Что такое Ориенталь? опять спросил парень.
Да столица же, вторая, нетерпеливо бросила Вероника. Как ты можешь этого не знать?
На карте его нет, огрызнулся Алишер и увидел, как девушка снова печально опустила глаза. Извини.
Хоть бы книгу какую прочитал, учебник или атласпробормотала Вероника так тихо, что Алишер едва разобрал.
Джоан ответила, не переставая ловко щёлкать ножницами:
Какие книги, ты чего? Всё это было ликвидировано сразу после смены власти. Наверное, в каких-нибудь секретных архивах спрятано, а так ты ничего не найдёшь.
А ты искала? спросил Алишер.
Я? Зачем мне? Я и так всё знаю.
Вероника согласно кивнула. Конечно, ей-то всё рассказала мать Алишеру вдруг стало неуютно от того, что в их сознании существовал целый мир, в который ему не было доступа. Неужели режим Роттера и вправду смог полностью вытравить старое королевствосо страниц книг, с карт, из памяти обычных граждани всё это менее чем за двадцать лет? Честно говоря, Алишер даже не знал, какой процент населения Соединённой Федерацииэмигранты с Поверхности. Не знал, кто из его одноклассников пережил то же, что и Джоан. Он даже примерно не знал, где находится Ориенталь. Но в одном был уверен: «не знаю» никогда тебя не оправдывает.
Когда Кенжел вернулся домой, Алишер заваривал чай. Этот механизм был отлажен до автоматизма, выверен до минутыони могли несколько дней не пересекаться и не разговаривать друг с другом, но чай по четвергам, если оба были дома, пили вместе.
Торт, как заказывали, сказал Кенжел и водрузил на стол круглую коробку, перевязанную ленточкой. И вотон помахал букетом. Алишер заметил розы, ромашки и ещё какие-то миленькие цветы.
Симпатично, похвалил он. Сложно было?
А то! Я первый раз в жизни цветы покупал. Ничего себе они стоят, я тебе скажу. Разве у нас нет каких-то цветочных плантаций на юге? А то такие цены, как будто они их с Земли импортируют.
С них станется, пожал плечами Алишер, доставая пакетики с чаем.
Поставь в воду.
Сам поставь, Алишер указал на кипящий чайник, я же не могу всё делать одновременно.
Кенжел покачал головой, положил букет и полез на стул доставать вазу с верхней полки.
Привет, услышал Алишер за спиной тихий голос Вероники.
Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кенжел роняет злополучную вазу, и та разбивается на тысячу сверкающих осколков.
Ну, лучше бы я сам достал! простонал Алишер.
Кенжел даже не смотрел на вазу. Он во все глаза уставился на Вероникуили на человека, который ещё сегодня утром был Вероникой. Теперь в дверях кухни стояла совершенно другая девушка: загорелая, с тёмно-рыжими волнистыми волосами до плеч, с веснушками, одетая в цветные джинсы и блузку, купленные на обратном пути из салона.
Хорошая была ваза, дорогая, вздохнул Алишер. Кенжел, это Ника. Ника, это Кенжел.
Приятно познакомиться, улыбнулась Ника. После своего перевоплощения, больше не опасаясь быть узнанной и в то же время освободившись от сомнительного маскарада, она почувствовала себя гораздо спокойнее. Её новая внешность очевидно нравилась ей больше, чем настоящая. Давай я помогу убрать?
Да ну что ты, я сам, всё ещё заворожённо поглядывая на Веронику, Кенжел достал швабру.
Я тоже могу подмести, настаивала девушка.
Вот, держи совок. Уберём вместе.
Стоя в стороне, Алишер наблюдал, как они неумело собирают осколки. Не то чтобы он сам был профессионалом по подметанию полов, но у этих двоих получалось как-то особенно неловко. Обычно самодовольный, Кенжел казался смущённым, а Вероника так раскраснелась, что было видно даже сквозь фальшивый загар.
Я бы тебя ни в жизнь не узнал на улице, между делом заметил Кенжел.
Спасибо, она улыбнулась.
«Спасибо»? Разве это был комплимент? Алишер усмехнулся и снова занялся чаем. Но даже отвернувшись, он всё равно слышал каждое их слово. И чувствовал себявнезапнотретьим лишним.
Я не знаю, есть ли у нас ещё одна большая ваза
Поставь в любой другой сосуд, предложил Алишер.
А зачем цветы? спросила вдруг Вероника, и братья поняли, что забыли ей объяснить.
