Просматриваю последние заключения с надписью «ОК-0108». У дедушки номер нигде не зафиксирован, поэтому озадаченно изучаю цифры. Глаза опускаются ниже, останавливаются на записи «выявлено», где читаю только пару строк:
«В крови обнаружены суммарные антитела к возбудителю сифилиса, поздняя стадия. Также выявлены неизвестные антитела. Требуется повторный анализ».
На других листках всё почти то же самое с небольшой разницей. Но последние два предложения неизменны.
НЕИЗВЕСТНЫЕ АНТИТЕЛА.
ПОВТОРНЫЙ АНАЛИЗ.
«Они до самого конца так и не изучили этот вирус», думаю я, затем поднимаюсь по лестнице наверх, прохожусь по отделениям больницы, заглядываю в кабинеты врачей, читаю все их записи. В компьютеры попасть не удается, так как нет электричества, а батареи сели. Выключенных ноутбуков наверняка не было в тот день. Потом в голову приходит мысльвзять один ноутбук с собой, где-нибудь подзаряжу, и можно будет добыть информацию. Ученые должны же были знать хоть что-нибудь об этом гадком вирусе!
Белая дверь, на табличке которой написано «Джон Вайберучёный вирусолог и эпидемиолог», не заперта. Отлично! Он-то мне и нужен. Захожу внутрь, сгребаю в руки компьютер, собираю провода. Его туфли находятся прямо около стула, халат видимо сквозняком выбросило на полокно раскрыто настежь, на столе ручка и стикер. Читаю, что там написано:
«0108 убил и меня».
О, Господи! вдыхаю, затем медленно выдыхаю, приведя маску в движение. С меня достаточно. Чувствую, что нужен отдых. Сейчас найду чистую квартиру с хорошим генератором и на пару дней остановлюсь там. В дороге вымоталась так, что сил сосем не осталосьни физических, ни моральных.
Открываю дверь, но не ухожу, потому что в глаза бросается пальто учёного. В течение минуты проверяю карманы, и во внутреннем, наконец, нахожу планшет. Разве человек будет просто так класть планшет в потайной внутренний карман? Решаю, что нет, и беру вещицу с собой.
В центре города заглядываю в электронный магазин, подбираю зарядное устройство на планшет, затем отправляюсь на поиски квартиры. Иду пешком, так как район сам по себе хороший и благоустроенный. Но чем дальше двигаюсь, тем сильнее становится чувство, что за мной наблюдают. Останавливаюсь. Резко оборачиваюсь. Никого. Снова иду. Гибкая подошва моих кед мнёт под собой мелкий песок. Прислушиваюсь к посторонним звукам, ведь в пустом городе ты словно в туннелелюбой шорох может быть услышан. Я буду счастлива, даже если это окажется крохотная мышь.
Эй! негромко произношу, и мой голос эхом уносится ввысь.
Давно пора смириться с игрой собственного воображения. Я уже столько месяцев одна, что поневоле начинаю сходить с ума и придумывать живых людей.
Одна маленькая мышка, напеваю себе под нос, приближаясь к дому, и у меня будет друг.
Печально улыбаюсь, берусь за железную ручку, чтобы войти в подъезд, и вот тут уже слух меня не подводит. Раздается грохот, потом треск и звук быстро удаляющихся шагов.
Это не мышка. Это человек!
Глава 6
Прислушиваюсь. Перед глазами стоит мёртвый город, окутанный угнетающей тишиной. И так сейчас, наверное, по всей планете: и в Мексике, и в Канаде, и в Китае, везде. Туман давно рассеялся, небо чистое. Ненароком мелькает мысль, что самое время для туристов, открывать новые уголки мира. Однако, этому уже не суждено случиться.
Шум повторяется, едва я отхожу от дома. Теперь уверенности прибавилось, я не ошиблась, и это не чудится. Следую на звук, сворачиваю в переулок между высокими зданиями. Никого. Вдоль стен стоят баки с гниющим мусором. Откуда-то сверху капает вода. Шаги доносились из этого места, мне не может показаться, потому что других звуков в городе нет. Ощущаю, как грудная клетка быстро вздымается, а на шее пульсирует жилка.
Эй! Выходи! Я безоружна! кричу в пустоту, шарахаясь от собственного голоса. За пять месяцев я мало говорила вслух. Ну же я не сделаю тебе ничего плохого.
Медленно двигаюсь вперёд, готовясь к тому, что могу увидеть. Больной мужчина в деревне до сих пор не выходит из головы. Но я старательно представляю здоровую молодую женщину или паренька, может, мальчишку. По шагам трудно сказать, но ясно, что человек быстро и легко бегает. Хорошо бы найти хоть одного целого, подружиться с ним и вместе думать, как выжить.
