И, повернувшись, молча зашёл во двор, отворяя для нас воротные створки.
Возбуждённые событием мужики потоптались немного, торопливо пытаясь выспросить у нас подробности, но я тронул Милягу, торопясь оторваться от толпы, не отвечая на расспросы. Вслед за нами зашёл щербатый кряжистый мужик с полуседыми усами.
Староста заложил на место воротный запор и пошёл в дом, приглашая нас за собой движением подбородка, по пути цыкнув на злобного пса, брызгающего на нас слюной. «Рыбак» замыкал список гостей; пёс его знал и только буркнул ему что-то типа «а, это ты».
Этот староста оказался гораздо более бесцеремонный, чем тот, которого мы видели перед пленением: он сразу выгнал из дома всех женщинжену, двух дочек и Солнышку заодно. Кушаний не предлагал (да и время было не трапезное), но усадил нас за стол, покрытый выделанной тонкой шкурой вместо скатерти, из которой можно было бы сделать знатную дорогую непромокаемую куртку. Рыбак остался стоять возле порога комнаты, задумчиво положив ладонь на рукоять здоровущего ножа на поясе.
Рассказывай ты, он кивнул Мальку. Кто таков?
Тот принялся заливаться весенним соловьём: мол, женился я незадолго до начала войны, молодой такой. Пришёл с обозом в Гренплес, охмурил дочку городского стражникаи женился. Тот стражник меня в армию пристроил через знакомого сотникаповоевал малость, пока город не пал. После поражения у шурина, т. е. у меня, отсиделся в погребе, а потом из города мы все вместе, втроём, ушли. Мой тесть, мол, погиб геройски при обороне, тёща умерла за год до начала войныя её и в глаза не видел, так что покидать нам в Гренплесе было некого: сами себе хозяева.
Что ж, разбитной Малёк никак не производил впечатления умного шпиона, да и просто умного. Я ж говорил, что в умении придуряться ему не было равных. Мне оставалось только хмуриться, прикидываясь уставшим родственником, который тяготится такой роднёй.
А чтой-то ты не больно рыжий? спросил меня недоверчивый староста.
Это она в мамку, отвечал я уверенно, помня, что пропавший сотникотец девушкитоже особо рыжим не был.
Помня ехидное замечание Хана, мы решили поправить нашу легенду и не прикидываться мирными вениками: как знать, на каких ещё проницательных знатоков можно наткнуться в здешних краях? Мол, я, да, был подмастерьем у гончара, но с начала войны меня запрягли в армию для обороны города, и я успел повоевать вместе с Мальком. И теперь даже знаю, с какой стороны за меч хвататься. А Солнышко как была у нас помощником лекаря, так знахаркой и осталась. И вот мы, горькие сироты, идём искать лучшей жизни и пропитания, прихватив лекарства для лечения людей.
У нас, такое дело, деньжат не осталось ни шиша, смущённо признался я. Ну, когда из города выходилипару грошиков имелось, конечно. Но только по дороге поиздержались на хлебушек. Мы за еду вам готовы отработатьпо хозяйству чего, или подлечить кого
Я нарочно делал такую интонацию и мимику, чтобы все издалека чувствовали фальшь в моём голосе, но при этом думали, что взятые деньги мы, разумеется, пропили. Малёк радостно мне поддакивал:
Отработаем!
А что вы там про деревню с трупами говорили? спросил Рыбак от порога.
Совсем всех там перебили, и полностью всё разграбили, ответил я. Изо всего железа только один гвоздь и остался, возле кузни. Да пара сухарей. Хоронить их там всех надо: они так и лежат там, где кого убили.
А не врёшь? Такого зверства мы отродясь никогда не слыхали
Мне про то же самое в другой деревне говорили, что раньше степняки сильно не баловали. А потом они на нас этой же ночью напалимы еле отбились. Они частокол проломили, внутрь ворвались, как звери, думали, все, конец нам пришёл. Но ничего, отогнали их. Там ещё был такой случай: они напали на пастухов, и перебили их почти всех.
Рыбак понимающе переглянулся со старостой:
Вон оно как, значит Везде то же самое.
Нас поспрашивали о подробностях штурма и, разумеется, убедились, что мы, действительно, стояли где-то там, рядом, и немножко помогали. Вот только и на этот раз мы ни полслова не обмолвились о том, что служили в штрафном десятке и даже про общественно-полезные работы не заикались.
И сколько ж вы нихельцев положили, вояки? насмешливо спросил староста, а Рыбак согласно хмыкнул.