Кенжел замялся и посмотрел на Алишера, но тот только головой покачал. Он своё дело сделал и умывает руки!
Кхм, мы слышали, что у тебя было был день рождения, ну и вот, Ника хотим вручить тебе этот замечательный букет, чтобы и ты так же цвела, и улыбалась, и знала, что есть и другие люди, кроме тебя и твоей мамы, которые теперь всегда будут помнить о твоём дне рождения. Мне жаль, что в этом году ты празднуешь с опозданием, но ведь лучше поздно, чем никогда! закончив свою маленькую речь, Кенжел сделал шаг навстречу Веронике и неловко вручил букет.
А здесьторт, добавил Алишер, указывая на коробку с ленточкой.
Вероника во все глаза смотрела на братьев, и глаза эти опять были на мокром месте. Она попыталась что-то сказать, всхлипнула и поспешно вскинула руку, чтобы смахнуть капли со щёк. Нежно прижимая к себе букет, девушка благодарно кивнула и выскочила из комнаты. Кенжел задумчиво глядел ей вслед.
Ты какой-то странный сегодня, заметил Алишер. А знаешь, Нике, наверное, ещё никогда не дарили цветов.
Кенжел кивнул.
Да, я, когда их покупал, сразу почувствовал: это так странноо ком-то заботиться. Я, конечно, думал, что она обрадуется, но совсем не ожидал Ты видел её лицо? С Джоан никогда такого не бывало.
Алишер усмехнулся.
Ну, Джоан абсолютно другой человек. Кстати о Джоан, она кое-что обнаружила
Он рассказал Кенжелу о метке на шее, и брат не просто возмутилсяон пришёл в ярость. Алишер его понимал. Увечья, пытки и полицейский произвол казались братьям варварским пережитком давнего прошлого, в худшем случаеначала века. Что ж, они оба заблуждались.
Кенжел, однако, не удивился, что Джоан разбиралась в таких вещах. Не глядя на Алишера, методично ссыпая осколки вазы в мусорную корзину, он коротко рассказал брату, как когда-то признался Джоан, что мечтает стать пилотом. Она тогда перестала с ним общатьсяспокойно, без истерик, просто взяла и перестала. Кенжел не понял, в чём дело, и ей пришлось растолковать: дорога в лётную школу закрыта для тех, кто дружит с «неблагонадёжными». Неписаное правило. Кенжел ответил Джоан, что отношения с ней для него важнее, чем карьера, и тот счастливый вечер они провели вместе. Но он стал последнимначиная со следующего дня, она больше не открывала ему дверь и не отвечала на звонки и письма. И Кенжел стал пилотом, а Джоан, после того, как её не приняли ни в один колледж, парикмахером. Об этом случайно узнал Алишер, столкнувшись с ней на улице полгода назад.
В душе ругая себя за то, что он такой идиот и не догадался обо всём раньше, Алишер мрачно резал торт. В этот момент в кухню вернулась Вероника. Она уже пришла в себя и старательно улыбалась, делая вид, что вовсе не плакала.
Я нашла одну подходящую вазу в гостиной, сказала она братьям. Правда, она немного необычной формы
Кенжел вскинул брови и посмотрел на Алишера.
Э-э вполне возможно, что за вазу ты приняла один из отцовских призов, пробормотал Алишер. Пойду посмотрю.
Он поспешил в гостиную. Миновав два просторных коридора и комнату отдыха, в этой квартире легко бы заблудился любой неподготовленный посетитель, не умеющий отличать юг от севера по рисунку на обоях, Алишер добрался до гостиной и действительно обнаружил там симпатичную, совершенно незнакомую ему вазу. Он пожал плечами. В этом не было ничего странноговещи появлялись и исчезали в их доме без какого-либо участия с его стороны.
На кухне он застал брата и Веронику за разговором о работе. Девушка при этом держала широкую ладонь Кенжела и разглядывала длинный шрам. Алишер знал, что это могло означать только одно: уже была рассказана история о том, как юные и бесстрашные Кенжел и Ирка решили стать кровными братьями и вместе покорять небеса Соединённой Федерации, уже упомянули суровую лётную школу с её ежедневными тренировками и изнурительными экзаменами, и теперь Кенжел описывает красоты предрассветного неба. Ника смотрела на него, затаив дыхание и позабыв, что сжимает его ладонь. Что ж, и в этом тоже не было ничего странного. Даже принцессапрежде всего девушка.