Существа вперили взгляды в Лексу и Персефону:
Сумочки?
Они открыли клатчи, чтобы те могли проверить их на наличие запрещенных вещей, включая телефоны и камеры. В «Неночи» было одно правилоникаких фотографий. На самом деле это правило работало для каждого события, которое посещал Аид.
Как Аид вообще узнает, что какой-то любопытный смертный сделал его фото? поинтересовалась Персефона у Лексы, когда та объясняла ей правило.
Понятия не имею, призналась Лекса. Я только знаю, что ему всегда становится известно и последствия того не стоят.
А каковы последствия?
Разбитый телефон, занесение в черный список «Неночи» и подробная статья в журнале со сплетнями.
Персефона поежилась. Аид суров, и, надо полагать, в этом был смысл. Бог подземного царства был известен своей скрытностью. Ему даже любовниц никогда не приписывали. Персефона сомневалась, что он дал обет безбрачия, как Артемида или Афина, и все же ему удавалось оставаться вне поля зрения публики.
И это в нем отчасти ей даже нравилось.
После тщательного осмотра огры открыли перед ними еще одни двери. Лекса схватила Персефону за руку и потянула за собой. В лицо ей ударил порыв холодного воздуха с запахом алкоголя, пота и чего-то еще, похожего на горький апельсин.
Нарцисс. Персефона узнала запах.
Богиня весны оказалась на балконе, с которого открывался вид на главный зал клуба. Люди были повсюдуони толпились вокруг игральных столов или выпивали у бара в тесном кругу, и красная подсветка очерчивала их силуэты. У стен располагалось несколько уютных кабинок, обитых бархатом, они также были заполнены людьми. Но все внимание Персефоны было обращено к центру зала. Люди на утопленном танцполе походили на воду в чаше. Они двигались в завораживающем ритме под потоком красного света. Потолок над ними был увешан люстрами из хрусталя и кованого металла.
Пошли! Лекса потянула Персефону за собой к лестнице, ведущей на нижний этаж. Богиня покрепче ухватилась за руку подруги, боясь потерять ее в толпе.
Она не сразу догадалась, в каком направлении ее ведет подруга, но уже вскоре они оказались у бара, протиснувшись к стойке там, где хватало места лишь на одного человека.
Два «Манхэттена», заказала Лекса. Но когда она потянулась за клатчем, между девушками проскользнула рука и кинула на барную стойку несколько долларов.
Напитки за мой счет.
Повернувшись, Лекса и Персефона увидели позади себя мужчину. Линия его подбородка была острой, как алмаз, густые вьющиеся волосытакими же темными, как и его глаза, а кожасмуглой и гладкой. Он был самым красивым мужчиной из всех, что когда-либо встречала Персефона.
Спасибо, выдохнула Лекса.
Да не за что. Он сверкнул идеальными белыми зубамии это зрелище было гораздо более привлекательным по сравнению с наводящими ужас клыками огров. Первый раз в «Неночи»?
Лекса быстро ответила:
Да. А вы?
О Я здесь постоянный гость.
Персефона бросила взгляд на Лексу, тут же выпалившую именно то, о чем подумала Персефона.
Постоянный? Но как?
Мужчина ответил теплым смехом.
Наверное, я просто везунчик. Он протянул руку:Адонис.
Он пожал руку Лексы, а потом и Персефоны, после того как девушки назвали свои имена.
Не хотите сесть за мой столик?
С удовольствием, одновременно ответили они, хихикая.
С напитками в руках Персефона и Лекса последовали за Адонисом к одной из кабинок, которые прежде видели с балкона. В каждой из них стояли бархатные диванчики в форме полумесяцев со столиком посередине. Там уже было несколько человекшесть парней и пять девушек, но они подвинулись, чтобы Лекса с Персефоной тоже могли присесть.
Так, это Лекса и Персефона, затем Адонис по очереди назвал имена своих друзей, но Персефона запомнила только тех, что сидели рядом с ней. Аро и Ксеркс были близнецами с одинаковыми рыжими волосами, россыпью веснушек и очаровательными голубыми глазами. Сивилла была милой блондинкой, одетой в простое белое платье, из-под которого выглядывали стройные длинные ноги. Она сидела между близнецами и наклонилась через Аро, чтобы поговорить с Персефоной и Лексой.
