А ты знаешь, насколько он большой? продолжил Терек.
Не меньше Верхней Долины, ведь лес находится под ней, сказал Дарет, на что Терек ответил:
Мы идем уже пару часов, когда же должен наступить рассвет?
Никогда, ухмыльнулся охотник. Этот лес потому и назван Темным, что здесь не бывает ни рассветов, ни закатов, ни даже полнолуния. Солнечные лучи и сияние луны не пробиваются в эти заросли. Взгляни наверх, он остановил Терека, что ты видишь?
Все те же ветви, что и вокруг нас.
А теперь опустись к земле и найди, откуда они растут, сказал Дугир.
Терек наклонился вниз и не увидел ни одного стебля, который растет из земли. Дарет также осмотрел землю, но все колючие ветви словно лежали на земле, но не росли из нее. Некоторые напротивсловно вросли в землю сверху, утончаясь у «основания», но большинство просто едва касались ее.
Почему так? Что это за растения? спросил он у эльфа. Тот ответил:
Это корни. Корни тех деревьев, которые когда-то росли в Верхней Долине. Раньше, до приходов эльфов, почти всю площадь Долины занимал лес, в котором было множество животных таких, каких нет на земле. Не только единороги удивили бы вас, побывав вы там в те времена. Ведь в Долине жила только царская семья и их приближенные, они не нуждались в большом городе. Когда Корон стал населять Долину эльфами, он приказал вырубить почти весь лес, а мощные корни оставить, чтобы перебраться через это место стало невозможным. На лес, как и на тайное место, где заточены тромы, самые могущественные из нас по приказу Корона наложили заклятие: корни поросли колючками, прилегли плотно к земле, к тому же их не разрубит ни один топор и не сожжет огонь.
Дугир потушил лампу, чтобы экономить масло в ней. Они шли в полной темноте, ориентируясь лишь на свободные участки земли, куда ступала нога. Слабый блеск исходил от белоснежной гривы единорогов, но этого было недостаточно, чтобы отчетливо видеть то, что их окружало. Дарет прошел вперед, ведя за собой Ветра. За ними шли Терек и Дугир с его конем. Рика оказалась последней. Все это время она молчала, и Дугир решил это исправить, обратившись к ней:
Ты сторонишься меня, не так ли? Это из-за того, что я старею? Не бойся, я для тебя не опасен. К тому же ты такой же эльф, как и я. Меня зовут Дугир.
Я уже знаю, как тебя зовут. ЯРика, ответила она. Я не боюсь тебя, просто я еще никогда не видела
Эльфа, который убивал? перебил ее Дугир.
Да, ответила Рика.
Ну пока ты можешь не думать об этомздесь ты меня все равно не видишь, уж слишком лес темный, Дугир рассмеялся. Ты еще юна, сколько тебе лет?
Я достигну совершеннолетия через одиннадцать лет, сказала она.
Что же столь юную эльфийку, живущую в самом прекрасном месте известного мне мира, заставило покинуть все ради мероприятия, не сулящего ничего выигрышного?
А что вынудило эльфа добровольно потерять бессмертие и жизнь в самом прекрасном месте известного ему мира? ответила Рика.
Дугир ухмыльнулся Рике, затем крикнул Дарет:
Устроим привал! Здесь, кажется, небольшая поляна или что-то вроде нее. Мы всю ночь не спали, к тому же кони устали пробираться через эти дебри. Я думаю, мы вполне можем разместиться здесь.
Они вышли на открытое пространство, которое удивительным образом не заросло сухими корнями. Дарет обошел его вокруг, трогая руками колючие корни, дабы убедиться в достаточном для привала размере поляны. Дугир снял с себя сумку и поставил ее у того места, из которого вела тропа, по которой они пришли сюда, чтобы после отдыха не спутать направление и не уйти туда, откуда пришли. Он достал из этой сумки хворост и камни для разжигания огня. Не прошло и пяти минут, как первые искры ярким светом больно озарили глаза путников. Уставшие, они немедля легли на землю, настелив на нее снятые с лошадей покрывала. Огонь осветил место, где они остановились, но от света лес казался еще мрачнее. Рика достала из своей сумки свежий хлеб, заранее припасенный в Долине и раздала его каждому.
Кто-то хочет спать? спросил Терек, жуя хлеб. Ничего вкуснее в жизни не ел!
Все лишь улыбнулись в ответ.
Возможно, мы и не уснем, сказал Дугир, но отдохнуть нам надо. Могу предположить, что ровно над нами находится дворец Корона. Именно поэтому здесь и нет корней деревьев. Дворецединственная постройка Верхней Долины, которая находится там со времен тромов. И, если я прав, то это была первая и последняя подобная поляна, какая попалась нам в этом проклятом лесу.
Рика уложила единорогов и коня Дугира. Они покорно легли рядом с ними.
Ты говоришь с животными? заметил Дугир.