Переулок закончился, я очутилась на соседней улице. Смотрю то направо, то налево, а сердце так и колотится, готовое вырваться в любую секунду.
Сдаться?
Разочарованно вздыхаю и разворачиваюсь, чтобы идти обратно, когда замечаю тень. Этот кто-то прячется за голубым трамваем, находящимся от меня всего в нескольких шагах. Не хочу напугать человека, поэтому думаю, как незамеченной приблизиться к трамваю. Но в какой-то момент передумываю и решаю сменить тактику.
Ладно, громко говорю и пячусь назад, хочешь жить один или одна валяй! Мы могли бы помочь друг другу. Но раз так
Делаю взмах рукой и скрываюсь в переулке, но не ухожу, а прячусь за первый попавшийся бак. От запаха гнили кружится голова и тошнит.
Через минуту вижу, как из-за трамвая выходит маленькая девочка. В моем сердце поселяется тёплый лучик, а на глаза пробиваются слёзы. Здоровая девочка, немного лохматая и чумазая, но видно, что крепкая. Глаза большие, ясные. На ней черные шорты, гольфы, а сверху майка без рукавов. На шее висит бинокль. Она, видно, давно за мной наблюдает. В тихом городе легко услышать шум мотора.
Она всматривается в темный переулок, чтобы убедиться, ушла я или нет, затем шипит кому-то и говорит: «Эльбрус, пошли».
Эльбрусэто маленькая собака породы бассет-хаунд. Внешне он кажется печальным и строгим, но то, как пёс виляет изогнутым хвостом, говорит о жизнерадостности и нежных чувствах к своей хозяйке. Он медленно выходит из укрытия и следует за девочкой вдоль улицы, где я замечаю велосипед.
И тут меня настигает паника: они сейчас уедут, а я так и не смогу с ней пообщаться. Нельзя их отпускать! И я решительно вылетаю из переулка и как можно быстрее бегу в их сторону с криком:
Стой! Подожди!
Глава 7
Только теперь я понимаю, что мои силы тают значительно быстрее. Возможно, виной всему плохой сон или недоедание. С каждым месяцем добыть нормальную вкусную еду становится всё труднее. Я постоянно нахожусь в напряжении; бесконечная дорога изматывает, но останавливаться нельзя. Если Бог дал мне шанс, значит, моя миссиясохранить жизнь себе или спасти кого-то ещё.
Например, ту девочку.
Не смогла догнать её. Девчонка оказалась шустрее. За считанные секунды она оседлала свой велосипед, собака одновременно запрыгнула в корзину, что крепилась сзади, и погнала вниз по улице, а потом скрылась за высотным зданием, докуда я не смогла добежать. Выдохлась.
Всю ночь потом не смогла уснуть, думая и гадая, почему же она меня боится.
В итоге мне удается поспать от силы два часа. Утром добываю еды. В основном, это пакетики готового супа, слайсы и овсяное печенье. Уж чай в доме, где ночевала, там нашелся.
Запустить генератор ни в одной квартире не удалось, поэтому подзарядить компьютер и планшет не получилось. Сегодня займусь поисками дома с целым генератором. Но прежде
Останавливаюсь перед большим овальным зеркалом в коридоре и смотрю на себя. Я превратилась в ходячего скелета. Возможно, раньше я мечтала похудеть, но теперь вижу дохлячку, на которой даже одежда нормально не сидит. И где мои пухлые формы? Друзья в институте дразнили меня за толстый зад и буфера. Сейчас это все, словно сдулось. Ноги, как две палки, торчат из-под шорт. Футболка с пятнами висит, как на вешалке. Волосы жирные и спутанные. Самая натуральная бомжиха! Не удивительно, что ребенок меня испугался.
Устало отвожу взгляд в сторону. Теплые солнечные лучи пробиваются сквозь окна и радуют янтарным светом. Прекрасный день должен быть прекрасным. Принимаю душ, нахожу в шкафу женские джинсы и чистую футболку с принтом радуги, беру все свои вещи и выхожу в город.
Не великая радость колесить по пустым улицам Сан-Франциско, но выбора нет. Стараюсь не отдаляться от Маркет-Стрит в надежде еще раз встретить девочку. Ближе к вечеру, проезжая мимо какой-то площади, замечаю новогоднюю ёлку, которая так и осталась стоять никому ненужная. Выхожу из машины и зачем-то иду к ней. Ёлка навеивает воспоминания, по моим глазам бегут слезы.