Откуда вы? спросила она.
Иония, ответила Лекса.
Олимпия, сказала Персефона.
У девушки округлились глаза:
Ты жила в Олимпии? Готова поспорить, там невероятно красиво!
Персефона жила очень далеко от самого города в стеклянной оранжерее своей матери и почти не видела Олимпию. Это было одно из популярных туристических направлений в Новой Греции, где заседал Совет богов и где у них были обширные владения. Когда божества отсутствовали, многие из особняков и окружающих их садов были открыты для туристов.
Там красиво, кивнула Персефона. Но Новые Афины тоже прекрасны. У меня было не так много свободы в Олимпии.
Сивилла сочувствующе улыбнулась:
Родители?
Персефона кивнула.
А мы все из Новых Дельф, приехали учиться в колледж четыре года назад, поделился Аро, указывая на Сивиллу и брата.
Нам здесь тоже нравится свобода, пошутил Ксеркс.
А что вы изучаете? поинтересовалась Персефона.
Архитектуру, хором ответили парни. В Колледже Гестии.
Я учусь в Божественном колледже, сказала Сивилла.
Сивиллаоракул. Аро указал на нее большим пальцем.
Девушка покраснела и отвела взгляд.
Это же значит, что ты будешь служить какому-нибудь богу! У Лексы отвисла челюсть.
Оракул считался завидной должностью среди смертных, но, чтобы стать им, нужно было родиться с определенным пророческим даром. Оракулы выступали посланниками богов. В древние времена они проводили службы в храмах, теперь же выполняли функции менеджера. Оракулы делали заявления и организовывали пресс-конференции, особенно когда у бога имелось какое-то важное сообщение или пророчество.
На нее уже положил глаз Аполлон, сказал Ксеркс.
Сивилла закатила глаза:
На деле все не так чудесно, как может показаться. Моя семья не обрадовалась.
У Сивиллы не было нужды объяснять, Персефона поняла ее без слов. Родители оракула были теми, кого верующие и богобоязненные называли безбожниками.
Безбожники были группой смертных, отрекшихся от богов, когда те спустились на землю. Почувствовав себя покинутыми ими, они не желали подчиняться. Было поднято восстание, и возникли две противоборствующие стороны. Даже боги, поддержавшие безбожников, в итоге использовали смертных в качестве марионеток, протащив их через поля сражений. Целый год господствовали разруха, хаос и война. Когда битвы закончились, боги пообещали им новую жизнь, нечто даже лучше Элизия (очевидно, Аиду это не особо понравилось). Но в итоге боги лишь связали между собой континенты и назвали всю эту землю Новой Грецией, поделив ее на территории с большими сияющими городами.
Эх, а мои родители были бы в восторге, протянула Лекса.
Персефона встретилась глазами с Сивиллой.
Мне жаль, что они так отреагировали.
Оракул пожала плечами:
Теперь, когда я здесь, уже легче.
У Персефоны сложилось впечатление, что у них с Сивиллой много общего в том, что касается родителей.
Спустя несколько шотов разговор свелся к уморительным историям о дружбе этой троицы, и Персефона смогла отвлечься на то, что ее окружало. Она подмечала мелкие деталитакие, как нити крошечных лампочек над ними, подобных звездам в темноте неба, одиночные нарциссы на столах в каждой кабинке и кованые перила второго этажа балконов, где неясно вырисовывалась одинокая фигура.
Именно на ней остановился взгляд богини, встретив едва видимые в темноте глаза.
Ей и правда показалось, что Адонис был красивейшим из мужчин, что она когда-либо встречала?
Она ошиблась.
Этот мужчина сейчас смотрел прямо на нее.
Она не могла сказать, какого цвета у него глаза, но они будто разжигали огонь у нее под кожей, и он словно чувствовал это. Его полные губы изогнулись в суровой улыбке, привлекая внимание к сильному подбородку, покрытому темной щетиной. Он был высоким, выше шести с половиной футов, и будто бы облаченным во тьму благодаря его черным, как смоль, волосам и черному костюму.