметит, что я ушла.
Эфира понимала, что сестра говорит про свидетеля со шрамами, Лазароса. Она сглотнула и крепко обняла Беру, не зная, когда они снова увидятся.
Беру медленно высвободилась и вытерла глаза:
Пожалуйста, хотя бы обдумай мой план. Пожалуйста.
Она удержала взгляд Эфиры, ее ясные глаза блестели от слез, но Эфира ответила молчанием. Горько покачав головой, Беру развернулась и залезла в открытое окно.
Эфира закрыла глаза, вздрогнув от звука захлопнувшегося окна. Она оставалась в укрытии за кустами еще мгновение, после чего вытерла глаза и вышла во двор. Илья ждал ее на другой стороне, облокотившись о колонну со скрещенными на груди руками.
Итак? спросил он, когда она подошла. Теперь ты мне веришь?
Эфира не ответила и вошла в двери, которые вели внутрь. Он пошел рядом с ней по коридору, ведущему в ее комнату.
Илья сделал то, о чем она просила. Отвел ее к Беру. И по какой-то причине Беру была удивительно уверена в его намерениях. Так сильно, что это смогло поколебать сомнения Эфиры.
Из них двоих Беру всегда лучше понимала людей. В то время как Эфира первым делом видела в них самое худшее, Беру оценивала всех разумно. Она видела в людях хорошее или скорее видела о них правду, их намерения, что ими руководило.
Взрослея, Эфира всегда позволяла действовать Беру, когда речь шла об общении с людьми. В ночь, когда она привела Антона в их убежище в Паллас Атосе столько месяцев назад, именно Беру убедила его помочь им.
Возможно, каким-то образом она убедила и Илью. Возможно, она поняла, как завоевать его. Илью соблазняла власть, а Беру теперь была могущественной. Могущественнее Палласа. Могущественнее Эфиры.
Почему ты просил меня согласиться стать палачом Палласа? спросила она вместо того, чтобы отвечать на вопрос Ильи.
Его удивили ее слова. Вместо того чтобы ответить, он протянул руку и коснулся одного из наручников.
И она поняла. Если она скажет да, если согласится стать палачом Палласа, то иногда, на какое-то мгновение, ему придется снимать с нее наручники. Она сможет использовать силу.
Я не могу убить его, сказала Эфира. Палласа. Если убью его, то печать падет, и Беру
Знаю, ответил Илья, у меня была другая идея.
У тебя правда есть план? осторожно спросила Эфира. Способ вывести меня отсюда?
Он кивнул. Его золотистые глаза не отрывались от нее, а рука все еще касалась ее наручника, но не кожи под ним.
Она сделала вдох.
Тогда я скажу да. Когда Паллас снова призовет меня, я соглашусь стать его палачом. Но твой план ты должен вывести отсюда и меня, и Беру. Иначе я не согласна.
Она ожидала, что он начнет протестовать, спорить и говорить ей, что это невозможно, что это слишком опасно. Но он просто убрал руку и опустил голову, словно этого и ожидал:
Ладно.
Они дошли до двери в комнату Эфиры, но вместо того, чтобы открыть ее, Эфира развернулась к Илье:
Что она тебе предложила?
Что?
Ты бы не стал рисковать просто так, сказала она. Если награды нет. Так что это? Что она тебе пообещала?
Его кадык дернулся, когда он сглотнул, а глаза потемнели от чего-то, похожего на вину или сожаление.
Дар, да? медленно произнесла она. Она отдаст тебе чей-то Дар, если ты это сделаешь.
Его челюсти напряглись.
Спокойной ночи, Эфира.
Он развернулся и оставил ее стоять в дверях одну.
7. Антон
Сон пришел к Антону разрозненными кусочками.
Джуд на коленях в незнакомой комнате, его лицосмесь синяков и свежих порезов.
Резкий запах крови и громкий, быстрый ритм дыхания, вырывающегося из легких Джуда.
И голос, шуршащий в воздухе, словно ветер в мертвых листьях.
Где пророк?