Да, ответила Рика.
Отлично, нам это может пригодиться, когда нас захотят сожрать волки, рассмеялся Дугир.
А какой дар у тебя? спросила его Рика.
Мой дарДугир печально опустил глаза вниз. С тех пор, как я потерял свое бессмертие, мой дар стал слабеть вместе со мной. Старею я, стареет и он.
Дугир набрал в ладони землю, затем разжал ладони, но земля не упала: она зависла в воздухе.
Я управлял землей. Я легко мог поднять в воздух земляную насыпь или без лопаты «выкопать» огромную яму.
Твой дар пригодился бы на нашем поле, засмеялся Терек, а вместе с ним и Дарет, мы недели тратим на то, чтобы как следует его вспахать. В следующий раз позовем тебя!
Обещаю помочь, если вернемся домой, ответил Дугир.
Дугир, серьезно сказал Дарет, нам всем предстоит провести немало времени вместе. И раз уж так вышло, я думаю, нам стоит все рассказать друг о друге. У каждого из здесь присутствующих, кроме, я надеюсь, моего брата, есть свои тайны. Мою ты уже знаешь. Ты знаешь, что ясын трома.
В этот момент Рика испуганно и удивленно взглянула на Дарета.
Да, это так, тихо сказал он ей, словно пытаюсь успокоить. Моим отцом был тром, которого много лет назад убили собиратели. Я его не видел, а узнал правду совсем недавно и был удивлен намного больше твоего, уж поверь.
Я видел, как его убили, перебил Дарета Дугир, не смея поднять на него глаз.
Что? переспросил Дарет.
Это было чуть меньше двадцати лет назад, я только начинал жизнь здесь, внизу. Я редко выхожу днем, чтобы ненароком не повстречать простых людей, но я каждую ночь отправляюсь к скалам на охоту. К тем самым скалам, где твоя мать и похоронила его. Я видел это. И я был свидетелем того, как собиратели напали на него. Сразу хочу тебе сказать, что я ничем не смог бы ему помочь. Поэтому и не вмешался даже тогда, когда твоя мать увозила его. Если бы они узнали, что я видел все это, они бы нашли его тело, а затем, возможно, и тебя, но я тогда и не знал о твоем существовании. Корон бы отправил отряд к тромам, чтобы добить их. Однако я был рад тому, что увидел твоего отца, даже при таких нехороших обстоятельствах. Это дало мне уверенность в том, что тромы выжили, что эльфы не всех их уничтожили, а значит у моего народа есть шанс на искупление.
Почему тебе не наплевать на судьбу народа тромов? спросил эльфа Дарет.
Потому что я чувствую перед ними огромную вину, которую хочу искупить, ответил Дугир. Вам всем интересно, кого я убил, когда потерял бессмертие? Я отвечу. Я убил свою жену. Не потому, что не любил ее. Как раз наоборот: я очень ее любил, потому и сделал это. Когда Корон предложил эльфам сделку: истребить тромов, а взамен получить беззаботную жизнь в Верхней Долине, наш сын пошел на нее. Мы жили бедно, у нас ничего не было. Мы скитались от одной бесплодной земли к другой, но не находили для себя ничего, что могло бы обеспечить нам стабильную жизнь. Затем мой сын узнал о том, что Корон собирает эльфов для какой-то рискованной затеи, но награду обещает достойную. И таким образом он решил заработать нам обеспеченную бессмертную жизнь. Я не скажу, что тогда был против его выбора. Напротив, я был рядом с ним. Так вышло, что я в ту ночь никого не убил. Мне поручили отделять людей от тромов. Но я видел, что мой сын убивал. И самое страшноеему это, похоже, нравилось. А затем убили его Одного удара хватило, чтобы он отлетел на несколько метров и уже никогда не встал.
Вы все знаете, что эльфийка может родить лишь одного ребенка за всю свою жизнь. Моя жена страдала. Ее не радовали ни новый дом, который мы затем строили в Верхней Долине, ни наше богатство, ни обеспеченность всем необходимым. С каждым годом ей становилось все хуже. Она стала ждать возвращения сына, хотя знала, что он не вернется. Тело ее не менялось, но разум покинул ее. Годы складывались в десятилетия, в столетия. Я начал забывать лицо нашего сына, но она в своем безумии, казалось, все время видела его перед собой. Я больше не мог смотреть на ее мучения. Я понимал, что если я их не остановлю, то и сам со временем стану таким же. Я лишил ее жизни быстро и безболезненно, она ничего не поняла и не почувствовала, я избавил ее от мучений. Когда я это сделал, эльфы хотели меня осудить, однако многие отнеслись с пониманием, тем самым сохранив мне свободу. Чтобы не смущать их своим старением, я принял решение уйти на землю. Ятот, кто изгнал меня с Верхней Долины. С тех пор я просто жду, когда снова воссоединюсь со своей семьей.