Решил и ты сегодня захмелиться, парень? усмехнулся Таака, глядя на Тарреля. Тот снял капюшон, открывая бледное усталое лицо.
Для Пивси принеси. Самого лучшего. И иди. сказал Таррель, вкладывая в ладонь хозяина большой блестящий ардум.
Ишь, какие мы деловые! проворчал Таака и заковылял вниз. Звон кружек, громкие разговоры и другие звуки, которых не стеснялись посетители харчевни, хоть и долетали сюда, но уже не могли помешать разговору. В большом камине сверкали красно-золотые угли, видимо, только прогорели поленья с ночи. Здесь было ещё темнее, чем снизу. Только разноцветные стёкла маленьких окон пропускали немного света. Кроме Пивси и Арнэ здесь больше никого не было. Старик кивнул в сторону короба.
Чем сегодня торговал? спросил Пивси. Не успел я подойти.
Таррель вздохнул и открыл крышку.
Чего мне с ним теперь делатьума не приложу. сказал Таррель.
Внутри коробки лежал маленькое существоне то толстая белая змея, не то ящерица, с круглыми мутными глазами. Оно почти не шевелилось.
Детрел. сказал Таррель. Таких на Дедже, как на Эллатосетараканов.
Где ж ты его нашёл? удивился Пивси.
У бабки в Лумтуре. В погребе со льдом. Они только в холоде живут. И сами же холод и производят.
Ну и ну! воскликнул Пивси и погладил детрела по чешуйчатой толстой спинке. Таких бы и правда в погреба. По десять Эгар продовольствия хранить можно будет.
Таррель кивнул.
Да как же тебе бабка их отдала? спросил Пивси.
А я ей сказал, что они ядовиты. И что живёт она теперь, точно на пороховой бочке. Капюшон-то опустил, она и поверила. Остальных продал, а этот
Как только слабый лучик света попал внутрь короба, зверёк оживился. Расправив короткие лапки, он зашлёпал внутри короба, но тут же врезался в угол. Помотав головой, он побежал в другую сторону и опять встретил носом стенку. Жалобный писк раздался из короба. Ползая внутри, словно крот, детрел собирал все углы, не поднимая головы наверх. Таррель захлопнул короб.
Да уж, не повезло, бедняге. посочувствовал Пивси. Видимо, уродился таков.
Да никто б не взял его. И так зверь новый. Не знают, чего ждать от них, а этотвообще калека. Товар есть товар, кому с изъяном нужен? И как я не углядел! со злостью сказал Арнэ. Подсунула мне, старуха паршивая.
Так себе оставь.
Зачем? Этой твари глаз нужен. Один подохнет, и дня не пройдет. Утоплю.
Ну если так, то правда твоя. вздохнул старик.
Вернулся Таака с большой кружкой в руках. Высоко поднявшаяся пена стекала по его рукавам.
Чего понадобитсяспуститесь, скажете.
Спасибо, Таака. сказал Пивси.
Старик и Таррель опять остались одни.
Устал я сегодня. сказал Таррель, отстёгивая плащ и оставаясь в легкой рубахе.
Пивси улыбнулся и прихлебнул напиток.
Ну, у тебя вся жизнь на ногах, кажись, с младенчества. Я, чего таить, думаю порой, что ты и глаз не смыкаешь никогда, ко сну не приучен.
Арнэ рассмеялся.
Бывает и так, что не смыкаю. Сон как рукой снимает, когда зад свой спасать приходится.
Эх, рисковый ты всё-таки! хлопнул себя Пивси по колену. И ведь ни разу не бывало, чтоб хвост за собой в город притащил. Как так ловко у тебя получается?
Это ловко только в Гаавуне получается. вздохнул Арнэ. Не везде мне теперь спокойно проход дают.
А, тесно тебе на Эллатосе становится, широкая ты душа. А помнишь, когда ещё мальчишкой тебя на руках носил к океану, ты говорил, что эти берега никогда не обойти, настолько они большиеи жизни не хватит. А теперь, глядишь, и всей земли мало окажется.
Мало не мало, а не держит меня Гаавун, Пивси. Хотя, бывает, и скучаю по нашему океану и холмам.
А ты хоть через сотню Эгар придиздесь всё по-старому будет, Арнэ. Старик Пивси всегда тебя ждать будет. И Касель тоже. Такой щенок еще маленький, а уже привязался к тебе. Видал, как он обрадовался, когда тебя увидел?
Не всегда мне в Гаавуне быть. покачал головой Арнэ. Да и Каселю никто деда не заменит. А ведь ты ему заменил отца.
Пивси тут же помрачнел.
Был бы отец. Если б не решил он, как мой дед, рыбаком стать.