Джуд не ответил. Кто-то ударил его по лицу, и шея Джуда дернулась в сторону. Он непокорно поднял взгляд, несмотря на текущую из уголка губ кровь.
Я готов убить тебя, если ты не дашь мне желаемого, капитан Везерборн, тот же голос, но теперь полный насмешки. Где пророк?
Антон проснулся в клубке простыней и с рубашкой, прилипшей к спине из-за холодного пота.
Вскочив на ноги, он скинул простыни. Казалось, что комната кружится вокруг него. Он стоял мгновение, моргая в темноте, а потом вспомнил, что находится на корабле Странницы. Антон покачнулся, чувствуя, что его сейчас стошнит.
Воздух. Ему нужен воздух.
Он распахнул дверь каюты и поковылял по коридору.
Антон?
За его спиной мигнул свет, и Антон повернулся к Страннице, открывшей дверь собственной каюты. Она стояла в тонкой хлопковой ночнушке, волосы были заплетены в простую косу, перекинутую на одно плечо, и сейчас больше походила на человека, чем когда-либо раньше.
Что случилось? спросила она.
Он провел рукой по лицу:
Кошмар.
Сон цеплялся за него, словно холодные пальцы трупа, и волосы на затылке встали дыбом. Это не было похоже на кошмар. Не на обычный. Этот сон казался настоящим.
Антон сделал вдох, пытаясь успокоиться, и спросил:
Как узнать, что сон, а чтовидение?
Взгляд ее темных глаз встретился с его:
Думаешь, у тебя было видение.
Он кивнул:
Это уже случалось раньше. Мне снился Иерофан в ту ночь, когда ты велела мне отправиться в Эндаррион. Но это был не сон. И сейчас, кажется, тоже.
Что случилось?
К горлу подкатила желчь при воспоминании об окровавленном лице Джуда.
Джуд, с ним что-то не так. Он ранен. Я видел там была кровь, и его допрашивали. Они искали меня.
Антон моргнул, и через секунду Странница оказалась рядом с ним, поддерживая.
Тебе нужно дышать, успокаивающе произнесла она.
Уже давно паника не охватывала его с такой силой, но он узнал ее симптомы и хватал ртом воздух.
Просто сосредоточься на мне, сказала она. На моем голосе. Можешь считать вдохи?
Антон кивнул, но его разум был поглощен ужасом сна, бледным, окровавленным лицом Джуда.
Давай, сказала Странница, прижимая его ближе к себе и помогая подняться по лестнице. Пойдем подышим воздухом.
Они поднялись на главную палубу и оказавшись на открытом пространстве, Антон закрыл глаза и ощутил, как его обдувает ветер. Он сделал глубокий вдох и выдох, прижав пальцы к горлу под подбородком, чтобы почувствовать пульс. Он считал каждый удар, продолжая дышать, пока не почувствовал, что достаточно успокоился, чтобы снова открыть глаза.
Расскажешь мне, что случилось? спросила Странница. Или покажешь?
Он покачал головой. Видение это было или сон, он был не в силах снова окунуться в него. Придется рассказать ей:
Я видел, как Джуда пытают. Не знаю, происходит ли это прямо сейчас, или еще произойдет, или
Или это уже случилось, и Антон опоздал.
Нет. Это невозможно. Он был почувствовал, что Джуда больше нет. Почувствовал бы.
Ты сказал, что хочешь держаться подальше от него. Она первой это предложила, но в итоге позволила Антону принимать решение. И он сделал свой выбор, отправился в Керамейкос без него. Решил не впутывать Джуда, чтобы защитить его.
Но если Джуд уже в опасности, то Антон выбрал одиночество и тоску напрасно.
Юноша встретился с ней взглядом:
Мне нужно узнать, в порядке ли он.
Тебе нужно беречь силы, мягко возразила женщина. Я могу поискать его для тебя.
Нет, быстро ответил он. То есть это должен сделать я. Мне нужно быть уверенным.
Странница напряженно улыбнулась ему, и он зналона понимает. Дело не в недоверии. Просто единственный способ успокоить дрожь в костяхпочувствовать эшу Джуда в безопасности самому.