Я камнем одного зашиб, когда он по лестнице лез, ответил я нарочно высокопарно. И ещё одного ранил. Кажется. И Малёк вроде бы одного достал.
Мужики загоготали. Малёк воззрился на меня с немым изумлением. Я ответил ему предостерегающим взглядом: молчи, не раскрывайся.
Почему«вроде бы»?! друг всё же не удержался. Точно, достал. Насмерть.
Смех вспыхнул с новой силой. Хм, кажется, эти жители воинов по глазам различать не умеют, в отличие от Хана или Учителя. Ну, и ладно: мы ж мирные люди. В душе.
А далеко ли отсюда до столицы? спросил я.
Ой, уморил, староста чуть лицом на стол не рухнул. Да откуда ж вы такие чудики взялись, а? Тут между деревнямиполтора-два дня пути, а деревень этихя и сам не знаю, сколько. Потом уже леса начинаются. Вот с того места, говорят, до столицы всего лишь неделя пути останется или две.
Рыбак уже начал хрюкать от безудержного веселья, качаясь и держась за живот, а не за тесак.
Я прикинул, сколько мы топали до столицы, а потомдо Гренплеса: мда, выходило очень даже некисло. А мы как думали? то на то оно и выйдет; путь, действительно, неблизкий, и крюк мы делаем изрядный.
Ну, до столицы мы вряд ли дойдём, кивнул я уныло, вроде бы соглашаясь. Но только тут не останемся: страшно у васстепняки вон как лютуют. За сестру боюсь. Мы уж как-нибудь отойдём хотя бы лиг на сто к северу
Что ж, вольномуволя, покладисто кивнул староста, ни капли не огорчившись.
Только нам бы телегу свою подремонтировать не мешало бы, добавил я. Что-то совсем она расхлябалась, и колёса сильно виляют. И лошадь переподковать заодно. А мы за это отработаем, по совести.
Ну, посмотрим отвечал хозяин уклончиво.
Врать не буду: в части дорожного ремонта помогли нам в той деревне очень сильно. Только вот в другой, любовной, части вышел мне полный облом. Нет, дело не в том, что у меня в нужный момент что-то обломилось, а в том, что до этого важного момента дело как раз и не дошло
Всё сначала вроде бы шло, как обычно: перемигнулся со смазливой селянкой, договорился с ней о сеновале, но, когда подошёл к нужному сараю, то наткнулся на пятерых здоровенных и радостных парней. Я по простоте своей душевной сразу и не сообразил, что они заявились ловить именно меня: думал, что их сюда принесла нелёгкая чисто случайно. Но, увидев их счастливые улыбки до ушей, всё-таки понял, что моей подружки сегодня здесь точно не будет, а вот проблемыбудут.
Парни очень энергично охватили меня широким полукольцом, прижав к стене сарая. При этом они ничего не говорили, а только продолжали весело скалиться, разминая как бы невзначай свои кулаки, и бросая взгляды по сторонам, друг на друга, как будто меня тут и не было.
Всё сложилось хуже некуда: без оружия я стоял перед ними словно голый. Если они навалятся на меня толпой, то сделают мне кучу-малу, а под грудой тел сопротивление совершенно бесполезно. Значит, нужно вырываться и бежать.
Парни, сказал я примирительно, я вам ничего плохого не сделал. Что вам нужно от меня?
Видали?! Не делал он! восторженно завопил их заводила. Он только девок наших портит, а плохогоничего не делает!
Парень справа от меня, думая, что моё внимание всецело поглощено этим придурком, и я больше ничего не вижу, ударил меня кулачищем в бок, под рёбра. Я увернулся, перехватил его руку, рванул, сделал подсечкуон, вскинув лапти к небу, бухнулся на спину, раскинув руки крыльями. Для начинающего гончара получилось очень даже неплохо; упавший парень загородил дорогу своим друзьям, которые из-за этого замешкались: и упавший приятель им мешал, и скорость его падения их впечатлила. Но, опомнившись, они возбужденно замычали и бросились на меня с утроенным азартом.
Я стоял, глядя в сторону, а на меня бежал, распахнув объятия, здоровенный детина. Я за миг до столкновения гибко пригнулся, и он, обхватив руками воздух, едва не впечатался в стену сарая, еле-еле успев остановиться и изумлённо рассматривая свои лапищи. В настоящем бою такое удивление непременно завершится твоей смертью, но в тот день его противник зайцем бежал прочь, подгоняемый улюлюканьем и топотом множества ног.