Пивси, не надо. Не вспоминай. резко прервал его Таррель. Старик несколькими глотками опустошил половину кружки.
И что его так океан этот манил? Это дед мой, мира ему в небесах, рыбаком был по судьбе, еще в младенчестве знал, с чем жизнь свою свяжет крепким узлом! И прожил же еёбольшую, светлую! А этого, дурного, понесло туда же, вот и оставил сына своего, Каселя, беднягу, ещё в животе мамкином!
Слеза скатилась со щеки старика и упала на дно опустевшего стакана.
Чувствую я, темнота надвинулась на род наш. сказал Пивси. Долгожительство, гордость семьи уходит. Да куда там уходит, ушло уже! Вместе с сыном моим непутёвым. Скоро, видимо, и мне на тот свет взглянуть придётся.
Эй, Пивси, папаша, чего ты? Пиво в голову ударило? сказал Таррель. Чего прошлотого не вернуть. Сын твой человеком хорошим был, я к нему относился, как к отцу. Не будем о нём со слезами вспоминать. Лучше посмотри на Каселяведь они как две капли воды! и радуйся тому, что видишь в мальчишке продолжение его отца.
Пивси немного успокоился.
Прав ты, Арнэ, мальчик мой. Я теперь, так сказать, сторож рода! Ни к чему Каселю такой дед, раскисший да оскотинившийся. и, помолчав, добавил: Да только вот сейчас на мне, старике, вся семья висит. Невестка с утра до ночи руки свои в прачечной натирает, ни сына, ни солнца не видит, а на дочке дом весь. Боится за мальчуганом не уследить, а как Бонкель утонултак и сказала: либо он с тобой теперь будет, либо мы все разума лишимся, если с ним что-нибудь случится. Он у нас мальчуган шустрый, не покарай Звезда, и его душу к океану потянет. Так что, теперь Касель всегда со мной. А на Баник его все знают, с удовольствием приглядят, если попрошу.
Что же невестка-то работает? спросил Арнэ. Неужели не хватает вам твоего пожилого жалованья?
Старик махнул рукой и скривил лицо. Арнэ покачал головой.
Что ж не сказал ничего, а, старик? Я помочь тебе всегда готовый.
Не волнуйся, Арнэ. ответил Пивси. Крутиться будемда выкрутимся!
И помолчав, сказал:
Верю я, что в душе твоей прячется добрый и чуткий парень. Спасибо, что помощь старику предлагаешь. Да только не дурень я. Понимаю, что не за тем ты меня сюда позвал, чтоб о тяготах моих слушать да ардумы предлагать.
Только Таррель открыл рот, чтоб возразить, Пивси его перебил.
Арнэ, мальчик мой, у тебя вся жизнь впереди ещё. Я тебе помогу, чем смогу, особенно, если что из моей головы понадобится. Пусть хоть кому-то хорошо будет, пускай это и такой бедокур, как ты.
Таррель нахмурился.
Я сейчас. сказал он и, накинув плащ, спустился вниз. Пивси даже не успел соскучиться, разглядывая узоры на разноцветных стёклах, как Таррель вернулся с новой кружкой и поставил ее перед стариком.
Спасибо. удивлённо сказал Пивси и с удовольствием прихлебнул. Пена осталась на его густой русой бороде. Арнэ пристально посмотрел на старика и сказал, не отрывая взгляда:
Пивси, я хочу, чтоб ты ещё раз рассказал то, что рассказывал мне о Вратах арралаков.
Глаза Тарреля загорелись огнем, какой среди латосов и не встретишь. И без того чёрные глаза теперь стали похожи на два омута, затягивающие всё вокруг внутрь себя. Пивси показалось, что где-то в глубине этого омута он увидел безумие. А может быть, ему просто показалось. Пивси очнулся от зловещего очарования.
Вижу по тебе, Арнэ, что не просто так ты интересуешься. спросил Пивси с дрожью в голосе. Ты собрался туда, да?
Солнце опускалось всё ниже, и свет уже почти не проникал в зал. Отблески умирающих в камине углей сверкали в глазах Тарреля, а Пивси казалось, что он видит в них целый пожар.
Никогда не думал, что эти пустые россказни тебя настолько займут! попытался отречься от своих слов Пивси, а у самого уже пот на лбу выступил, и стало ему жутко не по себе. Настойчивость и угрюмость, вдруг появившаяся в Тарреле, не на шутку испугала его.
Нет, Пивси, старик, зачем ты обманываешь меня? Я же не меньше твоего знаю, что место это существует, и уже давно. И ходят туда, как на поклон, люди жадные и алчные и возвращаются ни с чем, если и вовсе возвращаются! вначале голос Арнэ звучал нарочито спокойно, но потом на Тарреля будто нашло что-то. Последние слова его прозвучали дерзко и злобно.